Георг Хилтль - Опасные пути

• Название: Опасные пути
• Автор: Георг Хилтль
• Издательство: Folium, Элко
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7061-0004-7

Романы серии «Интимная жизнь монархов» пользовались большой популярностью в России конца XIX — начала XX века. Захватывающее переплетение подлинных исторических событий, подробное, «живое» описание известных исторических личностей, невероятные интриги, всемогущих фаворитов и никому сейчас неизвестных фрейлин, дворцовый быт и обычаи, отважные мушкетеры и гренадеры, прекрасные придворные дамы, делают эти романы привлекательными и сегодня.

---

— Да вот смотрите еще! — закричал Дегрэ, поднимая вверх руку с новой запиской, — слушайте!

“Уплатить Годэну де Сэн-Круа, бывшему поручику драгунского полка Траси, четырнадцать тысяч франков немедленно по представлении вышеозначенным кавалером этого документа. Писано в Париже, третьего октября 1669-го года, скреплено моей печатью. Пенотье, генеральный контролер Лагедока”.

— Еще один! — со смехом воскликнул Дегрэ, — они вылезают из этого ящика, словно марионетки! Послушайте, господа: я — не ученый, я — простой полицейский, но говорю себе: время, когда была написана эта бумага, очень близко совпадает с днем смерти Сэн-Лорена. Пенотье получил его место… не качайте головами, господа!.. Ведь я ничего не сказал! Ага! Вот и еще! Я ждал встретить это имя!

Он поднял вверх кошелек, к которому была прикреплена записка: “Эти деньги принадлежат моему слуге Лашоссе”. Тут же нашлась записка самого Лашоссе, в которой он просил денег, говоря, что уже два раза напрасно ездил в Виллькуа к известному лицу, но не мог застать его. Виллькуа было поместье одного из умерших д‘Обрэ, куда часто ездил Сэн-Лорен; записка была помечена числом, весьма близким ко дню смерти последнего. Кто мог быть “известным лицом”? И почему Лашоссе просил денег у Сэн-Круа, как не потому, что его путешествие совершалось по поручению именно Годэна.

А Дегрэ все вынимал пакет за пакетом. На одном стояла надпись: “Средство против разных женских болезней”, на другом — “Шесть чудесных тайн”.

Наконец сержант нашел обязательство на тридцать тысяч франков, выданное маркизой Бренвилье ее возлюбленному как раз через два дня после смерти ее младшего брата, сделавшей ее обладательницей всего состояния, “на случай, если она, Мария де Бренвилье, покинет этот мир”, как было сказано в документе. Казалось, для преступлений, о которых все догадывались, существовала установленная такса — цена крови. Сэн-Лорен был отправлен на тот свет за четырнадцать тысяч франков, смерть братьев д‘Обрэ стоила почти вдвое.

Глаза Ренэ все больше омрачались; он ничего уже не слышал, ничего не видел; он почти ничего не сознавал, кроме смутного воспоминания об опасности, грозившей его дорогой матери. Поэтому он не заметил, что, после того как все вещи были тщательно пересмотрены, занесены в протокол и снова уложены в шкатулку, Дегрэ попросил разрешения удалиться и поспешно покинул комнату.

В глубокой задумчивости сидел Ренэ в кресле покойного Сэн-Круа; из этого состояния его вывел легкий толчок писца, приглашавшего его подписать протокол. Он пошел вслед за членами комиссии, расходившимися из лаборатории. Симон взял с собой для исследования флаконы с прозрачной жидкостью; доктор — препараты кишок. Предполагалось произвести опыты над животными, так как аптекарь считал бесцветную жидкость сильным ядом. Двое полицейских несли шкатулку.

А Дегрэ тем временем спешил на другой берег Сены, к дому д‘Обрэ.

IV Беглянка и преследователь

Достигнув дома д‘Обрэ, сержант заметил необыкновенную суету перед широко раскрытыми воротами. Это показалось ему странным, и он немедленно пришел к заключению, что в доме произошло что-то необыкновенное. Быстро решившись, он подозвал одного из прохожих и спросил самым небрежным тоном:

— Что там случилось?

— А Вы еще не знаете? — с злорадной улыбкой ответил спрошенный: — маркиза Бренвилье сбежала.

— О! — воскликнул сержант. — Куда же?

— Ну, этого в доме никто не знает.

Предчувствие не обмануло Дегрэ, и он сердито прошептал:

— Я опоздал, мне следовало поторопиться.

Он прошел за решетку дома и сел у подъезда.

— Что Вы за человек, друг мой? — спросил его швейцар, только что кончивший обгладывать ножку каплуна.

— Кто? Я? — сказал Дегрэ, поднимаясь с места. — Я — очень богатый человек.

Швейцар окинул смельчака строгим взглядом, сочтя его за сумасшедшего, так как ответ звучал чересчур странно, и сказал после некоторого молчания:

— Ну, если Вы богаты, то плохо выбрали место на каменной скамейке возле нашего дома… У богатых есть другие места для отдыха.

— Друг мой, — продолжал Дегрэ, — я разбогател бы еще больше, если бы знал одну вещь.

— Какую?

