Мари Лу - Молодая элита (ЛП)

• Название: Молодая элита (ЛП)
• Автор: Мари Лу
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Я устала от того, что меня используют, ранят и не воспринимают всерьез.  Аделина Амутеру выжила во время кровавой лихорадки. Десять лет назад смертельная болезнь охватила нацию. Большинство зараженных погибли, а на выживших детях остались странные отметины. Черные волосы Аделины стали серебристыми, ресницы побелели, а на месте левого глаза теперь грубый шрам. Жестокий отец девушки верит, что она — мальфетто, мерзость, осквернившая доброе имя семьи и стоящая на пути их счастья. Однако ходят слухи, что некоторые выжившие обладают больше чем шрамами, что у каждого из них есть свой собственный загадочный дар, и хотя их личности остаются в тайне, таких называют Молодой Элитой. Терен Санторо служит королю. Он лидер Инквизиторской коалиции, и его работа заключается в поиске членов «Молодой Элиты» и уничтожении их прежде, чем они уничтожат нацию. Он верит, что подобные люди опасны и мстительны, но, возможно, именно Терен владеет самым страшным секретом из всех. Энцо Валенсиано — член общества «Кинжала», состоящего из Молодой Элиты, которая ищет себе подобных, прежде чем тех найдет Инквизиция. Но когда общество находит Аделину, то обнаруживает кого-то с такой силой, какую еще никогда не встречало. Аделина хочет верить, что Энцо на ее стороне и что ее настоящий враг — Терен. Но жизни этой троицы переплетутся самым неожиданным образом, пока каждый из них будет преодолевать разные и очень личные проблемы. Однако в одном уверены все: Аделина обладает такими способностями, которые не должны принадлежать этому миру, чернотой в сердце и желанием уничтожить всех, кто перейдет ей дорогу.  Мой черед их использовать. Мой черед ранить. Перевод группы: https://vk.com/youngadultfiction  

---

Я опускаю взгляд на трепещущее в ее ладонях несчастное создание. При виде оторванного крыла и изуродованного, деформированного маленького тельца меня охватывает злость.

Я шлепаю сестру по руке, и бабочка падает на траву лапками вверх. Я тут же жалею об этом. Зачем я это сделала?

Виолетта разражается слезами. До того, как я успеваю извиниться, она подхватывает юбки и вскакивает на ноги. Барвинки рассыпаются по траве.

Сестра разворачивается, чтобы убежать, но у нее за спиной стоит отец — над ним невидимым облаком висит винной перегар. Она поспешно вытирает слезы. Отец хмурится.

— Моя дорогая Виолетта, — произносит он, касаясь пальцами ее щеки. — Почему ты плачешь?

— Мы пытались спасти бабочку, — шепчет она.

Взгляд отца останавливается на умирающем на траве создании.

— Обе пытались? — спрашивает он, подняв брови. — Сомневаюсь, что твоя сестра этого хотела.

— Она показывала мне, как о ней заботиться, — настаивает Виолетта, но уже слишком поздно. Отец переводит взгляд на меня.

Мне страшно, и я начинаю отползать. Я знаю, что сейчас последует. Когда кровавая лихорадка схлынула, забрав с собой треть населения и оставив после себя изуродованных, покрытых шрамами детей, нас жалели. «Бедняжки». Потом несколько родителей детей-мальфетто погибли при ужасных несчастных случаях. Церковь признала их смерть демоническими происками и осудила нас. «Держитесь подальше от этих выродков. Они приносят несчастье». Так что жалость к нам быстро сменилась страхом. Страх же, приправленный нашей пугающей внешностью, перешел в ненависть. Затем прошел слух, что если обладающего сверхъестественными силами мальфетто спровоцировать, он проявит свою дьявольскую сущность.

Это заинтересовало моего отца. Если я обладаю какой-то силой, то это хотя бы можно обернуть в свою пользу: можно продать меня в цирк уродцев, получить награждение от Инквизиторов за выявление демона, использовать мои силы в своих собственных интересах или придумать что-то еще. Поэтому вот уже месяцы он пытается пробудить во мне какие-нибудь силы.

Он показывает, чтобы я подошла к нему, и когда я слушаюсь его, обхватывает мой подбородок холодными пальцами. Отец молчит одно долгое мгновение. «Прости, что расстроила Виолетту», — хочу сказать я. Но от страха слова застревают в горле, и я оцепенело молчу. Сестра прячется за спиной отца, глядя на происходящее округлившимися глазами. Она со всё возрастающей неловкостью переводит взгляд с меня на отца и обратно.

Отец смотрит на всё еще трепыхающуюся в траве, умирающую бабочку.

— Давай, — говорит он, кивая на нее. — Заканчивай, что начала.

Я колеблюсь.

— Давай же, ты же этого хотела, — уговаривает он. Его пальцы больно сжимают мой подбородок. — Подними бабочку.

Дрожа, я послушно поднимаю ее, обхватив одинокое крылышко двумя пальцами. На коже остается блестящая пыльца. Лапки бабочки дергаются. Отец улыбается. В глазах Виолетты блестят слезы. Она не предполагала, что всё может закончиться этим. Она никогда ничего подобного не предполагает.

— Хорошо, — говорит отец. — Оторви ей крыло.

— Не надо, папа, — просит Виолетта.

Она обнимает его, пытаясь привлечь внимание к себе. Он игнорирует ее.

На моих глазах выступают слезы.

— Я не хочу, — шепчу я, но слова ничего не значат, я вижу это по глазам отца.

Я отрываю крылышко бабочки, отрывая вместе с ним и кусок собственного сердца. В моей ладони ползает беззащитное, несчастное существо, и в душе поднимается что-то темное.

— Убей ее.

Я, как в тумане, давлю бабочку большим пальцем. Ее сломленное тельце дергается, а потом застывает.

Виолетта плачет.

— Очень хорошо, Аделина. Мне нравится, когда ты проявляешь свою истинную сущность. — Отец берет мою руку в свою. — Ты наслаждалась этим?

Я начинаю отрицательно качать головой, но его взгляд замораживает меня. Он хочет от меня чего-то, чего я не могу ему дать. Мое отрицание сменяется кивком. «Да, я наслаждалась этим. Очень. Я скажу все что угодно, лишь бы ты был счастлив, отец. Только, пожалуйста, не причиняй мне боли».

Когда ничего не происходит, отец хмурится.

— В тебе должно быть что-то большее, Аделина. — Он берет мой безымянный палец, проводит по нему ладонью. У меня учащается дыхание. — Скажи, что мне была дана не никчемная дочь-мальфетто.

Я растеряна. Не знаю, что ответить ему.

— Прости, — выдавливаю я наконец. — Я не хотела ее расстроить. Я просто…

— Нет, нет. Ты себе уже не поможешь. — Он бросает взгляд через плечо на мою сестру. — Виолетта, — нежно говорит он, кивком подзывая ее подойти. Сестра встает ближе. — Давай посмотрим, стоит ли хоть чего-то твоя сестра.

Давай посмотрим, обладает ли она хоть какими-то силами.

— Нет, отец, пожалуйста… не надо, — умоляет Виолетта, хватаясь за его руку. — Она не сделала ничего. Мы просто играли.

Мое сердце бешено бьется в груди. Мы обмениваемся с сестрой отчаянными взглядами. «Спаси меня, Виолетта!».

Отец стряхивает ее со своей руки, затем возвращает внимание ко мне, крепко сжимая мой безымянный палец.

— Ты так же бесполезна, как и бабочка, Аделина?

Я в панике трясу головой. «Нет, пожалуйста, дай мне шанс!».

— Так покажи мне. Покажи мне, на что ты способна.

И он ломает мне палец.

* * *

Я с молчаливым криком резко просыпаюсь. Искривленный палец подрагивает, словно его сломали только что, а не шесть лет назад, и я машинально потираю его, одновременно пытаясь выпрямить. Внутри плещет знакомая тьма, та самая, которую так страстно желал взрастить отец.

Затем я щурюсь от света. Где я? Из арочных окон косо падают в незнакомую спальню солнечные лучи, накрывая все бледно-кремовой дымкой. На ветерке колышутся легкие, как паутинка, занавески. На стоящем рядом столике лежит раскрытая книга, перо и чернильница. На столиках и выступах балкона в горшках цветет жасмин. Наверное, его сладкий аромат навеял мне сон про меня и сестру в саду. Осторожно поерзав, я осознаю, что лежу на горе одеял и вышитых подушек. Я потерянно моргаю, не понимая, где нахожусь.

Наверное, я умерла. Хотя эта комната не похожа на воды Подземного мира. Что случилось на костре? Помню, как Инквизиторы выстроились на платформе, как я билась в железных цепях.

Я опускаю взгляд на свои руки — белые повязки покрывают запястья и, двигая ими, я ощущаю жжение пораненной кожи. На мне не рваная грязная одежда, а чистая, шелковая, сине-белая. Кто меня вымыл и переодел? Я морщусь, коснувшись головы. Она тоже перевязана в том месте, где отец выдрал мне волосы. Меня вымыли и обработали мои раны. Нахмурившись, я пытаюсь вспомнить, что же произошло.

Терен, Главный Инквизитор. Прекрасный день, синие небеса. Железный столб, солдаты, маленький факел. Его бросили в поленья у моих ног.

А затем я окрасила небеса в черный цвет. Мои глаза расширяются, и воспоминания стремительно возвращаются ко мне.

Я вздрагиваю от стука в дверь.

— Входите, — приглашаю я, удивленная собственным голосом. Очень странно отдавать распоряжения в спальне, которая мне не принадлежит.

Я занавешиваю левую сторону лица волосами, пряча шрам.

Открывается дверь, и в комнату заглядывает молодая служанка. Увидев меня, она оживляется и суетливо входит с подносом, груженным едой и каким-то искрящимся напитком. Слоеный розовый хлеб еще пышет жаром, в густом рагу плавают сочные куски мяса и золотистый картофель. Тут замороженные фрукты и пышные пирожки с малиной. От запахов масла и специй кружится голова — я уже и забыла, что недели не ела нормальную еду. Должно быть, на моем лице отражается изумление, когда я вижу нарезанные свежие персики, потому что девушка улыбается.

— Один из наших торговцев привозит фрукты с самых лучших фруктовых деревьев Золотой Долины, — объясняет она. Ставит поднос на столик у моей постели и осматривает мои повязки.

Я с восхищением любуюсь ее одеждой, пошитой из блестящего атласа и отделанной золотой нитью — очень дорогой для служанки. Это не грубая ткань, которую можно купить за пригоршню медных крон. Подобный материал стоит золотых талентов и привезен из Солнечных земель.

— Я дам знать, что вы проснулись, — говорит она, осторожно разматывая повязку на моей голове. — Вы выглядите гораздо лучше после нескольких дней отдыха.

Ее слова приводят меня в замешательство.

— Дашь знать кому? И сколько я проспала?

Служанка краснеет. Когда она закрывает лицо ладонями, я замечаю, что у нее безупречный маникюр, а нежная блестящая кожа благоухает маслами. Что же это за место? Вряд ли это обычный дом, если прислуга выглядит так роскошно.