Максим Казаков - Принцип "Земля"

• Название: Принцип "Земля"
• Автор: Максим Казаков
• Жанр: Философия

В разгар экономического ступора, человечество, наконец, обзавелось эффективными и доступными средствами коммуникации. Но стало порождать немыслимые количества информационного хлама и неперевариваемый объем результатов исследований. Последние сами легкой добычей тонули в предсмертном чаде старых технологий. Люди уже не знали, как вывалять себя в грязи, чтобы казаться блестяще других. Не хватало только капли помета, пролетающей мимо ласточки, чтобы мир обрушился сам на себя. И человечество уже было готово ввязаться в борьбу за уничтожение ласточек. Но…

… страшно не знать, что все линии жизни пересекаются, хотя бы даже потому, что в современном мире ваши имена могут легко оказаться в одной базе данных, например, банка, сайта, сотовой компании…

А если вы группа ученых единомышленников, столкнувшихся в молодости с загадкой века, или их дети, и вам не генетически досталось оттого, что так и не успели открыть ваши родители. Или пускай даже вам кажется, что вы совершенно незнакомые люди… Вы не можете быть уверены, что вопрос, сон лучше или реалити-шоу, вам вместе придется решать не просто нажатием кнопки телевизионного пульта.

---

— Ничего себе! И без меня? — воскликнул Натан Саныч. — Если вы о человечестве? То уверяю, выживет! Приспособленцы, хуже тараканов! В смысле приспосабливаются еще лучше.

— Хуже тараканов? Это я так понимаю, — подошедшая во время последней фразы Лизон попыталась угадать, о чем идет речь, — вы о людях?

— О них, — удивленно сказал Егор. — Ты тоже их ставишь в один ряд?

— В плане выживаемости, пожалуй, да, — немного задумавшись, ответила Лизон.

— Еще сравните с крысами, — с нескрываемым неприятием параллели с тараканами сказала Маришка.

— И обязательно с вирусами, — добавил Киоск. — Тоже еще те приспособленцы.

— Ааа. То есть все-таки можно приспособиться есть и ту еду, которая сегодня производится! Егор вот утверждает, что ее есть совершенно нельзя, — зацепился за идею Семеныч.

— Ее есть действительно нельзя, — с грустью подтвердил Натан Саныч, — но приспособиться к ней можно.

— Печально то, что другой еды уже не будет, — добавил Егор. — В таких количествах, в каких она нужна, ее можно производить только на крупнопромышленных предприятиях. А там главная цель — это прибыль. Из, скажем помягче, пыли сделать деньги!

— Пардон, есть же стандарты качества, — парировал Семеныч.

— Их писатели, как и их контролеры, давно куплены и проданы в угоду крупному транснациональному бизнесу, — ответил Егор. — Это, кстати, касается не только продовольствия.

В комнату вернулись Авдей и Ярик с Нонной и ребенком.

— А вот по поводу «куплено и продано» мы сейчас спросим у Ярика, — предложил Натан Саныч и позвал Ярика рукой, — он у нас одной ногой причастен к очень крупному бизнесу.

Выслушав краткое изложение темы, Ярик согласился с мнением Егора:

— Да, пожалуй, так и есть. Только, может, даже и не бизнес качает качельку.

— Но все-таки бизнес ведь во всех бедах обвиняется? — уточнил Авдей.

— А крупный бизнес — это инструмент, — ответил Ярик, — исполнитель. Он же у всех на виду.

— Еще более серьезное заявление! — констатировал Семеныч.

— Это общее замечание или это конкретные факты? — поинтересовался Натан Саныч.

— Это я о нескольких конкретных случаях, о которых мне из-вестно. Только уверен, мне известны лишь немногие дела, — ответил Ярик.

— Вот и я говорю, — добавил Егор. — Каждый сам за себя!

— Только лишь у весьма некоторых есть много влияния. А думают они исключительно в перспективе своей короткой жизни, — продолжил Ярик. — Ну, и совсем редкие на поколение или два вперед.

— То есть за своих детей и внуков, — перефразировал Семеныч.

— Получается, так, — согласился Ярик.

— Что есть прямой путь в тупик, — закончила логическую цепочку Лизон. — Надо было под бой часов загадать, чтобы я не увидела закат цивилизации.

Натан Саныч немного отвлекся, глядя в окно.

— Ребят, посмотрите сюда, — подозвал он всех. — Обратите внимание, какие горят окна. Горят практически все большие окна, а это залы наших квартир. Все отмечают Новый год. Уже несколько часов не смолкают фейерверки. И то же самое, сегодня показывали, было в Гонконге и других странах. Мы, кстати, уже говорили об этом с Яриком, совсем недавно. Вы понимаете? В этот день мы, все люди Земли, едины! А вы говорите, что каждый сам за себя! Такие праздники, когда мы все можем ощущать себя едиными, могут стать для нас спасением!

— Красочная речь! Только спасением от чегò — уточнила Та-милка.

— От того, что может стать следствием нашего стремления отделяться. А мы сегодня стремимся разделиться. На всех уровнях: на уровне стран, национальностей, музыкальных предпочтений, подъездов одного дома, в конце концов!

— Ориентации, — продолжил Киоск.

— И даже мельче, на уровне кланов, семей, — задумчиво подхватил мысль Авдей. — Согласен, сегодня миром правят личные интересы.

