Ник Гоуинг - Петля

• Название: Петля
• Автор: Ник Гоуинг
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 1994
• ISBN: 5-7001-0143-2

Советский Союз распался. Коммунизм мертв. Старую советскую систему страха и террора сменила анархия. В нынешней России мафия борется за власть и влияние, как некогда в Нью-Йорке, Чикаго, Италии. Процветает рэкет. Аппарат тоталитарного государства вышел из-под контроля. Новое КГБ пытается использовать опыт полковника Полякова в борьбе против гангстеров. Гангстеры, в свою очередь, стремятся использовать его в преступных целях.

Ведя борьбу в ситуации, немыслимой еще несколько лет назад, Поляков начинает понимать, что те, кто процветал и правил при коммунистическом режиме, не исчезли, а ушли в подполье и стали мафиози. Теперь они «Петля».

Спасаясь от пуль, бывший полковник КГБ Поляков на ходу выскакивает из поезда, теряет сознание, а придя в себя, обнаруживает, что он в морге. Рядом с ним генерал госбезопасности Марченко, его прежний и нынешний начальник. Теперь у генерала не только роскошный кабинет на Лубянке, но и резиденция… в морге. Здесь у него дела более важные и уж, конечно, поприбыльнее, чем государственные.

Помимо высокопоставленных чиновников КГБ, генералу с некоторых пор верой и правдой служат мафиози и уголовные элементы, готовые выполнить любой преступный приказ своего босса.

Автор романа «Петля» Ник Гоуинг — международный обозреватель 4-го канала Ай-ти-эн и ведущий программы «Мир за неделю».

На нью-йоркском телевизионном фестивале награжден за блестящее освещение войны в Персидском заливе. Широко известны его репортажи о событиях в бывшем Советском Союзе. Первый роман Ника Гоуинга «Колючая проволока» о проникновении спецслужб в польское движение «Солидарность» опубликован в 1988 году.

---

— Вы что-то крутите, Виктор Петрович. Почему ни я, ни банда в Хиве ничего не знали друг о друге, о заданиях каждого?

— Хивинцы знали о тебе, Олег Иванович. Точнее, им было известно, что я выслал кого-то для встречи с Раджабовым. Но что это именно ты, где находишься и что делаешь, они понятия не имели.

И тогда Поляков стал вспоминать… Ночной переезд в грузовике из Хивы в Зарафшан. Лидер группы обратился к нему: «товарищ полковник». Первый визит Марченко к нему в кунцевскую больницу; генерал задавал вопросы по поводу хивинского нападения; вскоре стало понятно, что ответы Марченко знал заранее… И теперь Поляков сообразил почему: хивинская банда информировала хозяина обо всех деталях по телефону до возвращения «Ильюшина» в Москву… Полякову смерть как хотелось разбить морду своему товарищу по оружию. Но он заставил себя ограничиться словами.

— Однако полное знание всех предполагаемых и возможных опасностей является основным требованием оперативной работы, Виктор Петрович. Почему вы не проинструктировали ни меня, ни их о нашем взаимном передвижении? — крикнул он.

Безразличие, отразившееся на лице Марченко, свидетельствовало о том, что он и не подумает взять на себя труд объясниться. В то же время он знал, что от настырности Полякова не так просто избавиться.

— Я должен был использовать каждое находящееся в моих руках средство для возвращения золота. Когда я вызвал тебя из Крыма, ты был полковником — одним из лучших в КГБ. Мне нужен был респектабельный вид, чтобы все знали, шкурой ощущали: я работаю под зонтом КГБ. Я, глава Второго управления, и ты, заслуженный полковник КГБ, наиболее опытный наземный оперативник и боевик, могли на что-то претендовать. С нашей помощью можно было заставить КГБ прижать Раджабова. Мы были авангардом кампании Центра по борьбе с организованной преступностью. Ты и я, мы придавали борьбе против Раджабова вполне достойный вид в глазах всех этих новых демократических мерзавцев, утверждающих, будто они работают на благо народа. Говоря откровенно, я не мог рисковать утечкой информации. Ведь кто-нибудь мог обнаружить, что наш комитет и какая-то банда в узбекском подполье вошли в сговор. И тогда рухнули бы все мои планы. Потому-то я ничего и не сказал тебе.

