Стивен Эриксон - Дом Цепей

• Название: Дом Цепей
• Автор: Стивен Эриксон
• Жанр: Фэнтези

Малазанская Книга Павших — 4. Империя слишком велика, погрязшей в интригах правительнице не хватает войск для подавления мятежа в самом сердце своих владений. Лучшие полководцы первого императора Келланведа давно уничтожены, изгнаны или опорочены. Новобранцы из поспешно собираемых легионов не верят в победу над врагом. Им невдомек, что восстанием руководят деятели еще более бездарные и порочные, что среди них назревает раскол, а во главе Армии Апокалипсиса встала… малазанка, не желающая вести войну с соотечественниками. Войска Империи возвращаются в сосредоточие древних тайн — пустыню Рараку, ступают по костям погибших. Разнообразные силы стараются извлечь выгоду из нарастающего беспорядка. Кто из богов и магов — а может быть, обычных людей? — сможет сковать цепями расползающуюся ткань мира, и не станет ли его успех началом новой эпохи ужаса и вечного рабства?

---

Корабль входил в док за широким каменным пирсом; моряки сновали на палубе.

Торвальд улыбнулся: — Все к лучшему, можешь сказать ты. Насильственное умиротворение и так далее. Однако городской кулак скоро лишится двух рот из трех. Разумеется, подкрепления уже выделены. Но когда? Сколько? Видишь, дорогой Теблор, что бывает, когда твое племя слишком разрастается? Внезапно простейшие дела становятся запутанными, неуправляемыми. Смута просачивается словно туман, все бродят слепо и тупо.

Из-за левого плеча Карсы раздался хриплый голос. На виду показался лысый офицер с узких штанах; он смотрел на гавань, кривя рот в кислой ухмылке. — Вожак бандитов разглагольствует о политике. Не сомневаюсь, исходя из личного опыта — он ведь руководил дюжиной буйных висельников. И почему ты разговариваешь с этим безмозглым дубом? Ах, ох, это же благодарный и не имеющий ничего против слушатель!

— Ну, вы правы, — согласился Торвальд Ном. — Вы старший помощник? Я тут гадал, сэр, долго ли мы встанем в Малинтеасе?

— Ты гадал, вот как? Чудно. Позволь объяснить ход событий на два ближайших дня. Первое. Ни один заключенный не сойдет с палубы. Второе. Мы возьмем на борт два взвода Второй роты. Третье. Мы плывем к Генабарису. Там вас выводят, и мы свободны.

— Я чувствую в вас беспокойство, сэр, — сказал Торвальд. — Тревожитесь за безопасность Малинтеаса?

Голова моряка медленно повернулась. Он окинул даруджа взглядом и хмыкнул: — Ты, говорят, можешь быть Когтем. Что ж, если так, припиши в рапорт вот что: в Малинтеасе Багряная Гвардия, поднимает коривийцев на бунт. В темных местах стало опасно, патрули ходят не менее чем по два взвода. А теперь две трети отправлены домой. Ситуация в Малинтеасе скоро взорвется.

— Императрица, без сомнений, не оставит без внимания мнения своих офицеров, — отвечал Торвальд.

Глаза старпома сузились. — Так и должно быть.

Он отошел и закричал на группу матросов, отлынивающих от работы.

Торвальд дернул себя за бороду, подмигнул Карсе: — Багряная Гвардия. Вот это настоящая проблема. Для малазан, то есть.

* * *

Дни пропали. Карса пришел в сознание, когда днище бешено задергалось под ним. Суставы жгло огнем, цепи щелкнули, натягиваясь под его весом. Его понесло по воздуху — телегу подвесили на стропы, сверху скрипели деревянные балки. Вокруг колыхались канаты, снизу что-то кричали. Над головой чайки летали между мачтами и реями. На вантах повисли матросы, с любопытством глядя на Карсу.

Стропы зазвенели, и лица зевак стали уменьшаться. Руки людей ухватились за края тележного днища, не давая ему раскачиваться. Нижний конец чуть опустился, и он смог осмотреться.

Перед ним средняя и носовая палубы большого корабля, на них кишат грузчики и носильщики, матросы и солдаты. Повсюду груды припасов, их спускают в разверстые люки.

Нижний край днища заскрежетал по палубе. Крики, суета… Теблор ощутил, как днище снова поднялось и закачалось, верхний конец ударился о мачту. Примотав платформу веревками, рабочие чуть отошли и стали пялиться на Карсу.

Он улыбался.

Сбоку донесся голос Торвальда: — Да, зловещая улыбка, но он безобидный, уверяю вас. Не нужно тревожиться. Или вы такие суеверные?..

Раздался треск, и тело Торвальда упало рядом с Карсой. Кровь текла из разбитого носа. Дарудж слепо моргал, но не пытался подняться. Над ним встала здоровенная фигура. Мужчина не особо высокий, но плотный, с тускло — синей кожей. Он поглядел на поверженного бандита, обвел взором кольцо моряков.

— Это называется вонзить нож да повернуть, — прорычал он по-малазански. — Он поймал каждого из вас, дурачье. — Тут мужчина снова посмотрел на Торвальда Нома: — Еще одна такая шуточка, заключенный, и я прикажу прибить твой язык к мачте. Если ты и твой великан еще меня побеспокоите, я прикую тебя рядом и брошу обоих за борт. Кивни, если понял.

Утирая кровь с лица, Торвальд помотал головой.

