Алексей Меняйлов - Катарсис. Подноготная любви (Психоаналитическая эпопея)

• Название: Катарсис. Подноготная любви (Психоаналитическая эпопея)
• Автор: Алексей Меняйлов
• Издательство: Крафт+
• Жанр: Психология
• Год: 2005
• ISBN: 5-93675-099-X

В мировой культуре присутствует ряд «проклятых» вопросов. Скажем, каким способом клинический импотент Гитлер вёл обильную «половую» жизнь? Почему миллионы женщин объяснялись ему в страстной любви? Почему столь многие авторы оболгали супружескую жизнь Льва Толстого, в сущности, оплевав великого писателя? Почему так мало известно об интимной жизни Сталина? Какие стороны своей жизни во все века скрывают экстрасенсы-целители, скажем, тот же Гришка Распутин? Есть ли у человека половинка, как её встретить и распознать? В чём принципиальное отличие половинки от партнёра?

Оригинальный, поражающий воображение своими результатами метод психотерапии помогает найти ответы на эти и другие вопросы. Метод прост, доступен каждому и упоминается даже в Библии (у пророка Даниила).

В книге доступно изложен психоанализ половинок (П. и его Возлюбленной) — принципиально новые результаты психологической науки.

Книга увлекательна, написана хорошим языком. Она адресована широкому кругу читателей: от старшеклассников до профессиональных психотерапевтов. Но главные её читатели — те, кто ещё не успел совершить непоправимых ошибок в своей семейной жизни.

---

Ольга: А? Нет!! Что?! А?! О чём ты говоришь?!! О чём?!! У меня в раковине вечная гора грязной посуды, давно там лежит, подойду, руки опускаются, делать ничего не хочется — а ты?! Сколько операций — а всё равно гной опять собирается. Не могу больше. Надоело — хоть разводись! А ты мне о Толстом!! Это же надо! О Толстом!! Тьфу! Тьфу! Тьфу!

П.: Понимаешь…

Ольга: Ты видишь кучи вдоль стены? Сергей ждёт, что я разберу. А с какой стати? Это он ремонт затеял — пусть сам и разбирает!.. Достал с этим ремонтом! Я понимаю, что Галя давно бы уже всё разобрала! Ну и хорошо! Пусть вот и разбирает! А я вот — другая. И если я никому не нравлюсь, то…

П.: Разве никому? Гале нравилась — иначе разве бы она стала тебя с братом сводить? (Странная реакция на Танеева… Может, она мужу изменять стала, как это часто бывает, через неделю после свадьбы?)

Ольга: Вот именно, что нравилась. Раньше.

П.: И Сергей говорит, что ты нравишься. Влюблён в тебя. Хороший парень, смотри, какой грандиозный ремонт делает. Да и Галя говорит, что он хороший.

Ольга: Вот именно, что говорит. Она мне такое напела. Когда хотела его женить: хороший-хороший, лучше нету. А стали жить вместе… Ладно, не буду… Да и он сам всё время недоволен. Злится, чт`о я не чувствую? Хотя… Может быть, и влюблён.

П.: Этому экстрасенсу ты тоже нравишься.

Ольга: Этому — да. Что да — то да. Не хочется подробности рассказывать… Ему, да ещё Галиной дочке…

П.: Вот уж точно. Если кто тебе беззаветно предан, так это она. Мать забудет, но тебя — нет.

Ольга: Это точно. Она меня очень любит. Хорошая девочка. Хотя иногда поступает… Мать тогда предала, когда с бабулькой скандал был. Разве так можно поступать? Гнусно поступила девка, как ни посмотри — гнусно. Словом, не девка, а дрянь.

П.: Скажи мне…

Ольга: А зачем тебе всё это знать? Непонятно. Зачем?

П.: (Сказать ей правду или нет? Зачем?) Я пишу книгу, несу ответственность за содержание — вот и проверяю.

Ольга: А что ты о других пишешь? Пиши о своём. Ты же там много путешествовал, столько видел…

П.: А я и пишу о своём. Просто это несколько соприкасается. А вот подсвечник…

Ольга: Оставь ты его в покое!! Свеча в нём была — мы её дожгли. А остальное… Да и вообще, мне кажется, что душа у меня чёрная-чёрная, и тот луч света — ему тьму не разогнать!

П.: Но ведь освещает?

Ольга: И что? Светит с одной стороны. Так это ж не моё. А душа, какая была, такая и остаётся. Хватит обо мне! Ты лучше скажи: почему ты с ней не зарегистрируешься?

П.: Да она сама не хочет.

Ольга: При её чувствительности это значит, что не хочешь ты. Почему?

П.: Да я не против… я к ней, собственно, как к жене и отношусь. И регистрироваться — всегда пожалуйста. Так что… Ты знаешь, что у нас с ней в последнее время происходит?

Ольга: Что?

П.: Она всё меньше отзывается на логический контакт. Летом она впервые, после звонка к матери, по большому счёту, отказалась, а теперь помаленьку отказывается ещё. По чуть-чуть. Скажем, заявит, что я словами играю — и всё. Отказ от конструктивного общения. Так я, естественно, начинаю бояться, что в один прекрасный момент она откажется раз и навсегда — и что? Всю жизнь потом ей в дурдом передачи носить? (Больно… Курортная любовь — как ни крути. На курорте все — приезжие. Так что, все туда только за одним и ездят. Там все друг для друга приезжие — верх любовного совершенства. Холуйская любовь для той и другой стороны… Сколько женщин весь год деньги откладывают, копят, отказывают себе во всём, чтобы только съездить на курорт, да подальше… Только разница с Галей в том, что те хотят того, за чем едут. И настрой соответственный: 24 дня — и кончилась путёвка… Наплакались, навизжались, нанапивались, настрадались — и до следующего раза. Они-то знают — и в своём праве. А Галя… Сколько раз она мне говорила, что боится приезжих? Сто раз? Двести? Курорты ей отвратительны, ни разу и не ездила — защищалась… Чьё ж подсознание не знает своих проблем?.. И всё равно обманули. Чуть не в дом вломились — начиная с той женщины на работе…) Но даже если и не дурдом. Ты знаешь, она мне же просто бывает элементарно неверна. Два эпизода были очень яркие. Первый — в больнице лежала, там попала под влияние одной женщины. Пять соседок — выбрала из них единственную приезжую, из другого города. Так абсолютная верность ей, а мне — не подходи. А потом поехали летом на юг — там Костик.

Ольга: Какой?

П.: Неважно. То есть, тут получается, что ей даже не важна половая принадлежность — с кем. Вернее, кому принадлежать: мужчине ли, женщине ли или немужчине. Главное — приезжий. И это всё из-за каких-то её отступлений от истины, прорывающих структуру логической защиты. А какие, по-твоему, я должен испытывать чувства, видя, как она отказывается от себя как от личности?

Ольга: Что-то ты непонятное говоришь.

П.: Говорю, что, по статистике, французы страстно влюбляются три раза за жизнь, а француженки — четыре…

Ольга: Да, такая жизнь. Все через это проходят.

П.: Так передо мной вопрос элементарной верности — у неё только полторы, так скажем, страсти было, отказывается от логики — будет следующая! Я ещё от той грязи, которая поднялась, в себя прийти не могу, а если ещё одна какая-нибудь история… Я, конечно, понимаю, что через десять лет она станет несколько менее привлекательной и опасность страсти к мужчине уменьшится… Но остаются женщины… (Всё-таки, страстная «любовь» — это расплата. Как ни крути. Те, предыдущие, — после того, как предавали меня, а Галя — после того, как мужа «проводила». Всё-таки, это расплата… Но за что расплачивался я? Такие ли уж страстные были мои влюбления? Собственно, только «первая любовь»… Ах, ты! а ведь правда — предал! Я тогда так хотел от той первой своей любовницы избавиться, поменять её… Восемнадцать лет расплаты!!..)

Ольга: И как тебе только не стыдно!

П.: За что?

Ольга: Жить с женщиной и говорить, что через два года она будет для него непривлекательна.

П.: Я этого не говорил.

Ольга: Говорил! Я же слышала!

П.: Я сказал не «два года», а лет через десять, да и не для меня…

Ольга: И всё-таки ты сказал «два года»! Не надо, не оправдывайся. Будем считать, что я тебе поверила. И всё равно — как только тебе не стыдно… Так полторы страсти — это ты её брак за половину считаешь?..

П.: Да. (Какие же мы с ней всё-таки одинаковые… И у меня из четырёх болезненных зависимостей последнего времени оба мужчины — приезжие, а из женщин, правда, из двоих только одна… И один — психотерапевт…)

Ольга: Да, действительно, в браке она практически не жила… Но ты думаешь, она что — всё, больше ничего? Ни с кем?

П.: Она мне так говорила… Я ей верю. Потом специальные психологические методы…

Ольга: Она тебе расскажет! А ты поверил! Одинокая женщина. Причём долго одинокая. Понимаешь?

П.: Нет. (Странная, всё-таки, жизнь… Такое впечатление, что она повторяла мои ошибки… Последовательно и в том же порядке… Некрофилы, опять-таки, не священники или трупорезчики, а целители… Это что — простое совпадение? Или это закон существования половинок? Где оступается ведущий, падает и второй… Нет, она быстрее подымалась, чем я… Так именно потому, что впереди был я, и успевал подняться… А может, это я повторял её ошибки?.. Тоже нет. Я прежде… Раньше её, она — потом… Хотя время… Что такое время? Если судить по происходящему, оно всё время закольцовывается… Нет, это я виноват, что она оступалась. Я, идущий впереди, должен был остановиться первым и протянуть ей руку… Так это я, получается, подставлял ей подножки?..)

Ольга: А что ж тут непонятного? Чем ещё заниматься? Ребёнка можно отдать бабушке. А самой можно… Как может быть иначе? Разве можно себе представить другое для женщины поведение?

П.: Ты хочешь сказать, что было обилие мужиков?

Ольга: Зачем обязательно обилие? Два-три. Да она мне вроде что-то такое, кажется, рассказывала. Как раз необходимое число «четыре» отработала. Так что, женись, не думай!

П.: Да, я знаю, женщина женщине всегда поможет.

Ольга: О, да! Это не то что вы — мужики! Я, всё-таки, её лучшая подруга. Хотя, что я, собственно, знаю? Я только по её рассказам… Она мне, правда, рассказывает всё. Только у неё с тобой началось, она мне позвонила и говорит: «С каким я человеком познакомилась!..» Я думаю: всё — опять влюбилась! Разве я могла предположить, что она за тебя так схватится — руками и ногами?!

П.: А что ты видела?

Ольга: Да ничего. В Центре разве… Мы там, собственно, все, и Сергей тоже, всю дорогу тусовались. А Галя с этим… Но там — ничего, вида не показывали, чтобы никто ничего-ничего. Да там и возможности не было. Эта Гина мешала, ревновала. Да она вообще ко всем ревновала. Причём жутко. А перед этим дерьмом расстилалась.

П.: Я так понимаю, что эта Гина была в Центре самой заметной женщиной?