Полякова трясло от бешенства. Марченко использовал его, а затем глубоко оскорбил. Подонок. Дерьмо.

— Выходит, кагэбэ — просто ширма для «Братства»? Дымовая завеса? — Голос Полякова вдруг поднялся до злобного визга. Олег Иванович свирепо размахивал руками перед лицом Марченко, вот-вот двинет.

— Да, это ширма, — ответил медленно и с гордостью Марченко. Мысленно он соглашался: он предал Полякова, так же как и Наташу. Ну, что ж, такова жизнь. Предательство, в конце концов, было главным методом любой работы Марченко.

Путаница событий во время ташкентской миссии начала приобретать в голове Полякова какую-то логику, форму и порядок. Он снова подумал о Сукрате, молодом слуге с характерным шрамом на лице. В тот первый вечер в Узбекистане парнишка был занят шашлыком на раджабовской террасе. Следующим вечером он же оказался во дворе дома в Хиве, когда Поляков лежал распластанным у колодца с приставленным к его голове «Калашниковым». Сукрат почти наверняка шпион хивинской банды при Раджабове…

— Таким образом, вы наняли хивинскую банду, чтобы проникнуть в операции Раджабова и завладеть золотом любыми средствами, включая вооруженный налет на ташкентский летний дворец?

Марченко смотрел через окно на машины «скорой помощи», маневрировавшие во дворе морга.

— Вы обещали банде большие деньги? Или же определенный процент от стоимости золота, мерзавец? — Поляков продолжал настойчиво свой допрос, но Марченко уселся так, что оба не могли посмотреть друг другу в глаза. — «Братство» располагает средствами, чтобы заплатить людям из Хивы. Валютные счета повсюду в Европе. Миллиарды рублей. Но я был всего лишь боевиком КГБ, представителем фальшивой респектабельности! — Полякову казалось отвратительным то, что он сейчас понял. — Это правда, Виктор Петрович?

Марченко наконец отвернулся от окна.

— Нет, Олег. Будь честен сам с собой. Ты был не просто наемник. Ты был почетным кагэбэшником, выполнявшим приказы Центра.

— При чем тут Центр? Вы говорите о своих личных распоряжениях. Вы, Виктор Петрович, давали противозаконные задания, вы — генерал КГБ, чей долг ловить крупную рыбу, таких, как Раджабов! И — как вы!

Поляков чувствовал себя так, будто висел на длинной веревке над пропастью. Марченко частенько предварял свои замечания словами «говоря откровенно», хотя на деле вовсе не одобрял откровенности. Сейчас он обошелся даже без этой формальной фразы.

— Официально ведь именно Центр дал вам задание по Раджабову, и это все, что меня интересовало, Олег Иванович.

Полякова понесло, и он не мог остановиться.

— Я помню, как вы говорили, когда стояли в своем кабинете на Лубянке перед совершенно секретной картой Каракумов и золотых приисков в районе Зарафшана. «Свяжите руки Раджабову, Олег Иванович, изведите мерзавца. Скрутите его. Сделайте так, чтобы он знал, какую цену ему придется заплатить, если он не прекратит безобразия». — Поляков колебался. Он не мог рассчитывать на доброе согласие Марченко, если захочет выбраться из-под зависимости от него. Но предательство генерала, ставшее явным, вынуждало продолжать. — Когда вы инструктировали меня, вы делали две ставки. Вы использовали как Центр, так и вашу банду против одного человека — Раджабова. И вы играли против него с двух сторон — с вашей позиции внутри КГБ и с позиции подпольного руководителя «Братства». И вы позволили мне — вашему старому и верному товарищу — завязнуть посередке, как какому-то деревенскому дураку.

