Ник Гоуинг - Петля

• Название: Петля
• Автор: Ник Гоуинг
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 1994
• ISBN: 5-7001-0143-2

Советский Союз распался. Коммунизм мертв. Старую советскую систему страха и террора сменила анархия. В нынешней России мафия борется за власть и влияние, как некогда в Нью-Йорке, Чикаго, Италии. Процветает рэкет. Аппарат тоталитарного государства вышел из-под контроля. Новое КГБ пытается использовать опыт полковника Полякова в борьбе против гангстеров. Гангстеры, в свою очередь, стремятся использовать его в преступных целях.

Ведя борьбу в ситуации, немыслимой еще несколько лет назад, Поляков начинает понимать, что те, кто процветал и правил при коммунистическом режиме, не исчезли, а ушли в подполье и стали мафиози. Теперь они «Петля».

Спасаясь от пуль, бывший полковник КГБ Поляков на ходу выскакивает из поезда, теряет сознание, а придя в себя, обнаруживает, что он в морге. Рядом с ним генерал госбезопасности Марченко, его прежний и нынешний начальник. Теперь у генерала не только роскошный кабинет на Лубянке, но и резиденция… в морге. Здесь у него дела более важные и уж, конечно, поприбыльнее, чем государственные.

Помимо высокопоставленных чиновников КГБ, генералу с некоторых пор верой и правдой служат мафиози и уголовные элементы, готовые выполнить любой преступный приказ своего босса.

Автор романа «Петля» Ник Гоуинг — международный обозреватель 4-го канала Ай-ти-эн и ведущий программы «Мир за неделю».

На нью-йоркском телевизионном фестивале награжден за блестящее освещение войны в Персидском заливе. Широко известны его репортажи о событиях в бывшем Советском Союзе. Первый роман Ника Гоуинга «Колючая проволока» о проникновении спецслужб в польское движение «Солидарность» опубликован в 1988 году.

---

Поляков взял картонку и удивился.

— Почему до Ургенча? Да еще в общем вагоне?

Он представил себе долгую дорогу в вонючем купе с пятью другими пассажирами в то время, как поезд медленно громыхает на юго-восток. Рязань, Тамбов, Саратов. Затем вниз вдоль Волги к небольшой пустынной станции Верхний Баскунчак. Пройдет день пути вокруг северных берегов Каспия, мимо Гурьева и дальше сквозь нефтяные поля Тенгиза, в пустыни Казахстана, к узбекской границе, затем Ургенч и, по-видимому, зеленый оазис Хивы.

— Какого черта я должен тратить дни в грязном, еле ползущем поезде, когда спокойно могу долететь туда за пять часов?

— Могу понять, что такая перспектива тебе не по душе, — произнес Марченко с кривой улыбкой. — Но из Москвы в Ургенч рейсов не существует. Если бы даже и были, зимняя погода и проблемы с авиационным горючим… Тем более когда с пересадками — где-нибудь непременно застрянешь неведомо на сколько. А мне нужна уверенность. Это и объясняет, почему поезд на Хиву через Ургенч в данной ситуации — самое лучшее, что можно придумать.

Доводы убедительные. Возразить Полякову было нечего.

— Так зачем же мне отправляться в Хиву? — спросил он устало. — Только говорите правду, не повторяйте ханжескую болтовню, которой вы пичкали меня в последний раз!

— Мои ребята — из хивинской банды — нащупали возможность ликвидировать Раджабова. Они знают детали. Им известно место. Разведаны предполагаемые перемещения Раджабова на неделю вперед с сегодняшнего дня.

— Ну и пусть осуществляют собственные гениальные планы сами, — предложил Поляков. — Пускай поработают, прольют кровушку, а вы оплатите счет.

Марченко покачал головой.

— Им нужен стрелок высшего класса. Чтобы убивал быстро, тихо и наверняка.

Ясно, все понял, подумал Поляков. Это вроде поощрения за два десятка лет отличной службы в КГБ в качестве оперативника по «мокрым делам» и «ворошиловского стрелка».

— А у узбеков такого человека разве нет?

Марченко снова покачал головой.

— Хивинская банда не очень надежна. Ты мог бы им довериться, когда был с ними? — Поляков знал, о чем идет речь. — Так что я предупредил их. Если «Братство» берет на себя осуществление этого дела, оно пришлет им надежного боевика.

То, что Марченко манипулятор высшего разряда, который использует любое затруднение в свою пользу, затем пускает в ход лесть и похвалу — это Полякову было не в новость. Но полковника уже однажды ввели в заблуждение, в результате он едва не расстался с жизнью. Мог ли, вернее, должен ли был Олег Иванович довериться генералу опять и согласиться с его мотивировкой еще одной операции?

Его распирали сомнения, но в душе он понимал, что выбора нет. Он был профессионалом и доверенным лицом, но оказался в ловушке. Если бы он оставался полковником КГБ, он, возможно, и возмутился бы поведением одного из наиболее крупных генералов Центра. Но сейчас, нравится ему это или нет, обстоятельства изменились. Поляков стал просто агентом темного мира преступности и наживы. Если он откажется выполнять приказы, Марченко вычеркнет его из состава надежных людей, и отступник вполне может схлопотать пулю в затылок, как майор Козлов, который все еще лежал внизу на каменной скамье.

Марченко терял терпение. Ему явно надоело. Из металлического шкафа он бережно достал хорошо отполированный кожаный футляр, отстегнул замок, достал оружие.