— Вот поэтому нужно больше таких праздников, — вернулся к своей мысли Натан Саныч. И, заметив Василия, добавил, — А что-то Василий у нас не добавит ничего к обсуждаемой теме.

Василий улыбнулся. Пока он думал, ответить что-то или нет, вернулись Митька и Федор.

— А вот и потерянные курильщики. Подышали свежим возду-хом? — Натан Саныч увидел вернувшихся Митьку и Федора. — Вынимайте из наушников Тимофея, закончим эти разговоры и вернемся к празднику. У меня есть тост.

Глава 3

14.

Майкл очнулся оттого, что трава под ним становилась мокрой. Но не холодной.

«Щит, уотзефак? — подумал он. — Андуээрэмай [(англ.) Черт, в чем делò И где это я?]?».

В попытке приподняться он резко дернулся, вляпавшись рукой в сырость. Оттряхнув руку, он все же брезгливо понюхал ее. Мозги резко включились и начали перебирать мысли, хотя ощущение головокружения мешало им. Последнее, что он смог вспомнить, как он ложился спать, дома в свою постель, рано утром, вернувшись с работы. Запах воды тоже подтвердил, что вечер был в пределах рабочих будней.

«Откуда эта трава, почему она мокрая? Что это за местò Черт, — снова ругнулся он. — Это еще что за хрень?»

Мокрая трава оказалась не самой неожиданной новостью в данной ситуации. Майкл с удивлением обнаружил, что он полностью обнажен, а белая кожа покрылась мурашками.

Вокруг был лес, теплый и на вид дружелюбный. Но место совершенно незнакомое. В поле зрения никаких водоемов.

«Откуда вода?» — снова задумался Майкл.

Прикрывая машинально наготу, он осторожно пошел туда, где траву еще не начало подтапливать. Мысли сменяли одна другую: «Это хренов сон! Нет! Во сне и голова тормозит, и ходить быстро не получается. Да! Попробую пробежаться».

Он побежал быстро, как мог, не разбирая дороги, успев рассудить, что направление не важно, так как он здесь все равно ничего не знает. Но остановился.

«Нет. Просто без причины бегать — это точно бредовый сон. Да и просто бежать бесполезно. Нужно убегать. Во сне не получается именно убегать. Или нужно догонять. Догонять некого. Убегать тоже не от кого. Что, скорее хорошо, чем плохо! — поймал за хвост позитивную мысль Майкл. — Можно ущипнуть себя! Черт! Больно!»

Он побрел, глядя по сторонам, пытаясь сообразить, где же он очутился. Нарастало чувство беспокойства. Звуков вокруг было достаточно: пение, казалось, очевидно, птиц, жужжание насекомых… по звукам казалось, что все эти существа не могут быть крупными.

«Это тоже успокаивает», — подумал Майкл, но беспокойство, тем не менее, не уходило.

Через некоторое время к нему прибавилось чувство голода.

«Проблем становится больше. Их уже три. Во-первых, я голый. Но пока я один, это не так важно. А также теперь нужно понять не только, где я есть, но и что здесь можно съесть, — пролетело у него в голове. — Вокруг, однако, ни одного знакомого растения. Очевидно, что я не знаю всех фруктов мира, — думал он. — Помню, когда увидел китайское киви, я был в шоке, что это волосатое болотного цвета оно может быть съедобным да еще иметь вкус обычной клубники. Но здесь не было даже киви».

* * *

Пейжи так же очнулась от воды. Но воду ей с рук лил в лицо какой-то незнакомец. Пейжи ужаснулась. Он был наг. Но ужаснее этого было то, что и на ней не было никакой одежды. Она испугалась и сжалась в комок. Черные длинные упрямые волосы она опустила вперед, прикрыв ими груди. Еле справляясь с дыханием, она дрожала.

Незнакомец понимал, что сильно напугал девушку, и не предпринимал больше никаких действий. Сдерживая радость, что единственный человек, попавшийся ему здесь, оказался живым, он просто показывал себе в грудь указательным пальцем и говорил: «Кофи, меня зовут Кофи».

Но Пейжи не понимала ни одного его слова. Кофи спросил ее имя и при этом показал рукой на девушку. Пейжи, испугавшись этого жеста, попыталась убежать, но Кофи тоже дернулся. Пейжи испугалась еще больше и, окаменев, осталась на месте.

Кофи сел напротив нее. Он осознавал, что девушка дрожит не от холода, а от страха, и не понимает того, что он ей говорит. Говорить что-то еще было бессмысленно.

Через некоторое время девушка жестом Кофи показала на себя и сказала:

— Пейжи.

Пока они оба молчали, она думала: «Да, я раньше не сталкивалась с темнокожими так близко, но я много раз видела их по телевизору и даже в своем городе. Он, наверное, тоже никогда не видел сиамку. Они такие же люди, как и мы. То, что он голый, это не самое страшное. Ведь и на мне нет ничего. Мы просто не знаем, что с нами произошло. Но он не пытался меня обидеть. Скорее всего, он называл мне свое имя».

— Кофи, — ответил обрадованный африканец, снова показав на себя пальцем.

Они натянуто улыбнулись друг другу. Пейжи закрыла глаза, чуть наклонила голову и приложила ко лбу руку.

— Тоже кружится голова? — забеспокоился Кофи и помог девушке сохранить равновесие. — Ничего. