Георг Хилтль - Опасные пути

• Название: Опасные пути
• Автор: Георг Хилтль
• Издательство: Folium, Элко
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7061-0004-7

Романы серии «Интимная жизнь монархов» пользовались большой популярностью в России конца XIX — начала XX века. Захватывающее переплетение подлинных исторических событий, подробное, «живое» описание известных исторических личностей, невероятные интриги, всемогущих фаворитов и никому сейчас неизвестных фрейлин, дворцовый быт и обычаи, отважные мушкетеры и гренадеры, прекрасные придворные дамы, делают эти романы привлекательными и сегодня.

---

Маркиза Монтеспан сделалась с некоторых пор идолом всех тех, кто искал мест и повышений. На нее всегда были обращены внимательные взоры, а последние месяцы обожание к ней сделалось всеобщим. Почему же? Только потому, что маркиза переменила манеру одеваться. С некоторых пор она стала появляться в необыкновенно широких юбках, а вместо лифа носила камзол, подобный тем, какие носили кавалеры при Людовике XIII; этот камзол не сходился впереди, застегиваясь только золотыми или шелковыми аграфами, а из-под него падала широкая, кружевная рубашка, богатыми складками ложившаяся вокруг талии. Этот костюм был очарователен, и можно было думать, что маркиза выбрала его за его грациозную красоту; но некоторые смелые придворные проныры скоро разузнали, что под этим деликатного свойства костюмом, тайна, которая неминуемо должна была дать молодой маркизе известную власть над королем. С этой минуты молодую женщину осаждали всевозможные честолюбцы и искатели приключений.

Когда важная новость о беременности Монтеспан достигла до ушей королевы, она упала в обморок.

— Да будет воля Божия! — со вздохом сказала она, с трудом оправившись от потрясения, а после того приказала позвать маркизу и объявить ей, что с этого дня она получает право посещать ее, королеву, без приглашения и садиться в ее присутствии.

Итак, маркиза Монтеспан приблизилась еще на один шаг к своей цели, сделала еще один шаг на своем опасном пути, между тем как Мария де Бренвилье быстро стремилась к мрачной пропасти, уже готовой поглотить ее.

Молодая королева ответила на печальную для нее новость глубокой покорностью; маркиза Монтеспан схватила милостиво протянутую ей руку, поцеловала ее, — и крепче утвердилась на своей позиции. Ее головку наполняли обширные планы: она услышала, что дофин — наследник престола — не долговечен.

Только одно препятствие стояло на ее пути — ее муж, Анри де Монтеспан. Он уже давно удалился от двора; его письма становились все строже, и в них проглядывало раздражение. Маркиза даже решилась показать некоторые из них королю, но тот только улыбнулся и ответил:

— Я — король!

Женщина, стоявшая в близких отношениях к могущественнейшему из властителей Европы, красавица, очаровательные качества которой делали простительными и несправедливость, и произвол, — могла отважиться осаждать короля просьбами или увещеваниями. Поэтому и в описываемый нами тревожный день в Версале Атенаиса сказала Людовику:

— Государь, оставьте эти мрачные мысли, иначе нам придется подумать, что Вы презираете всех нас.

Король бросил на маркизу нежный взгляд.

— О, не думайте, что отвратительные поступки одних заставят меня забыть благородство других. Известно ли Вам, о чем я узнал, господа? — обратился он к присутствовавшим, — известны ли Вам открытия, сделанные ла Рейни и Паллюо? Вот здесь, в этих бумагах, скрыты ужасные вещи, а у меня, короля, связаны руки, и я не могу отомстить за злодейства так, как считал бы необходимым. Если бы я был только судьей, а не королем и первым рыцарем Франции, — приказы об арестах посыпались бы дождем, и Бастилия скрыла бы в своих стенах многих из тех людей, которые еще сегодня гордо разъезжают по Парижу в раззолоченых каретах.

— О, государь! Возможно ли это? — в ужасе воскликнула герцогиня Орлеанская.

— Эти слова я всегда говорил Паллюо в ответ на его подозрения, милая Генриетта. Сегодня я увидел, что даже Людовик Четырнадцатый может ошибиться, если воображает, что знает своих подданных. Я считал, что подобная зараза невозможна у меня, во Франции.

— Государь, — сказала маркиза, — я когда-то знала маркизу Бренвилье; она с самой ранней молодости была игрушкой своих страстей. Я ни минуты не сомневаюсь в том, что эта ужасная женщина одна виновата во всем; через нее проникло зло в наш добрый, старый Париж; она с адской проницательностью сумела найти себе помощников. Если маркиза не появится больше в нашем обществе, мы избавимся от этих ужасов.

— Не появится в нашем обществе?! — воскликнул король. — Вы судите чересчур снисходительно! В этот момент маркиза Бренвилье, может быть, уже находится в руках человека, который придаст ее палачу.

