Максим Казаков - Принцип "Земля"

• Название: Принцип "Земля"
• Автор: Максим Казаков
• Жанр: Философия

В разгар экономического ступора, человечество, наконец, обзавелось эффективными и доступными средствами коммуникации. Но стало порождать немыслимые количества информационного хлама и неперевариваемый объем результатов исследований. Последние сами легкой добычей тонули в предсмертном чаде старых технологий. Люди уже не знали, как вывалять себя в грязи, чтобы казаться блестяще других. Не хватало только капли помета, пролетающей мимо ласточки, чтобы мир обрушился сам на себя. И человечество уже было готово ввязаться в борьбу за уничтожение ласточек. Но…

… страшно не знать, что все линии жизни пересекаются, хотя бы даже потому, что в современном мире ваши имена могут легко оказаться в одной базе данных, например, банка, сайта, сотовой компании…

А если вы группа ученых единомышленников, столкнувшихся в молодости с загадкой века, или их дети, и вам не генетически досталось оттого, что так и не успели открыть ваши родители. Или пускай даже вам кажется, что вы совершенно незнакомые люди… Вы не можете быть уверены, что вопрос, сон лучше или реалити-шоу, вам вместе придется решать не просто нажатием кнопки телевизионного пульта.

---

— Ты точно не нормальная, если тебе плохо, когда все хорошо, — сказал Витале. — И ты уже, кажется, второй раз наступаешь на эту мысль.

— Да. Мысли действительно ходят по кругу, — согласилась Эмили, — не находя никакого ответа и даже зацепки. Уж лучше бы что-то взорвалось, и я бы проснулась. Возможно и вы тоже. Хотя вас на самом деле, наверное, нет.

— Я бы не сказал, что меня нет. И меня тоже мучает ощущение, что это сон.

— Хм. Такого я во сне еще не видела, чтобы тот, кто мне снится, утверждал, что это я ему снюсь.

— Вы достали, говорить по-английски. Как будто здесь больше никого нет, — вскипел Тадеу. — Я ничего не понимаю.

Витале объяснил Эмили, чем так не доволен Тадеу.

— Нормально. А когда вы смеялись на своем бонджорно-престо-амиго [(итал.) здравствуйте-быстро- (исп.) друг]? — возмутилась Эмили, выпалив на смеси итальянско-испанского, пожалуй, все, что знала. — Я так и не знаю, о чем вы там смеялись. Витале, переведи ему, пожалуйста. Судя по всему, тебе придется постоянно это делать. Других способов понимать друг друга у нас пока нет.

Тадеу и Витале на долю секунду встревожились знакомой речью из уст Эмили, но осознав этот бессмысленный каламбур остыли. Деви понимала, о чем говорят Эмили и Витале, но не принимала участия в разговоре.

— Вот эта конструкция у противоположной стены. Она мне что-то напоминает, — заметил Тадеу. Витале перевел его слова.

— Мне она напоминает шведский стол, — сказала Эмили. — Только пустой!

— Точно! И столы здесь не зря, — включился в фантазирование Витале. — Но тогда здесь должно быть и что поесть.

Витале уже, кажется, начал привыкать дублировать все сказанное и услышанное на двух языках.

— Хотелось бы! А кто-нибудь здесь видел место, куда сходить? — поинтересовался Тадеу. — Я не видел. Ходить, видимо, не предусмотрено. Значит, и еда тоже не полагается!

— Больше оптимизма. Там видите перегородкù За ними, судя по всему, еще помещение, — обратила внимание Эмили.

За перегородками действительно оказалось помещение.

— Невероятно! Это кухня? — наконец, проявила реакцию Деви. — Или я ошибаюсь?

— Может, и нет. Действительно похоже на кухню, — подтвердил Витале.

В центре помещения был большой сегментированный стол. Судя по нанесенным пиктограммам, одни сегменты были для разделки, другие представляли собой плиты, третьи…

— Сколько я здесь нахожусь, меня поражает отсутствие чего-либо лишнего, — констатировала Эмили.

— Как, впрочем, и нужного. Здесь есть, на чем готовить, судя по всему, но нечем. Нет ножей, кастрюль, — добавил Тадеу.

— И нет из чего готовить, что не мало важно, — вставил Витале, еле успевая монотонно справляться с синхронным переводом.

— Может, мы просто еще не все нашлù — предположила Эмили. — Эти стены. Они выглядят как шкафы.

— Боковые стенки стола тоже, — добавил Витале.

Шкафы открывались простым нажатием на дверь, что было выяснено экспериментальным путем, но не сразу. Впрочем, данный механизм ни для кого не оказался чудом. И то, что они не сразу догадались до этого, даже огорчило Эмили.

— Я согласен, что это странное место, но нельзя не заметить, что здесь все просто и логично, — заключил Тадеу, открыв шкаф под столом. — Кроме дверей! — добавил он.

Под столом оказалась утварь, которой ему так не хватало.

— Я же говорю. Здесь все в порядке! — воскликнул он.

Стали открывать все шкафы подряд и изучать доставшееся неизвестно от кого наследство. В работу включились все, даже нерешительная Деви.

В закромах вдоль одной из стен оказалось всевозможное, но неизвестное продовольствие. Ну, или, по крайней мере, всем показалось, что это так. Оно выглядели потенциально съедобно как сырые овощи и фрукты. Как их готовить, конечно, никто не знал, как и то, какие из них вообще действительно можно употреблять.

