Николай Рерих - Шамбала. Сердце Азии

• Название: Шамбала. Сердце Азии
• Автор: Николай Рерих
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-34136-8

Среди множества любителей и профессионалов дальних странствий лишь некоторые покинули свою родину и обосновались там, где живет их мечта. Гениальный французский художник Поль Гоген уехал на Таити, автор «Космической одиссеи 2001» Артур Кларк нашел свою землю обетованную на Цейлоне (Шри-Ланке). Николай Константинович Рерих (1874—1947) родился и вырос в столице Российской империи, а умер в «стране снежных гор» (Химачал-Прадеш) в Гималаях, на севере Индии.

Прославился бы Рерих, если бы был только художником? Несомненно, ведь среди 5000 его живописных и монументальных работ немало признанных шедевров мирового уровня. А если бы он был только писателем? Вероятно, ведь вихрь сведений, мыслей, чувств, ассоциаций и гениальных догадок книг Рериха увлекает читателя в свой водоворот и поднимает все выше и выше. А как общественный деятель? Еще бы, иначе как бы он смог пробить стену косности и подвигнуть мир к принятию коллективного решения о защите культурного достояния человечества?! А ведь этот человек состоялся и прославился не только как художник, писатель и общественный деятель, но и как философ, ученый и путешественник.

Перед вами книга, в которой рассказывается о грандиозном и захватывающем путешествии Н. К. Рериха и его спутников по Центральной Азии. Цейлон, Индия, Монголия, Восточный Туркестан, Сикким, Ладакх, Тибет – все было исхожено и изведано. Жара и холод, горные тропы и коварные перевалы, вооруженные столкновения и недоразумения с властями – и беседы, беседы, беседы с местными жителями об автомобилях и железных дорогах, о революции и буддизме, об идолах и тайнах восточных учений. И поиск Шамбалы – страны Духа.

Подробные дневниковые записи о перипетиях этого увлекательного и опасного путешествия гармонично дополняют размышления великого русского гуманиста о путях развития человечества, загадках древних цивилизаций и единстве пути Запада и Востока.

Обработка и систематизация обширных научных материалов, собранных экспедицией, потребовали создания и долгих лет труда целого института. Но одно несомненно – вся жизнь этого замечательного человека, все его свершения говорят об одном – он нашел свою Шамбалу.

Электронная публикация включает все тексты бумажной книги и основной иллюстративный материал. Но для истинных ценителей эксклюзивных изданий мы предлагаем подарочную классическую книгу. Издание щедро иллюстрировано цветными и черно-белыми изображениями еще и сегодня труднодоступных экзотических мест, которые посетила экспедиция. Подарочное издание рассчитано на всех, кто интересуется историей географических открытий и любит достоверные рассказы о реальных приключениях. Это издание, как и все книги серии «Великие путешествия», напечатано на прекрасной офсетной бумаге и элегантно оформлено. Издания серии будут украшением любой, даже самой изысканной библиотеки, станут прекрасным подарком как юным читателям, так и взыскательным библиофилам.

---

Лама сказал: «Три рода учения: одно – для посторонних. Другое – для своих. Третье – для посвященных, могущих вместить [его]. Вот по неразумию они убивают животных[224], и пьют вино, и едят мясо. И живут грязно. А разве учение позволяет все это? Где красота – там учение. Где учение – там красота».

Чувствительны здесь люди. Ваши ощущения и намерения передаются здесь так легко. Потому знайте четко, что хотите. Иначе вместо Будды увидите собаку.

Главное не то, что захоронено в прошлом, что запылено в старинных книгах, переписанных и недописанных. При новом строительстве важно то, что еще сейчас вращается в жизни. Не по полкам библиотек, а по живому слову измеряется состояние духа.

Под Канченджангой притаились пещеры, где хранимы сокровища. В каменных гробах молятся пещерники, истязая себя во имя будущего. Но будущее уже овеяно солнцем. Уже не в тайных пещерах, но в солнечном свете – почитание и ожидание Майтрейи-будды. Уже три года, как таши-лама в своем Ташилунпо торжественно и явно воздвиг великое изображение грядущего. Идет незримая, напряженная работа.

Таши-лама через Сикким и Калькутту, путями Китая проехал в Монголию. Никогда такое не бывало. Тайна. Впрочем, может быть, через Сикким проехал лишь отводный отряд, а сам лама двинулся на Монголию.

В священное утро на горах засветились вереницы огоньков. Тайна.

Сейчас волна внимания к Тибету. За стеною гор идут события. Но тибетская тайна велика. Сведения противоречивы. Куда исчез таши-лама? Какие военные действия на границе Китая?

Что делается на монгольской границе?[225] Год событий. Называли Сикким страною молний. Конечно, и молнии здесь бывают, но не проще ли назвать: «Страна небесных ступеней»? Лучшего преддверия к тайнам будущего трудно придумать. Неисследованная, малопроникаемая страна скал и цветов.

Как в сказке. Как на блюдечке за серебряным яблочком. Открываются холмы и ступени Гималаев. Сто монастырей Сиккима. Наверное, гораздо больше. Каждый из них увенчал вершину холма. Малый храмик в Чаконге. Большой субурган и монастырь в Ринченпонге. На следующей горе белеет Пемайанцзе. Еще выше – Санга Челлинг. Ташидинг мало виден. По другую сторону долины – Далинг. Против него – Роблинг. Ближе – Намцзе. За сорок миль видны монастыри. Забываем, что здесь видится необычно далеко.

И опять перед нами стена на Тибет. И не хребет ящера, но белоснежный пояс раскинулся по вершинам стены. Пояс Земли. Поставим стрелу на север. Там должны быть основания горы Меру.

Талмуд говорит, что голубь принес первую масличную ветвь Ною с горы Мория. И гора Мория, и гора Меру – в Азии. Здесь начало всего. Здесь – начало всех путников, всех искателей. Здесь воздвигнуто первое изображение Благословенного Майтрейи – Мессии – Мунтазара (Мунтазар – Мессия, ожидаемый мусульманами). Трижды мощное М! Здесь, поверх всех споров, учения подняли масличную ветвь нового Мира. Здесь заповедана Мировая Община.

Подошел сам, потрогал – прикос-нулся к шатру. Кто этот человек, с длинной черной косою, с бирюзовой серьгой в ухе, в белом кафтане? Местный иконописец – лама Пема Дондуб. «Можешь ли написать нам благословенного Майтрейю совершенно так, как в Ташилунпо?» Взялся, и вот сидит на ков– рике, в уголке белой галереи, и различ-ноцветно пишет полный символами лик. Приготовляет ткань для писания, покрывает ее левкасом (мел на клею) и выглаживает раковиной. Совершенно как русские иконописцы. Так же растирает краски, так же греет их на жаровне, так же втыкает запасную кисть в черные густые волосы. И жена его, из Тибета, помогает ему готовить краски. И так в уголке белой галереи расцвечивается замысловатый образ. Все символы укрепляют благословенного. И страшный, птицеподобный Гаруда[226], и мудрые Наги, и Ганеша – слон счастья, и чинтамани – конь белый, несущий на спине чудесный камень – сокровище мира. Целый священный хоровод избранных образов. А на лик и благие руки кладется чистое золото.

И так же, как наши иконописцы, поет лама-иконописатель стихиры[227] во время работы. Стихиры усилились – значит, приступил к самому Лику.

И еще диво, возможное только в этой стране. В глубоких сумерках, когда наливающийся месяц уже вступает в права, по дому разносятся серебряные звуки самодельной флейты. В темноте художник лама на коврике переливчато играет перед ликом Майтрейи – Мессии – Мунтазара[228].

Струны Земли!

Глава 3. Пир-Панджал[229]. Знамена Востока (1925)

Где проходили орды великих монголов? Где скрылось исчезнувшее колено Израилево[230]? Где «Трон Соломона»[231]? Где пути Христа-странника[232]? Где зарево шаманского бон[233] – религии демонов? Где Шалимар – сады Джахангира[234]? Где пути Памира, Лхасы, Хотана[235]? Где таинственная пещера Амаранта[236]? Где тропа великого Александра к забытой Таксиле[237]? Где стены Акбара? Где учил Аcвагхоша[238]? Где созидал Авантисвамин[239]? Где твердыни Чандрагупты Маурии? Где мудрые камни царя Ашоки[240]? Все прошло по Кашмиру. Здесь старые пути Азии. И каждый караван мелькает, как звенья сочетаний великого тела Востока.

