Михаил Озеров - От Гринвича до экватора

• Название: От Гринвича до экватора
• Автор: Михаил Озеров
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1984

В основе книги Михаила Озерова "От Гринвича до экватора" — жизненный материал, почерпнутый в результате поездок писателя, публициста-международника (Индия, Шри Ланка, Вьетнам, Кампучия и др.). Большой раздел книги посвящен современной Великобритании. Немалый интерес представляют главы, рассказывающие о ФРГ, Италии, Испании, США, Австрии, Голландии.

За первое издание книги М. Озерову присуждена премия Ленинского комсомола 1982 года.

---

Надо было накормить людей, создать приюты для сирот, открыть больницы. А для всего этого недостаточно наладить производство — необходимо завоевать доверие сайгонцев, перестроить их сознание.

— Во время войны мы мечтали: придет мир — тогда выспимся. А жизнь опять дремать не дает.

Нги смеется. Настоящий вьетнамский характер! Будто нет бессонных ночей и не наваливаются свинцовой тяжестью заботы.

В тот день, когда я приехал в народный комитет Шолона, была разгромлена подпольная группа. У нее отобрали оружие. И листовки. «Пробудитесь от сна, друзья! — говорилось в них. — С оружием в руках поднимайтесь против общества, которое лицемерно называет себя социалистическим!»

— Эта группа стремилась поднять в Хошимине восстание. В ней участвовали иностранные агенты. Эти бандиты убили Тхань Нга, нашу замечательную артистку. — Нги Зуан замолкает, отворачивается.

…Спектакль закончился поздно, и когда она возвращалась домой, было одиннадцать ночи. Рядом в машине сидели муж и сын — они не пропускали ее спектаклей, а впереди — охранник.

Тхань Нга стали оберегать после премьеры «Звуки барабана Мелинь». Она исполняла роль одной из сестер Чынг. В городах и глухих деревнях, среди джунглей и возле рисовых полей сооружены пагоды в честь этих сестер, двух отважных женщин, возглавивших в 40 году нашей эры восстание против чужеземных захватчиков. О них говорится еще в древней книге «Собрание чудес и таинств земли Вьет»: «Сестры, оставшиеся с малою силою, погибли в бою. Оплакивая их, тамошний люд воздвиг в их честь ден — храм поминовения». Внутри каждой пагоды — деревянные фигуры боевых слонов, на которых сестры обращали в бегство полчища врагов.

На улицах Хошимина

Тхань Нга играла эту роль, как всегда, ярко и темпераментно. Она была потомственной актрисой (в театре работали ее отец, мать, братья, сестры) и стала «звездой» сайгонского театра в конце 60-х. В преддверии революции «отцы города» уговаривали ее уехать на Запад, но Тхань Нга наотрез отказалась.

После освобождения Южного Вьетнама мать Тхань Нга создала новый театр и предложила дочери работать в нем. Начался поиск репертуара.

Пьеса о сестрах Чынг была первой ласточкой. Хошиминцы встретили ее восторженно: аншлаги, букеты цветов, хвалебные рецензии.

Но кое-кто испытывал прямо противоположное чувство — жгучую ненависть. И во время одного из представлений на сцену бросили гранату, трое актеров погибли. В другой раз взорвалась пластиковая бомба.

Тем не менее Тхань Нга продолжала играть, и тогда решили избавиться от нее.

Утром 26 ноября 1978 года она, как обычно, достала из почтового ящика газеты. Вместе с ними было письмо. Тхань Нга открыла конверт, в нем — чистый лист бумаги. Это, по вьетнамскому обычаю, означает «похоронную».

Но Тхань Нга никому ничего не сказала и вечером выступала с блеском.

Затем всей семьей поехали домой.

Автомобиль остановился у подъезда. Сынишка юркнул в дверь, за ним вошла Тхань Нга. В этот момент из темноты появились двое. Один приставил пистолет к спине охранника, другой двинулся к подъезду. Муж преградил ему путь. Раздался первый выстрел. Артистка повернулась и, увидев упавшего мужа, закричала. Прогремели второй выстрел, третий.

Убийцы, вскочив на мотороллер, исчезли. А у дома остались лежать два неподвижных тела, над которыми рыдал раненый мальчонка.

…Я видел Тхань Нга на ее последнем концерте, — она была еще и певицей. В тот вечер открытый полукруглый зал и площадь перед ним заполнили зрители. Они одеты нарядно: мужчины в цветных рубашках, женщины в ао зай — развевающихся по ветру блузах.

Раздается дробь барабанов — и шум стихает. На сцене появляется Тхань Нга. Точеная фигура в длинном шелковом платье, мягкая улыбка, огромные карие глаза. И под стать внешности голос — сильный, звучный. Зал, площадь, улицы вокруг слушают, затаив дыхание.

После нее к микрофону подходит Тхам Тхюи Хань. Трудно сказать, чей талант богаче: обе играли в спектаклях, снимались в фильмах и в то же время выступали с песнями, танцами. Две лучшие артистки Вьетнама нередко вместе участвовали в концертах.