— Зачем мы здесь? — начала рассуждать Эмили. — Зачем здесь еда? А выглядит это все именно как еда. Это же не случайное совпадение? Значит, это нужно есть. Значит, это можно есть. В смысле безопасно.

— Ты так уверенно говоришь. Может, первая и попробуешь? — предложил Тадеу, после некоторой заминки, связанной с переводом.

— А вдруг они не свежие? — встревожилась Деви.

— В шкафах вообще-то холодно. Это попросту холодильники, — ответила Эмили. — Мы можем, конечно, и дальше бояться, что они не свежие, или что их нельзя есть сырыми, или вообще. Здесь нет никаких инструкций и поваренных книг. Придется пробовать. Я лично готова, так как не вижу другого выхода. Больше трех-четырех часов еще я не продержусь.

С этими словами она начала выбирать глазами, что бы она попробовала первым. Видя, что с Эмили все в порядке, ее примеру последовали остальные.

Через некоторое время все четверо сидели за столом в обеденном зале и вполне привычно ели и одновременно почти безмятежно болтали. Только тема разговора была непривычной.

— Итак, значит. Мне кажется, прошло как минимум несколько часов, как я проснулась, — вернулась к хронологии Эмили. — Часов пять, шесть. Я даже уже проголодалась. Тадеу, ты здесь сколько уже ходил, до того, как мы с Деви тебя встретилù

— Да часов, может, тоже пять, шесть. У меня уже крыша начала ехать, — ответил он.

— Значит, мы имеем историю длиной в девять часов где-то. Ты проснулся, было светлò

— Да. Как днем.

— За окном и сейчас день. Значит, это было утро.

— Ты обошел весь этаж? На других этажах ты был?

— Я не знаю, весь этаж я обошел или нет. Все коридоры одинаковые. Кроме этой двери, я больше ничего не нашел интересного.

Полной непринужденности беседы все же мешала необходи-мость толмачества. Витале явно не был рад своей роли переводчика и надеялся, что рано или поздно это закончится. Но сейчас он хотел просто спокойно поесть.

— Я понимаю важность разговора, — вдруг пожаловался он, — но я устал переводить с английского на итальянский, догадываться, что именно он говорит на своем долбанном португальском и переводить это на английский. Я все-таки не профессиональный мультипереводчик.

— А, кстати, кто ты по профессиù И сколько тебе лет? — спросила его Эмили.

— Мне тридцать пять лет, тружусь, трудился, — поправился Витале, — я в call-центре.

— Ну, тогда ты должен свободно и без устали говорить часами на совершенно неинтересные темы! — подбодрила его Эмили. — А это интереснò Я имею в виду твою работу?

— Скорее не очень. Одни звонят, чтобы прокричаться и наха-мить, другие спокойные, но не поймешь, чего хотят. А ты сама чем занимаешься? Да и остальные?

— Я с самого детства кручусь в школе альпинистов, — начала с себя Эмили. — Сначала училась, теперь учу, сама мотаюсь по соревнованиям, других вожу. А ты, Девù

— Я пока только студентка. Учусь на юриста, — скромно ответила Деви.

— И больше ничего не делаешь? Я, когда была студенткой, еще много чего успевала, — удивилась Эмили.

— По вечерам мне приходится подрабатывать няней, — неохотно добавила индианка.

— Понятно. Слушай, ну, очень же интересно узнать про него. Спроси его, про нас расскажи, — Эмили попросила Витале.

Поговорив с Тадеу, Витале сообщил, что ему двадцать девять лет, и он парикмахер-стилист.

— Ясно. Типа творческая личность. Поэтому он так легко впадает в истерику и не имеет терпения, — с некоторым пренебрежением прокомментировала Эмили.

— Я не понял, ее что-то не устраивает? — заметив выражение Эмили, возмутился Тадеу.

— Она рада, что среди нас есть хоть один человек с творческой профессией, — успокоил его Витале.

— Не очень видно, что она рада.

— Просто она считает, что такие люди легко выходят из равновесия.

— Да? Ну, пускай лезет тогда в свои горы, — огрызнулся Тадеу.

— Да ладно. Все нормально.

— Монтана — это, я так понимаю, гора. Ему что-то не нравится по поводу гор, — поинтересовалась Эмили у Витале, выхватив из их потока звуков знакомое слово.

— Он просто гордится своей профессией и ничего не имеет против гор, — Витале передал Эмили слова Тадеу, пускай и далеко не дословно.

— Ладно. Пускай расслабится. Значит, среди нас нет ни одного человека с полезной профессией, скажем, повара, — закончила тему Эмили. — Но мы все приблизительно одного возраста.

Она перевела дух и снова начала рассуждать о происходящем:

— Мы отвлеклись. Что мы имеем. Выход с этажа мы не нашли. Все комнаты, кроме этих двух закрыты. Здесь есть еда. На сколько ее хватит, мы не знаем, но на ближайшее время есть. Кстати, мы ее едим, и пока нормально, — обратила она внимание. — Самочувствие не ухудшается. Головокружение или проходит, или я к нему привыкла.

— Была еще одна открытая комната, вспомнила Деви.

— Точно, — Эмили тоже вспомнила о незапертой комнате. — Из остальных открытых комнат вышли мы. Значит нужно искать пятого. Или он нашел выход и ушел с этажа.