И песчаные пустыни на пути к Пешавару[241]. И синие вершины Сонамарга[242]. И белые склоны Соджи-ла[243]. И в полете орлов – тот же неутомимый дух. И в резвых конях – то же непреклонное движение. И мир роз и шалей кашмирских не похож на забытый и скрытый мир кашмирских клинков.

«Весна Священная»[244]. Когда мы сочиняли ее со Стравинским, не думалось, что Кашмир встретит нас этой постановкой. В Гари, на ночлеге, когда вызвездило яркое весеннее небо и засинели горы, мы заметили вереницы огней по горам. Огни двигались, расходились и странно кружились. И по всем склонам зажглись эти огненные процессии. И в деревне внизу закружились темные силуэты, размахивая смоляными факелами на длинных шестах. Огненные круги возвещали о конце холодов зимних. И песни возвещали весну священную. Этот праздник девятого марта.

«Бюль-буль» – соловей-птица поет на яблоне. Кукушка отсчитывает долгую жизнь. На лужайке расстелены белые полотна и кипит самовар. Красные и желтые яблоки и сдобные лепешки предлагаются сидящим на весенней траве. Глазки фиалок и бело-желтые нарциссы ткут пестрый ковер. А вечером стада уток и станицы гусей[245] усеивают мочежины озер. Выходят на весенние поляны маленькие медведи. И никто не боится их, разве если это матка с детьми…

Пологие речные берега. Вереница бурлаков ведет крытые лодки… По широкой дороге тянутся волы и скрипят колеса. Трехсотлетние чинары и высокие тополя оберегают пути. И часто блестят зубы встречных путников в улыбке привета.

На сеновале лежат сани – московские розвальни. На дворе скрипит журавль над колодцем. Соломенная крыша проросла зеленым мхом. Скрючились придорожные ивы. Гомонят приветствия детишек. Где же это? В Шуе или Коломне? Это в Сринагаре[246], в «городе солнца».

Пузатые белые колонки. Мелкая роспись орнаментов. Крутые каменные лесенки. Золоченая крыша храма. Скрипучие расписные ставни окон. Заржавленные замки. Низкие дверки «с поклоном». Резные балюстрады. Покосившиеся плиты каменных полов. Запах старого лака. Мелкие стекла оконцев. Где же мы? В Ростовском кремле? В суздальских монастырях? В ярославских храмах? И стаи бесчисленных галок. И голые ветки за окнами. Это главный дворец махараджи Кашмира. Любопытно все, что от старины сохранилось. Все новейшие приделки ужасны.

По дорогам много моторов Форда. В столовой гостиницы видны лица американцев. В ювелирной лавке рядом висят две картины. Одна – вид Дели. Другая – вид Московского Кремля. Среди кристаллов, в которые смотрят судьбу, среди кашмирских сапфиров и тибетской бирюзы зеленеют китайские жадеиты[247] и цветными садами раскинулись полы шитых кафтанов. Как ценные шали, залиты комнаты музея мелким иранским узором, и оббитая судьбою Гандхара[248] сводит воедино расколовшиеся ветви Запада и Востока.

В характере храмов и мечетей, в угло-вых резных драконах, в шатровой четырехскатной вышке неожиданное сочетание деревянных старых церквей Норвегии и китайских пагод. Из одного колодца почерпнуты романская химера, звериный орнамент Алтая и зверьки Китайского Туркестана и Китая. Сибирские пути народов далеко вынесли оди-наковый смысл украшений.

Твердо стоит крепость Акбара. Но когда подыметесь по всем кручам и ступеням, то видно, что старые кирпичи и глинобитная смазка с трудом держатся. Своды готовы упасть.

Нишад – сад Акбара, – занял место от озера до взгорья. Высокое место. Строения скромны и по углам любимые им башенки. Характер простоты и ясности.

Шалимар – сад Джахангира. Тоже в характере своего хозяина. Стоит «для себя». Меньше внешнего вида. Больше роскоши. Той роскоши, которая довела до нищеты потомков моголов. Последний могол в Дели тайно продавал мебель из дворца и разрушал ценные облицовки стен[249] Шах-Джахана и Аурангзеба[250]. Так кончилось.