— Как, государь? — воскликнула испуганная Атенаиса. — Вы хотите, чтобы Бренвилье…

— Судили, — с ледяным спокойствием докончил Людовик.

— Даму из такого старинного рода! Дочь д‘Обрэ?

— Которого она сама убила, если не лгут все улики. Людское правосудие должно получить свою жертву… Остальных пусть судит Бог, — тихо прибавил король, а затем громко продолжал: — но Вы ошибаетесь, если думаете, что маркиза является причиной отвратительной язвы, которая, подобно нравственной чуме, заражает чувства и толкает на страшные преступления. Один из преступников, некий Лашоссе, сделал очень странные признания: он уверяет, что первоисточником всего зла является итальянец Экзили, бывший врач покойной королевы, моей матери, находящийся теперь в Бастилии. По словам Лашоссе, этот отравитель узнал самые страшные тайны из одной таинственной и проклятой книги, написанной тысячи лет тому назад. Итальянца схватили, и книга была найдена в его вещах.

Маркиза Монтеспан побледнела, как смерть. Тайный голос говорил ей, что она снова будет увлечена в водоворот злых сил, с которыми она уже несколько раз соприкасалась со времени своей первой встречи с Бренвилье. В ту же минуту она осознала, что больше, чем когда-нибудь, должна держаться настороже и запастись всем своим присутствием духа. Слишком многое было поставлено на карту, а опасный путь был крут и тяжел. Это место дороги ей следовало пройти спокойно и уверенно.

— И что же, эта страшная книга находится теперь в руках судей? — спросила она с недоверчивой улыбкой.

— Да, но никто не может прочесть ее: невозможно разгадать знаки и фигуры, так как ключ к ним, как это называют ученые, не найден. Вероятно он уничтожен.

Маркиза вздохнула с облегчением.

— В таком случае, государь, трудно будет получить какие-нибудь разъяснения. Лучше всего сжечь эту книгу.

— Нет, — возразил король, — судьи и врачи во что бы то ни стало хотят разобрать ее содержание. Для спасения, для защиты человечества необходимо исследовать эти ужасные рецепты. В случае нужды итальянца перед казнью подвергнут пытке. Я и сам хочу видеть книгу, причинившую столько зла; я хочу узнать, не сказки ли все это. Я с минуты на минуту ожидаю Пикара, начальника полиции. Он привезет мне книгу; я приказал также явиться человеку, который сумеет понять ее, так как его познания в старинных письменах и рукописях пользуются общей известностью; словом, я пригласил герцога де Мортемара, Вашего батюшку, маркиза.

Ежедневное упражнение в искусстве скрывать свои истинные чувства закалило Атенаису Монтеспан и научило ее быть готовой к неожиданным впечатлениям; но слова короля так поразили ее, что, прижав руку к дрожащим губам, она бессильно опустилась в кресло.

— Господи Боже! — вскрикнула герцогиня Орлеанская, — маркизе дурно!

Король бросился к Атенаисе и схватил ее за руку.

— Вы слишком близко принимаете это все к сердцу; Ваша благородная душа возмущена преступлением. Зачем Вы пришли сюда, Атенаиса? — шептал он ей на ухо. — Вы забыли, что должны беречь себя!

Маркиза медленно подняла на Людовика взор своих прелестных глаз. В эту минуту она была очаровательна.

— Вам лучше уйти, — сказал король, — я жду посетителей с минуты на минуту.

Герцогиня Орлеанская протянула королю руку для поцелуя. Атенаиса сделала обычный поклон, и обе дамы вышли из комнаты, не обращая внимания на герцога Орлеанского.

— Вы, по-видимому, мало интересуетесь этим делом, брат мой, — заметил король, — по крайней мере гораздо меньше, чем Ваша супруга и маркиза де Монтеспан.

Герцог насмешливо улыбнулся.

— Что мне говорить! Собственно говоря, не для чего щадить наше общество. Где является такого рода зло, его необходимо вырвать с корнем.

— Вы очень строги, — возразил Людовик, бросив мрачный взгляд на Филиппа, — к сожалению на многое очень часто приходится закрывать глаза.

— Кроме того, — продолжал герцог, пропуская мимо ушей этот явный намек, — господа парижане только и делают, что упражняются в остроумии да в шутках, которые у них всегда наготове. Они могут свидетельствовать о том, что даже дьявольская власть бессильна перед их юмором.

При этих словах лицо герцога приняло злое и коварное выражение.

— Вы подразумеваете шутки, ходившие в Париже, когда Ваш друг, шевалье де Лоррэн, отправлялся в Рим? — не менее злобно возразил король.

— Государь! — воскликнул Филипп, — вы — мой монарх, но в то же время и брат… Не оскорбляйте меня! Шевалье де Лоррэн был и есть мой друг. Я — принц крови, и моя рука еще достанет до тех, кто был причиной его изгнания.