— А Вы скажете ее мне?

— Если сам знаю.

— Скажите мне, здесь ли маркиза де Бренвилье, а если ее нет здесь, то куда она уехала?

— Ага, теперь я понимаю: пришли получить должок? Не тревожьтесь: если маркиза вернется, все будет уплачено.

— Да, “если”! Вы угадали; я очень заинтересован в этом деле; говорят, дама-то улизнула.

Дегрэ вынул из кармана камзола полдублона, монету, в то время бывшую в Париже в большом употреблении, и спросил:

— Не можете ли Вы сказать мне, что же именно говорят об этом?

Монета исчезла в руке привратника и он произнес:

— Мне, право, совестно… мне известно так мало!

— Вы знаете достаточно. Маркиза уехала?

— Уехала.

— Когда?

— Мы не видели ее уже более двух суток.

Сержант топнул ногой и снова опустил руку в карман.

— Куда уехала маркиза?

— Привратник молчал.

Новый дублон заблестел в руках Дегрэ.

— Куда она уехала?

— Я… я думаю… что она собиралась в Пикпюс.

— Так она туда и поехала? Конечно она поехала в своем экипаже, и слугам все должно быть известно?

В руке швейцара очутился второй дублон.

— Гм! — сказал верный страж. — Вот это-то и ставит нас в тупик. Она не приказала подавать карету, а… ну, Вы, кажется, благородный человек и стоите того, чтобы Вам помочь! Так знайте же, что маркиза в Пикпюс вовсе не поехала, потому что час тому назад оттуда приехал за доктором Банно камердинер маркиза Клод, который ничего не знал о прибытии маркизы в Пикпюс.

Дегрэ быстро поднялся с места и еще раз спросил:

— Так Вы не можете указать мне, куда уехала маркиза?

— Нет! Могу только прибавить, что по городу ходят странные слухи. Говорят о внезапной кончине одного известного лица… об арестах…

— Ну, и Господь с ними! — отрезал сержант и поспешно удалился.

Толпа перед домом д‘Обрэ все возрастала. В отдельных группах толковали о последних новостях дня: о смерти Сэн-Круа, об аресте Лашоссе, о бегстве маркизы. По всему Парижу уже распространилось известие о разоблачении тайны улицы Бернардинов. Стараясь не обращать на себя внимания, Дегрэ вмешался в толпу, внимательно прислушивался ко всему, и его надежды вскоре оправдались: он услышал слова, показавшиеся опытному полицейскому слаще пения херувимов. Какой-то дюжий парень с важным видом рассказывал стоявшим около него слушателям:

— Они-то расспрашивают, ищут да ломают себе голову, куда делась маркиза; думают, что она в Пикпюсе, а я отвез ее в Офмон. И что же в этом особенного? Все Вы — просто болтуны и злоязычники! Разве благородная дама не может поехать, куда захочет?

— Даже к самому черту! — сказал один из слушателей при громком хохоте окружающих.

— Хоть бы и к нему! — не смущаясь продолжал рассказчик, — только она-то вовсе не туда отправилась! Готов поклясться, что она преспокойно сидит себе в Офмоне. Я вернулся оттуда вчера вечером и могу уверить Вас, что маркиза — прекрасная дама: недаром она дала мне двадцать франков на чай.

В эту минуту он почувствовал, что кто-то взял его за руку, и обернувшись очутился лицом к лицу с каким-то высоким человеком.

— На пару слов, друг мой! — сказал незнакомец, увлекая его в сторону. — Это Вы отвозили маркизу?

— Да, я.

— И получили на чай два золотых?

— Так точно!

— Хотите заработать третий?

— С большим удовольствием… Я очень люблю деньги.

— Вы получите золотой, если скажете мне, как Вас зовут.

— Меня зовут Мишель Сабл, а служу я кучером у господина Бонье, что живет на улице Драппери.

— Прекрасно! И маркиза наняла экипаж у Вашего хозяина?

— Да, у моего хозяина.

— Когда?

— Третьего дня, рано поутру.

— И повезли ее именно вы?

— И как великолепно! Сначала она хотела ехать в Пикпюс, да раздумала и, когда мы выехали из ворот Тампля, приказала повернуть на Офмон. В Сенлисе мы должны были переменить лошадей, потому что мне приходилось гнать вовсю.

— Отлично! И маркиза осталась в Офмоне?

— Думаю, что так, но наверно сказать не могу, потому что я тотчас же вернулся в Париж и в Сенлисе опять запряг своих лошадей.

— Это все, что мне нужно было знать. Вот Ваш золотой.

Наскоро простившись с возницей маркизы, сержант без промедления поспешил в Шателэ. Он чуть не оборвал проволоки от звонка в дежурную комнату, и, как только ему открыли дверь, бросился, ни с кем не здороваясь, вверх по лестнице, прямо в комнату начальника парижской полиции. После переговоров, длившихся не более пятнадцати минут, Дегрэ снова появился с целым ворохом бумаг и стал громко отдавать приказания; на дворе все пришло в движение, через полчаса в карете, запряженной бойкими лошадьми, сержант уже выезжал из ворот Тампля по дороге в Компьен.