Михаил Безродный - Россия и Запад

• Название: Россия и Запад
• Автор: Михаил Безродный
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-86793-917-5

Сборник, посвященный 70-летию одного из виднейших отечественных литературоведов Константина Марковича Азадовского, включает работы сорока авторов из разных стран. Исследователь известен прежде всего трудами о взаимоотношениях русской культуры с другими культурами (в первую очередь германской), и многие статьи в этом сборнике также посвящены сходной проблематике. Вместе с тем сюда вошли и архивные публикации, и теоретические работы, и статьи об общественной деятельности ученого. Завершается книга библиографией трудов К. М. Азадовского.

---

Прошедши ряды комнат, которым привратница наша давала название спальни, библиотеки, театра и проч., чему мы должны были слепо верить, видя одни голые стены, мы поднялись во второй этаж, из которого вид на Монблан удивительный. Он вознаградил нас вполне за поездку нашу. Сад перед домом разрос прекрасно, часть его некогда была регулярная, а другая в английском вкусе. В первой замечательный бассейн, наполненный рыбками, которых кормил Ваня хлебом, и оне всплывали к нему в множестве. Вторая, английская часть сада, еще более замечательна деревом (hêtre), посаженным рукою Вольтера[320], корень его так толст, что три человека только что разве обнять его могут. Одна из огромных ветвей его обломана бурею; но страшнее бури были для этого дерева нападки английских туристов, из которых каждый хотел оставить себе частичку коры этого замечательного дерева. К счастию, что владелец замка благовременно догадался окружить дерево колючим хворостом, так что ручки прелестных мисс и леди и ножи англичанов не могли уже к оному прикасаться.

И так одно дерево оставалось как живущий памятник — от всего живущего в Фернее!

Странная судьба постигла двух современников! Ж.-Ж. Руссо, во всем противоположный мнениями мудрецу фернейскому, был при жизни изгнан из Женевы и умер в изгнании; сочинения его сожжены палачом публично на площади в Женеве; и теперь тому же самому Руссо потомки воздвигли памятник в самой Женеве! Вольтер при жизни возвеличенный и прославленный, которому не один народ, но и цари воскуривали фимиам лести; Вольтер, некогда водивший общественным мнением в Европе, посягавший на все святое, надругавшийся над всем достойным уважения; Вольтер ныне предан забвению. Сочинения его получили надлежащую оценку, и самое имя его, некогда начертанное на страсбургской колокольне, истреблено молниею, так что осталось одно слово taire, которое я даже не мог и отыскать; а дерево, им насажденное, обломало бурею. Точно, как будто люди и стихии соединились в одной мысли изгладить все то, что осталось от этого замечательного, но вредного для блага человечества мыслителя![321]

Обед в гостинице «La Couronne» прекрасный! Он нам особенно показался вкусен после прогулки. Хороши в Женеве и кафе, в которых всегда найдешь множество народа, читающего журналы за чашечкою кофе, шоколада и рюмкою мороженого.

Пробыв два дня в Женеве, мы возвратились на пароходе «Helvetia», при холодной погоде. Особенного ничего не случилось![322]

____________________ П. Р. Заборов

«Нравы Дикого Запада»

Письма Валерия Брюсова о переводе драмы «Земля» из архива Иоганнеса фон Гюнтера

В своих воспоминаниях, занявших важное место в ряду поздних мемуарных свидетельств по истории «Серебряного века», Иоганнес фон Гюнтер зафиксировал несколько подробностей о своих встречах с Валерием Брюсовым; о попытке получения от него авторизации на перевод нескольких произведений, в том числе драмы «Земля» (впервые — в альманахе издательства «Скорпион» 1905 года «Северные цветы Ассирийские»; ср.: Брюсов 1914, с. 8–54); о последовавшей вслед за тем ссоре с коллегами и размолвке с мюнхенским издателем Гансом фон Вебером.

Детали повествования и резкий тон по отношению к событиям такого далекого прошлого объясняются не столько тем, что сотрудничество с Брюсовым чуть было не привело к самым нежелательным последствиям для Ганса Гюнтера, тогдашнего начинающего литератора из Митавы, сколько неожиданным ознакомлением в 1965 году знаменитого переводчика И. фон Гюнтера с касавшейся его перепиской Брюсова. Собиратель икон, книг и автографов Мартин Винклер, специалист по истории России и профессор Венского университета, после войны покинувший из-за своих пронацистских симпатий кафедру, переселившийся на Штарнбергское озеро в Баварию и водивший знакомство с Гюнтером (см. биографические данные в работе: Augustynowicz 2007), приобрел у некого антиквара в Лугано два письма Брюсова (Guenther 1969, S. 187–188). Таким образом автографы попали к Гюнтеру как раз во время его работы над воспоминаниями (собственно, над их первым томом, вышедшим в свет при жизни автора). Одно письмо Брюсова адресовано мюнхенскому издателю Гансу фон Веберу, другое, через него же, — Гюнтеру, который, по его словам (loc. cit.), в свое время этого письма не получил. Автографы Брюсова Гюнтер включил в свой альбом, хранящийся в собрании его сына и предоставленный нам для изучения и публикации. С особой благодарностью отметим, что наша работа с этими материалами на протяжении многих лет поддерживалась Константином Марковичем Азадовским, оказывавшим неоценимую помощь и делившимся с нами результатами своих находок.