И песня, которую исполняла Тхам Тхюи Хань, как бы продолжала предыдущую:

Идем вперед,
Нас не заставят
С пути открытого
Свернуть.

Я смотрел на них и думал: искусство — это фронт. Фронт, на котором сражаются разные идеологии. Были на поле боя и две красавицы артистки. Не с автоматом, а со своим оружием — талантом воевали они. И одна из них погибла. Это произошло спустя неделю после концерта на площади Хошимина.

А другая не отступила. И когда стояла у гроба Тхань Нга, сказала себе: «Я продолжу ее дело».

Такую же клятву дали в день похорон многие актеры Хошимина.

Вечером в театре шел спектакль о сестрах Чынг. Открылся занавес — и со сцены зазвучал голос Тхань Нга, записанный на пленку. Зал содрогнулся от оваций.

На суде Тхам Тхюи Хань произнесла страстную речь. «Террористы, — сказала она, — стреляли не только в Тхань Нга. Их выстрел был направлен в глубь веков, в сестер Чынг и во всех, кто боролся за свободу нашего народа. Но пуля бессильна стереть из нашей памяти мужественных патриотов. Мы будем достойны их».

После процесса артистку стали засыпать угрозами и оскорблениями. Впрочем, ей это было не в новинку. Разве могли враги Вьетнама смириться с тем, что она, признанная в 1974 году «самой популярной артисткой Азии», имевшая свободный и бесплатный проезд в любую часть света, откажется покинуть Сайгон, когда приблизится победа патриотов? И разве могли они смириться с тем, что ее муж — еще недавно заместитель премьер-министра — тоже останется на родине и начнет делать общее дело? Тхам Тхюи Хань точно так же, как Тхань Нга, ответила на вопрос, который Горький когда-то поставил перед писателями, художниками, артистами всего мира: «С кем вы, мастера культуры?» После падения сайгонского режима она организовала драматическую труппу.

Я встретился с террористом из группы, разгромленной в Хошимине. Это произошло в тюрьме. Заключенного ввели конвоиры. Двое стояли у дверей, двое за его спиной.

— Он очень опасен, пытался бежать, — предупредили меня. — Недавно на надзирателя напал. А вчера мы в камере нож обнаружили, кто-то ему передал.

Короткий бобрик волос, щетина на подбородке, тяжелый взгляд. Когда к нему обращаются, едва поворачивает голову и отвечает медленно, сквозь зубы.

Мак А Хунг из Хайфона, с севера Вьетнама. Там учился в школе, работал на заводе. Подумывал о женитьбе.

Но тут произошла встреча, в корне изменившая его судьбу.

Нового знакомого звали Чанг Ман Кыонг. Он был раза в два старше Мака, однако сразу стал стремиться к дружбе: приглашал в гости, сам часто заходил, уверяя, будто был рядом.

Однажды Чанг сказал: «Тебе, бедняге, тяжело — пять младших братьев и сестер! Я тебе помогу».

Он достал бумажник и, не обращая внимания на протесты, положил в карман Маку 80 донгов. С тех пор постоянно давал ему деньги. Давал и продукты, повторяя: «Это твоим малышам».

Мак благодарил, улыбался, но в душе завидовал черной завистью: мне бы столько денег! Больше всего на свете он хотел разбогатеть и внимательно слушал, как Чанг после двух-трех рюмок луа-мой (вьетнамской водки) начинал откровенничать: «Разве тут можно хорошо жить?! Я-то знаю одно место, там ценят умных людей, им будь здоров как платят».

Как-то после обычных рассуждений Чанг добавил: «Тебе надо туда ехать. Будешь иметь все, что хочешь».

— Вам было известно, что там готовят диверсантов? — спрашиваю я.

— Он этого не говорил, — бросает Мак.

Естественно, не говорил. Чанг действовал.

Так Мак попал в лагерь по подготовке диверсантов. Его стали обучать тому, как одним ударом кулака отправлять человека на тот свет, как владеть кинжалом, как бросать камень в цель (это, оказывается, тоже искусство!), призывали «не церемониться», убивать всех, кто попадется.

Ранним утром их группа «Авангард» напала на пограничников. Вечером в тот же день — на жителей одной из деревушек…

Самые крупные диверсии «Авангард» приурочивал к дорогим для вьетнамцев дням. К 19 августа — Дню победы Августовской революции. Ко 2 сентября — Дню провозглашения Демократической Республики Вьетнам. Правда, «отметить» годовщину не успели — были схвачены.

Приехав в последний раз в Хошимин, я снова побывал у Тхам Тхюи Хань и ее мужа. Мы опять сидели за низеньким столиком из красного дерева в их просторной гостиной.

— Положение все еще непростое, — говорила артистка, — и по-прежнему по вине террористов. Правда, они стали действовать несколько иначе, осторожнее.