Марченко раздавил свою сигару, наступив башмаком.

— Мы что, будем продолжать? — спросил он с нетерпением и очевидным раздражением. — Товарищ, есть много дел поважнее, нежели заниматься тем, что сейчас уже стало историей.

Но Поляков хотел говорить.

— Таким образом, золото, вывезенное хивинской бандой из раджабовских подвалов, с которым я ехал в машине к зарафшанскому аэропорту… — Он запутался в событиях, пытаясь все вспомнить. — Я видел, как взлетал «Ильюшин»… Золото должно было отправиться обратно в хранилища Центрального Государственного банка в Сибири. И оно в действительности попало туда? — Поляков уставился в глаза генералу. — То золото, которое вывезли из Хивы, вернулось в российские хранилища?

Он пытался угадать, что же было тогда, но лицо Марченко ничего не выражало.

— Золото ушло куда-то еще, Виктор Петрович?

Марченко отрицательно мотнул головой.

— Но тогда где оно? У вас? У «Братства»? В ваших секретных хранилищах? А где сами они, эти хранилища?

Признание Марченко могло иметь силу динамита. Доход от рэкета и вымогательства «Братства» были ничтожным довеском к десяткам миллионов долларов в золоте и валюте, которые генерал где-то припрятывал.

В голове Полякова начала складываться картина коррупции, созданной Марченко. А что можно сказать о валютных операциях? Контрабандные маршруты в Германию, Швейцарию, и везде десятки банковских счетов. В этих операциях принимала участие Наташа в Мюнхене. А чем занимался генерал-полковник Трофименко, Наташин отец, человек КГБ в Бонне? Неужели он тоже был креатурой Марченко?

— Александр Александрович в германском посольстве работал на вас? — Поляков вглядывался в глаза Марченко, но они оставались холодно-неподвижны. — Он проболтался, верно говорю?

Марченко не реагировал.

— Вот поэтому вы его и убили. Столкнули с балкона в его собственной квартире, поскольку он уже дал всю самую свежую информацию о ваших операциях на Западе и о том, где спрятаны ценности «Братства».

Марченко не подтверждал и не опровергал того, о чем так горячо говорил Олег Иванович. Генерал сидел в кресле, покусывал ногти, выплевывал их, слушал и размышлял. Ведь к такому же выводу могут прийти и другие. Вот это теперь больше всего заботило Марченко. И прежде всех — Зорин. Как заместитель Председателя, он имел возможность получить доступ к данным о состоянии золотых запасов. А эти сведения могли привести его к Марченко. Затем тот же Раджабов. У него возникнут свои подозрения. Сеть затягивалась.

Поляков как бы вторил его мыслям.

— Узбек должен предполагать, что это вы и «Братство» похитили его золото, а не КГБ. И поэтому-то Раджабов нацелился на вас. Но это не единственная причина. Вы дважды обманули его. Вы не просто выследили, но и утащили из его подвалов клад, который, как он считает, по праву принадлежит ему.

— Да, Олег Иванович, это как раз то, о чем я думаю. — Марченко наконец прервал молчание. — Именно поэтому Раджабов ненавидит меня настолько, что степень его озлобленности невозможно определить. Поэтому он использует любые средства, находящиеся в его распоряжении, чтобы сокрушить меня и «Братство». Налет в Голицыне, засада в ресторане «Галакси». Все это иллюстрировалось проклятыми тюбетейками, оставляемыми как визитные карточки. И вот все это, к слову, объясняет, почему и какое у меня на сегодня задание для тебя. — Марченко вынул розоватый картонный билетик. — Это на поезд в Узбекистан, товарищ. Как всегда, билетов нет на недели вперед. Но мои люди на вокзале делают все, что мне нужно, — Марченко не мог не похвастать.