По форме приклада и телескопическому прицелу Поляков сразу определил, что это «драгунов». Полуавтоматическая, калибра 7,62 снайперская винтовка была одной из лучших и в КГБ, и в отрядах специального назначения. Поляков знал ее характеристики наизусть. С уникальной газовой перезарядкой, надежным механизмом и с инфракрасным прицелом, она давала возможность вести прицельную стрельбу на расстояние более восьмисот метров…

Марченко оттянул затвор, проверил состояние газового баллона и казенной части. Затем протянул винтовку Полякову.

— Возьми, сколько нужно, денег и патронов, Олег Иванович. Затем отправляйся в «Сковороду» и выспись как следует. Поезд сегодня вечером точно в семнадцать пятнадцать.

Поляков знал, что слишком глубоко увяз в тайных махинациях Марченко, выбираться поздно. Он почтительно отдал честь, как делал это всегда, стоя перед генералом в московском Центре. Даже прищелкнул каблуками.

— И выбрось пока эту суку из своей жизни, — крикнул вдогонку генерал.

Поляков будто ничего не слышал.

Глава 36

Настроение было мерзкое. Маячила отвратная перспектива валяться в грязном, вонючем, орущем вагоне. Торчало занозой постоянное напоминание о том, что на исходе четырнадцатидневный срок, когда он должен освободить служебную квартиру. Перед поездкой следовало позаботиться о своих пожитках, ерундовых, но какие уж были, других не заведешь…

Миша высадил Полякова у крылечка. Когда Олег Иванович повернул ключ, он услышал радио и почувствовал запах борща. Ясно: в доме женщина, она с нетерпением ждет его возвращения после той сцены в ресторане. Ну, что ж…

Наташа читала за маленьким столиком у окна, выходившего на замерзшее водохранилище, на портовые краны и горы песка в Речном порту.

— Ты все еще здесь, дорогая? — сказал он с деланным удивлением. — Я думал, ты отправилась к себе после всего этого. А я вернулся только потому, что Хозяйственное управление обязало меня вытряхнуться побыстрей. Две недели назад вручили предупреждение; и я подумал, что тянуть незачем и к завтрашнему дню нужно освободить квартиру от себя и своих вещей. Вот только ума не приложу — куда и то и другое девать.

Наташа повернула голову, и ее темные волосы соблазнительно упали на плечи, а глаза с радостью устремились на усталое бледное лицо, которое она не видела несколько дней.

— И не думал, что ты все еще беспокоишься обо мне. — Поляков пожал плечами. — В конце концов, я всего лишь опозоренный, никому не нужный ветеран КГБ без пенсии. — Он говорил и вел себя не как профессиональный боевик, готовый отправиться с очередным заданием по уничтожению живого объекта, а просто как человек, смирившийся с превратностями своего уже не молодого возраста.

Наташа продолжала сидеть, не решаясь броситься ему на шею.

— Это были одинокие часы и дни, когда телефон не звонил и никто не заходил. Но я оставалась здесь — думаю, ты знаешь почему.

Она встала и подошла к Полякову.

— Как ты себя чувствуешь? Выглядишь ужасно!

Ее поведение определялось теперь новыми обязанностями перед Зориным и ненавистью к Марченко, а не любовью к Олегу Полякову — эта любовь ушла. Но она поклялась отомстить за убийство отца и предательство генерала. И потому с Поляковым следовало продолжать все как было.

Состояние измотанности, в каком он пребывал после операции во Владимире, начало исчезать. Он шагнул к Наташе, обнял ее, потерся небритой щетиной о ее щеку.

— Это какая-то дикая новая Россия. Везде жадность, жадность и стремление к наживе. А также смерть, — сказал он ей. — Это Россия без Ленина и величия коммунизма. Это Россия, которую я не понимаю и не принимаю.

Ничего не ответив, Наташа запустила руки под куртку и рубаху Полякова, обхватила спину в пропотевшей тельняшке. Затем прижалась еще теснее и, просунув колено между его ногами, стала ласкаться.

— А что случилось после того, как тебя схватили в ресторане? — спросила она. — По телефону Марченко заверил, что ее мужчина свободен и его не избивали, добавил, что он выполняет «определенные задания».

Поляков любил эту женщину, что приходила к нему в Химки утешать его, женщину, смягчившую его униженность после увольнения, когда бывшего полковника просто не замечали вчерашние сослуживцы. Но он знал, что его любовница настроена очень резко против Марченко. И понимал, что нужно держать язык за зубами.

— Зачем тебе знать, что случилось со мной? Это не то, о чем ты должна беспокоиться, моя дорогая.

— Олег Иванович, я обязана знать, — настаивала Наташа. — За последний месяц я видела, как тебя избили узбекские гангстеры, как тебя мотала дисциплинарная комиссия в Центре, затем тебя выволокли под дулом пистолета, когда мы обедали в ресторане «Баку» с этими нуворишами. — Она пыталась расшевелить его, изображая любящую женщину. — Я в самом деле бесконечно беспокоюсь.

Она все теснее прижималась к нему. А он весь напрягся, торопливо нашаривал застежки лифчика. Поляков давал слабинку. Зорин должен ею гордиться.

Вдруг Поляков о чем-то подумал, обмяк, ушел от объятий, закурил.

— Ты помнишь человека, который прихватил меня? — спросил он. — Барсук, он так себя называет. В ту ночь, после ресторана он доставил меня к одному человеку, тот предложил работу.

Наташе все это было известно, и она настойчивее и соблазнительнее прижималась к нему. Она вела себя так, будто забыла, что именно Марченко заставил ее затянуть Полякова в «Баку», будто ей неведомо, что Марченко же и захватил его — в ресторане с помощью Барсука.