Майкл Муркок - Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха.

• Название: Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха.
• Автор: Майкл Муркок
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0074-6

В эпоху, созданную воображением Майкла Муркока, эпоху «Выпадения Дождя Смерти», миром правят механические люди, создавшие Темную Империю Гранбретани. Цивилизация на грани уничтожения. Но в руках непокоренных жителей провинции Камарг Рунный Посох — мистическое олицетворение духовных начал Вселенной. Разум, и только Разум должен управлять миром!

Иллюстрация на обложке О. Спиричева.

Переводчики не указаны.

---

Возможно ли, что Камарг выигрывает битву?

Хокмун повернулся, заметив, что к нему бегут два воина из Легиона Стервятника. Небрежно наклонившись, он поднял окровавленную маску Михосеваара и рассмеялся им в лицо:

— Глядите! Ваш Гранд Констебль убит, ваш командующий уничтожен!

Воины в нерешительности остановились, потом попятились от Хокмуна и бросились бежать. В Легионе Стервятника не было той дисциплины, что отличала остальные Ордена.

Усталый Хокмун карабкался по телам мертвых лошадей. В этом месте сражения практически не происходило, но на вершине холма он заметил фон Вилака, который оттолкнул ногой мертвое тело герцога Лондрского и с триумфом кричал нечто нечленораздельное, разворачиваясь одновременно к группе солдат, бежавших к нему с копьями наперевес. Фон Вилаку помощь вроде бы не требовалась. Выбравшись на твердую землю, Хокмун побежал вперед, чтобы узнать, как продвигается сражение.

Трижды пришлось обагрить ему свой меч кровью, пока удалось взобраться на холм и оглядеть поле сражения. Громадная армия, что повел против них барон Мелиадус, уменьшилась, по крайней мере, раз в шесть, а солдаты Камарга все так же продолжали держать четкий строй обороны.

Половина знамен главнокомандующих была затоптана в грязь, а оставшиеся развевались не так гордо, как в начале. Строй гранбретанской пехоты был нарушен, и Хокмун увидел, что происходит что-то небывалое — воины одних Орденов смешиваются с другими, царит полнейшее смятение, потому что каждый воин привык драться со своим братом по Ордену рядом.

Хокмун увидел графа Брасса, который, сидя на лошади, дрался сразу с несколькими воинами, вооруженными мечами, у подножия холма. В отдалении Хокмун заметил знамя барона Мелиадуса. Оно было окружено людьми Ордена Волка. Мелиадус хорошо обдумал собственную защиту. Теперь Хокмун увидел и других военачальников — Адаза Промпа и Джерека Нанкенсина, — которые скакали к Мелиадусу. Они явно хотели отступить, но для этого нужен был приказ Мелиадуса.

Хокмун мог догадываться, что они сказали Мелиадусу — что цвет их войск уничтожен, что не имеет смысла нести такие потери из-за крохотной провинции.

Но из труб герольдов, стоявших поблизости от барона, не донеслось никаких сигналов. Мелиадус явно сопротивлялся и не желал исполнять их просьбы.

К Хокмуну подъехал фон Вилак, откинул свой шлем и усмехнулся Хокмуну.

— Думаю, мм их побеждаем. А где граф Брасс? — спросил он.

Хокмун указал рукой.

— Прекрасное представление он устроил, — улыбнулся Хокмун. — Если все будет продолжаться в том же духе еще какое-то время, думаю, мы сможем сами пойти в наступление, если только пожелаем. Полагаю, что командующие Гранбретани растеряны и хотят отступить. Если нанести им сейчас хотя бы небольшой удар, я думаю, они поторопятся осуществить свое намерение.

— Я пошлю к графу Брассу гонца, — кивнул фон Вилак. — Решать должен он.

Он повернулся к ближайшему всаднику и сказал несколько слов. Всадник тут же поскакал вниз, не обращая внимания на сражение.

Хокмун увидел, как он добрался до графа Брасса, как граф посмотрел вверх и помахал ему рукой, затем развернул лошадь и направился к ним.

Через некоторое время граф Брасс, не ввязываясь по дороге в бой, подъехал к ним.

— Пятерых военачальников отправил на тот свет, — с удовлетворением сообщил граф, — но Мелиадус ускользнул.

Хокмун повторил то, что уже сказал фон Вилак. Граф Брасс в принципе согласился с таким планом, и вскоре пехота Камарга пошла в наступление четкой линией, отбрасывая гранбретанцев с холма дальше и дальше.

Хокмун нашел для себя новую лошадь и повел наступление, издавая боевой клич, разя направо и налево, срубая с плеч головы мощнейшими ударами. Тело его с ног до головы покрывала кровь убитых. Кольчуга была пробита в нескольких местах, свисала лохмотьями и каждое мгновение грозила упасть с него. Грудь была вся в синяках и небольших ранках и царапинах, из руки текла кровь, нога смертельно болела, но он не обращал на это внимания, потому что жажда крови, обуявшая его, туманила ему мозг, и он убивал человека за человеком, словно боевая машина.