Синекожий сурово поглядел на Карсу: — Сотри улыбку с рожи или тебя поцелует нож. Чтобы есть, губы не нужны. А каторжанам будет все равно.

Тупая улыбка осталась на лице Карсы, как приклеенная.

Лицо мужчины потемнело. — Ты слышал…

Торвальд робко поднял руку. — Капитан, сэр, как вас величать? Он не понимает вас — у него мозги отшибло.

— Босан!

— Сэр?

— Заткни ублюдку пасть.

— Слушаюсь, капитан.

Просоленная тряпка была обмотана вокруг лица Торвальда. Ему было трудно даже дышать.

— Смотри не удави, идиот.

— Слушаюсь, сэр.

Узел на затылке ослабили; тряпка сползла, освобождая нос.

Капитан отвернулся. — А теперь, во имя Маэла, что вы тут толпитесь?

Когда рабочие разбежались, а капитан неспешно ушел, Торвальд осторожно встал на ноги. — Прости, Карса, — пробубнил он сквозь разбитые губы. — Я все равно тебя освобожу. Но понадобится время. А пока прошу, дружище, не улыбайся…

* * *

— Почему ты пришел ко мне, Карса Орлонг, сын Синюга и внук Палка?

Одно присутствие… и еще шесть. Лица, словно вырубленные из камня, едва видимые в клубящемся тумане. Один и шесть.

— Я перед тобой, Уругал, — промолвил Карса и поразился истине своих слов.

— Нет. Только твой разум, Карса Орлонг. Он сбежал из тюрьмы плоти.

— Тогда я подвел тебя, Уругал.

— Подвел. Да. Ты бросил нас, и в ответ мы должны бросить тебя. Нам нужно искать другого, более сильного. Того, что не примет поражения. Того, что не сбежит. В тебя, Карса Орлонг, мы поверили зря.

Туман загустел, сквозь него что-то тускло замелькало. Он понял, что стоит на холме, и холм движется, проседает под ним. Цепи отходили от запястий и змеились по склону во все стороны. Сотни цепей, уходящих за радужную дымку, и на незримых концах что-то движется. Опустив взор, Карса увидел под ногами кости. Теблоров. Низменников. Целый холм из одних костей.

Цепи внезапно провисли.

Шевеление в тумане. Что-то приближается.

Ужас пронизал Карсу.

Ему явились трупы, многие без голов. Цепи, которыми ужасные твари были прикованы к Теблору, уходили в разверстые грудные клетки. Высохшие руки с длинными ногтями потянулись к нему. Выходцы обступили холм, полезли наверх.

Карса попытался убежать — но он был окружен. Даже кости под ногами ополчились на него, обхватив стопы.

Шипение, глухой хор гнилых гортаней: — Веди нас, Воевода.

Он завопил.

— Веди нас, Воевода.

Они лезут, они все ближе, ногти царапают воздух…

Рука сомкнулась на лодыжке.

Карса откинул голову, с треском ударившись о дерево. Вдохнул воздух, но тот оказался похожим на песок. Он задохнулся. Глаза открылись. Он видел перекошенные на сторону доски палубы и людей, молча смотрящих на него.

Он кашлял под кляпом, и каждое судорожное движение словно поджигало легкие. В горле саднило; он понял, что долго кричал. Так долго, что мышцы сжались, не давая проходить воздуху.

Он умирал.

Шепот возник глубоко в разуме: — Возможно, мы не оставим тебя. Пока что. Дыши, Карса Орлонг. Пока не захочешь встретить смерть.

Дыши.

Кто-то вырвал кляп изо рта. Холодный воздух наполнил легкие.

Увлажнившимися глазами Карса взирал вниз, на Торвальда Нома. Даруджа было трудно узнать: кожа стала темной, борода отросла и спуталась. Он взобрался по цепям Карсы и выдернул кляп, он кричал слова, непонятные Карсе, но словно ударявшие замерших на месте, скованных страхом малазан.

Затем взор Карсы упал на небо, нависшее над носом корабля. Клубятся тяжелые тучи, между ними вспыхивают яркие молнии, вихри вылетают из каких-то огромных ран. Буря — если это буря — захватила все небо впереди. А потом он увидел цепи, выпадающие из туч и с громом мечущиеся над горизонтом. Сотни цепей, непостижимо огромных, черных, хлестали воздух, осыпая ржавую пыль. Цепи опутали небо. Страх поглотил его душу.

Ветра нет. Паруса провисли. Корабль лениво качается на медленных волнах. А буря приближается.

Один из моряков приблизился, поднеся чашу с водой; Торвальд взял ее и поднес к запекшимся, покрытым коростой губам Теблора. Несвежая вода проникла в рот, обжигая подобно кислоте. Карса отодвинулся от чаши.

Торвальд заговорил тише, и слова его наконец проникли в разум Карсы: — … давно потеряли тебя. Только стук сердца и движение груди говорили нам, что ты еще жив. Протекли долгие недели, друг мой. Ты почти ничего не ел и не пил. От тебя мало что осталось — я вижу кости даже там, где их не должно быть.

А потом наступила проклятая тишь. День за днем. Ни облачка в небе… пока, три звона назад, ты не пошевелился, Карса Орлонг. Ты откинул голову и начал кричать сквозь кляп. Вот, еще вода. Нужно пить.

Карса, они сказали, что ты призвал бурю. Понял? Они требуют, чтобы ты прогнал ее — они готовы на все. Они откуют тебя, освободят. Готовы на все, дружище. Понял? Только прогони бурю.