Несколько слов об обстоятельствах, предшествовавших первой московской встрече Гюнтера с Брюсовым. Гюнтер обращался к Брюсову с просьбой о разрешении переводить его стихи уже в письме от 8 декабря 1904 года (Азадовский 1988, с. 470, прим. 5; ср.: Азадовский 1993, с. 338). О появлении сделанного Гюнтером перевода одного стихотворения в 1905 году сообщает автору Максимилиан Шик (Шик 1976, с. 430). Впоследствии Гюнтеру представлялось (впрочем, не совсем обоснованно), что именно ему Брюсов обязан своим проникновением в немецкую литературу; он даже считал, что «öffnete ihm dadurch den Weg nach Europa» («тем самым открыл ему дорогу в Европу»; Guenther 1969, S. 130; Гюнтер 2010, с. 132). Напомним, однако, что наряду с прозаическими переложениями лирики Брюсова, опубликованными Артуром Лютером в 1904 году, ранним переводчиком его поэзии был М. Шик (напр., Brjussow 1904). В письме Брюсову от 25 сентября 1905 года он сообщает о начале работы над своим переводом драмы «Земля» (Шик 1976, с. 432). Как выясняется, перевод был предпринят по просьбе редактора берлинского еженедельника «Die Schaubühne» («Театральная сцена») Зигфрида Якобсона (Siegfried Jacobsohn, 1881–1926); первый номер журнала также вышел в сентябре 1905 года. В том же письме Шик упоминает и о желании перевести роман Брюсова «Огненный ангел», к написанию которого Брюсов приступил в июле 1905-го.

Итак, после обмена несколькими письмами с Брюсовым Гюнтер, приехав в Петербург в марте 1906 года и пробыв там два месяца, отправился на несколько дней в Москву. Здесь, в частности, он имел возможность встречаться с мэтром в редакции «Весов». Очевидно, не вполне полагаясь на свои уже существовавшие отношения с Брюсовым, Гюнтер заручился рекомендацией А. М. Ремизова, который не преминул создать иллюзию причастности Гюнтера к имени Стефана Георге[323]. Об этой рекомендации в мемуарах Гюнтера не упомянуто, хотя в описании разговоров с Брюсовым и проскальзывает имя С. П. Ремизовой-Довгелло в связи с интригующими «весовскими» псевдонимами З. Н. Гиппиус (Guenther 1969, S. 128; Гюнтер 2010, с. 130; ср.: Паолини 2007). Существенно, что в то время интересы Ремизова были напрямую связаны с вопросами символистского театра; он не только обращался к Брюсову за советом (ср.: Грачева 2010, с. 62–64), но и предлагал (в мае 1906 года) Вс. Мейерхольду поставить драму Брюсова «Земля» — и извещал об этом автора (коммент. А. В. Лаврова: Брюсов 1994, с. 199), который, впрочем, скептически оценивал ее сценические возможности. Так что стремление Гюнтера получить авторизацию на перевод драмы могло поддерживаться и его петербургским окружением. Поскольку Россия не присоединилась к Бернской конвенции 1886 года о защите авторских прав на произведения литературы и искусства, такая авторизация служила и для переводчиков, и для издателей гарантией достоверности текста, его достоинства, особенно в ситуации, когда западноевропейским издательствам могли быть предложены несколько переводов одновременно[324].

Напротив, Брюсов — и не он один — руководствовался представлением, что и с юридической, и с этической точки зрения правомерно давать авторизацию на перевод одного и того же текста нескольким лицам или отменять уже выданное разрешение, принимая ad hoc во внимание возможности переводчика и издателя. Положение с переводом драмы «Земля» на немецкий осложнилось после того, как в своем первом письме к Брюсову от 22 марта 1907 года из Мюнхена Александр Элиасберг, прося об авторизации переводов для подготавливаемой им антологии новейшей русской поэзии (вышла в том же году в мюнхенском издательстве Р. Пипера, см. подробнее: Азадовский 2007, с. 163–164), также упомянул и «Землю» (Лазарев 1962, с. 99, прим. 3). В своем ответе от 25 марта 1907 года Брюсов сообщает:

Одновременно с Вами с аналогическими просьбами об авторизации перевода «Земли» ко мне обратилось несколько других немецких писателей. Вам я отвечаю то же, что ответил им: чтобы решить могу ли я признать авторизованным перевод «Земли», я должен иметь в руках или перевод всей драмы или хотя бы значительную часть его (Cheron 1991, S. 371).

Нам известно, что к этому времени относятся просьбы об авторизации М. Шика, А. Лютера (переведшего уже несколько отрывков) и Г. Гюнтера. Однако сообщение об «аналогических просьбах» Элиасберга не остановило — 16 мая 1907 года он посылает Брюсову перевод первых двух актов драмы; Брюсов откликается на их присылку письмом от 25 мая (sic) / 7 июня: