Ян Мо - Песнь молодости

• Название: Песнь молодости
• Автор: Ян Мо
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1959

Ян Мо — известная китайская писательница. Её главный роман «Песня о молодости» до сих пор пользуется большой популярностью в стране. Книга переведена на 20 иностранных языков.

---

— Фэн-цзюань, проснись! Я хочу что-то сказать тебе.

Женщина раскрыла сонные глаза и, обняв Дай Юя за шею, игриво проговорила:

— Дай Юй, ну что тебе? Обними меня и давай еще немножко поспим!

— Нет, мне нужно идти.

Но Дай Юй продолжал лежать и через некоторое время снова заговорил:

— Послушай, в меня влюбилась одна студентка Пекинского университета, но, не узнав твоего мнения, я не решаюсь сблизиться с ней. Что ты скажешь на это?

Женщина закурила сигарету и сделала две глубокие затяжки. Подняв глаза к потолку, она холодно проговорила:

— Ты еще не сошелся с ней? Отчего же не поторопился? Хватайся за нее! — Она повернула голову и кокетливо, хотя и с подозрением, покосилась на Дай Юя. — В Пекинском университете не много красных, но и наших не густо, больше всего тех, что увлекаются вредными книжками. Эта девушка, вероятно, тоже из таких? В таком случае действуй смелее. Но смотри, как бы она в самом деле не околдовала тебя. — Женщина сердито покосилась на Дай Юя, крепко обняла за шею и в упор спросила: — Скажи, ты ее любишь?

— Нет! — Дай Юй покачал головой. Он не сказал о своих истинных чувствах к Сяо-янь, умолчав также и о том, что она придерживается передовых взглядов, однако острые глаза женщины все успели заметить. Пристально глядя на Дай Юя, она холодно и зло проговорила:

— Гм, любовь!.. Ты не годишься для настоящей любви! Ты не понимаешь любви! И не стоишь ее!

Дай Юй, испугавшись, не решился что-либо возразить. Он медленно оделся и, захватив с собой документы, вышел.

В тот же вечер Дай Юй опять сидел у Сяо-янь. Он не был у нее две недели, и при встрече с ним Сяо-янь покраснела. Неожиданно она расплакалась и торопливо отвернулась к окну.

Дай Юй встал, медленно и робко, как настоящий влюбленный, подошел к стоявшей у окна Сяо-янь и, положив руку на ее плечо, тихо сказал:

— Янь, дорогой мой товарищ, я… люблю тебя…

Он снял очки и горячо поцеловал похолодевшее, бледное лицо девушки.

Опьяненная неожиданным счастьем, Сяо-янь была как во сне. Она не сводила глаз со своего любимого, о котором так давно мечтала. В его глазах тоже стояли слезы; усталое лицо имело какой-то нездоровый, серый оттенок. Только сейчас, обратив на это внимание, Сяо-янь испуганно спросила:

— Что с тобой? Ты болен?

Она уложила Дай Юя в кровать, дала ему воды и молча села у постели, не сводя с него влюбленных глаз.

Дай Юй закрыл глаза и некоторое время отдыхал, затем снова открыл их и виновато улыбнулся Сяо-янь:

— Янь, какая ты хорошая, мягкая, добрая! С тех пор как я впервые увидел тебя, я не могу тебя забыть — ты как святая. Увидев тебя, хочется стать чище, лучше, смыть грязь со своей души…

Он взял руку Сяо-янь и осыпал ее горячими поцелуями. Сяо-янь чувствовала, что его сухие губы жгут ее как огонь.

Сяо-янь отняла свою руку и, склонившись к нему, тихо прошептала:

— Цзюнь-цай, когда я увидела тебя в первый раз, я тоже… Ты лучше меня. Кроме Линь Дао-цзин, мне впервые так хорошо… с тобой. Ты для меня как солнце.

— Нет, я плохой!. Я не тот, о ком ты мечтала. — Дай Юй (Чжэн Цзюнь-цай) крепко обнял ее и тихо проговорил: — Янь, любимая моя! Ради тебя я стану другим, я буду Стараться… Люби меня, Люби меня всегда!

* * *

В томительном ожидании прошла неделя, и, наконец, настал день, когда Сяо-янь должна была снова встретиться с Дай Юем.

Сяо-янь присела перед туалетным столиком, причесалась и, посмотрев на свои пылающие щеки, улыбнулась. Стыдливо, словно любимый был уже здесь, рядом, она обвела взором комнату — кругом было чисто, все аккуратно прибрано, в вазе благоухали белоснежные жасмины. Сяо-янь снова улыбнулась, выдвинула ящик и достала из красной лаковой шкатулки коробочку пудры, которую ей подарила в прошлом году тетка в день рождения. Сяо-янь никогда не пудрилась и тогда же спрятала подарок в ящик. А сегодня, сама не зная почему, она вдруг вспомнила о нем и достала. Открыв коробочку, она взяла пуховку и напудрила лицо. Увидев в зеркале свое еще более побелевшее лицо с пылающим румянцем, подчеркивавшим ее юную прелесть, Сяо-янь схватила платок и смущенно стерла пудру. Она была скромной девушкой и никогда не занималась косметикой. Сегодня, ожидая любимого, Сяо-янь изменила себе, но ей вдруг стало стыдно, она отвернулась от зеркала, быстро подошла к письменному столу и взяла книгу.

Был уже четвертый час. Сяо-янь в нетерпении сидела за столом, время от времени поглядывая во двор.

Когда со двора донесся голос сестренки: «Сестра, к тебе пришли!», Сяо-янь отложила книгу и выбежала из комнаты. Сегодня Дай Юй выглядел прямо великолепно: на нем был синий европейский костюм, воротник белой рубашки выпущен наверх, лицо чисто выбрито. Сяо-янь всегда думала, что ему лет тридцать, сейчас же ей показалось, что ему не больше двадцати пяти.

Дай Юй впервые был у нее дома. С восхищением оглядевшись вокруг, он сказал:

— Сяо-янь, у тебя очень хорошо, уютно. У вас состоятельная семья?

Сяо-янь достала конфеты, печенье и села рядом с ним.

— Разве можно было бы прожить на жалованье отца? Ему так часто задерживают деньги, что мы давно бы умерли с голоду. Мой дядя держит меняльную лавку, он очень богат и помогает нам. Так что живем ничего. — Взглянув на Дай Юя, она продолжала: — Сегодня ты выглядишь лучше. Как ты себя чувствуешь? Почему ты не хочешь мне сказать, где ты живешь? Ты знаешь, мне очень хочется побывать у тебя.

Дай Юй взял Сяо-янь за руку и, напустив на себя печальный вид, промолвил:

— Янь, наша работа не позволяет открыть тебе это. Ну, как прошла неделя?

— Хорошо. Только я скучала по тебе.

Дай Юй привлек Сяо-янь к себе и крепко обнял.

— Ты знаешь, Линь Дао-цзин скоро освободят, — сказала через минуту Сяо-янь. — Через несколько дней станет точно известно, и я пойду ее встречать. Знаешь… я все хочу спросить у тебя одну вещь, но стесняюсь. Она говорила, что ты приходил к ней в Динсяне. Она как будто недовольна тобой. Говорит, что ты плохо руководил их работой, что это ты настоял на том, чтобы школьники выступили против моей тетки.

Дай Юй закурил сигарету, затянулся и медленно ответил:

— Она введена в заблуждение. Ей и этому юноше по фамилии Чжао я постоянно советовал: не впадайте в левацкий уклон. Я настаивал, чтобы сняли преподавателя V, и, наоборот, поддерживал твою тетю. Кто же знал, что они там понаделают, я был там всего два часа.

— Вот как? — Сяо-янь с облегчением вздохнула, взглянула на Дай Юя своими чистыми глазами и виновато улыбнулась. — Не обращай внимания: вероятно, я ее неправильно поняла. Знаешь, она будет так рада, когда узнает о наших отношениях! Дао-цзин уже давно испытала, что такое любовь, а я хоть и старше ее, но у меня еще не было друга. Она часто смеялась над тем, что я такая замкнутая, и называла старой девой.

Дай Юй покосился на Сяо-янь и, играя глазами, промолвил с улыбкой:

— Ну, теперь ты можешь гордиться — у тебя есть любимый, и, может быть, он станет твоим мужем — верно?

Сяо-янь легонько оттолкнула Дай Юя и, покраснев, отвернулась.

— Я не собираюсь так скоро замуж. Вот кончу университет, тогда будет видно…

— Я не заставляю тебя, любимая моя…

После его ухода Сяо-янь направилась в комнату матери ужинать. Глаза ее блестели, обычно молчаливая и неразговорчивая, она как маленькая девочка шалила сегодня с сестренками. Мать заметила перемену, в дочери и, обратившись к сидевшему за обеденным столом отцу, тепло проговорила с улыбкой:

— Хун-бинь, ты знаешь, у нашей Сяо-янь появился друг.

Профессор Ван взглянул на покрасневшую от смущения Сяо-янь, затем на двух других дочерей и рассмеялся:

— Мне уж давно доложили! Я ничего не имею против. Ничего! Сяо-янь ведь в этом году исполнится двадцать два? Можно уже заводить друга. Только… — Он положил в рот кусок и, прожевав, продолжал: — Только нужно, чтобы это был хороший и образованный человек. Янь, как у него насчет образования?

Сяо-янь, опустив голову, подала на стол блюдо и, наконец, проговорила:

— Неплохо. Он эрудирован, у него есть взгляды: человек честный, искренний…

— Да, я понимаю. За последний год взгляды Сяо-янь резко изменились, она теперь ученица господина Маркса, даже на меня повлияла. Я думаю, что этот молодой человек тоже, тоже… Ну ладно, я приветствую ваши стремления. Положение настолько напряженное, гоминдан так прогнил… И неудивительно, что весь народ недоволен… — Он погладил по голове младшую дочку Лин-янь и улыбнулся: — Сяо-янь, лишь бы ты была счастлива, и отец будет доволен. Только будь осторожнее. Родители всегда беспокоятся о детях. Иногда, правда, напрасно.

Сяо-янь то краснела, то бледнела. Она с волнением смотрела на своих добрых родителей, на озорниц сестренок, исподтишка грозивших ей пальцем. Наконец она проговорила:

— Вы не беспокойтесь. Он очень хороший… — И, подняв голову, продолжала с легким беспокойством: — Папа, Линь Дао-цзин скоро выйдет из тюрьмы. Деваться ей некуда. Можно она пока поживет у нас?