Когда наступил относительно спокойный момент, фон Вилак, державшийся рядом с ним, сказал:

— По-моему, вы решили убить этих собак больше, чем вся наша армия вместе взятая.

— Я не остановился бы, даже если бы кровь гранбретанцев заполнила всю эту долину, — угрюмо ответил Хокмун. — Пока все живое не будет уничтожено, я не остановлюсь.

— Вы кровожадны так же, как они, — иронически заметил фон Вилак.

— Нет, больше! — выкрикнул Хокмун, бросаясь на противника. — Поскольку для них это — наполовину развлечение. — И, продвигаясь вперед, он продолжал рубить гранбретанских солдат, как мясник свои туши.

В конце концов, военачальникам удалось убедить барона Мелиадуса, потому что герольды поднесли к губам трубы, заиграли сигнал отбоя и оставшиеся в живых воины Гранбретани повернулись и побежали.

Хокмун убил нескольких солдат, что бросили свое оружие, показывая, что сдаются.

— Мне не нужны живые гранбретанцы, — сказал он одному солдату, который сорвал с себя маску и показал свое совсем еще юное лицо.

Но всему приходит конец, и даже горькая ненависть Хокмуна насытилась, и он подъехал к графу Брассу и фон Вилаку, которые наблюдали, как гранбретанцы приводят в порядок свои войска и начинают отходить.

Хокмуну показалось, что он услышал крик ярости, донесшийся из отступающей армии, и подумал, что это мстительный голос Мелиадуса.

— Мы еще увидим Мелиадуса, — улыбнулся Хокмун. — Не знаю как и когда, но увидим обязательно. Он понял, что Камарг для него недоступен, и знает, что мы не поддадимся ни на обман, ни на предательство, но он будет искать какой-нибудь другой способ. Скоро все земли вокруг Камарга будут принадлежать Гранбретани, а нам постоянно придется быть настороже.

* * *

Когда поздно вечером они вернулись в замок Брасс, Боджентль обратился к графу:

— Теперь-то вы понимаете, что Гранбретань безумна, это — раковая опухоль, которая заразит историю и направит ее по пути, который не только поведет к уничтожению всей человеческой расы, но, в конечном итоге, приведет к гибели каждого разумного или потенциально разумного существа во всей Вселенной?

— Вы преувеличиваете, Боджентль, — улыбнулся граф. — Откуда вы можете знать столь много?

— Это мое предназначение — понимать те силы, работающие во Вселенной, чтобы начертать то, что мы называем судьбой. Вновь повторяю вам, граф Брасс, Темная Империя заразит всю Вселенную, если не остановить ее на этой планете, а что еще желательней — на этом континенте.

Хокмун сидел, вытянув перед собой ноги и делая все возможное, чтобы изгнать боль из нывших мускулов.

— Я не понимаю тех философских принципов, на которых вы основываете свою веру, сэр Боджентль, — произнес он, — но инстинктивно чувствую, что вы правы. Все мы считаем, что перед нами всего лишь безжалостный враг — в прошлом было немало таких рас, — который мечтает править всем миром, но нечто странное, отличное от других есть в Темной Империи. Не забывайте, граф Брасс, что я некоторое время провел в Лондре и был невольным свидетелем многих безумств. Вы видели лишь их армии, которые, как и все армии, беспощадно сражаются, чтобы победить, пользуясь для этих целей удобной для них тактикой. Но что вы можете сказать об их Короле-Императоре, этом бессмертном трупе, плавающем в своем Тронном Шаре, о тех таинственных сношениях, которые они имеют друг с другом, о том безумии, что ощущается во всем их городе…

— Значит, вы считаете, что виденное нами еще не самое худшее, на что они способны? — серьезно спросил граф Брасс.

— Да, я так считаю, — ответил Хокмун. — Я убиваю их так беспощадно отнюдь не из одного лишь чувства мести — все это значительно глубже, это находится где-то глубоко в моей душе, которая заставляет меня смотреть на них, как на угрозу силам самой жизни.

— Не знаю, может быть, вы и правы, — вздохнул граф Брасс. — Только Рунный Посох мог бы либо доказать вашу правоту, либо наоборот.

— Я еще не видел Ийссельды с момента нашего возвращения, — неловко приподнялся со своего места Хокмун. — Извините.

— Думаю, она сегодня рано легла спать, — ответил ему Боджентль.

Хокмун был разочарован. Он надеялся застать ее и услышать из ее уст приветствие. Он хотел рассказать ей о своих победах. Он был удивлен, когда она не вышла встретить их.

— Что ж, пойду и я, — пожал он плечами. — Спокойной ночи, господа.

В этот вечер они почти не говорили о своей победе. После колоссальной нагрузки, что пришлось им вынести, наступила реакция, и события дня казались далекими, хотя завтра, вне сомнения, они станут праздновать свою победу.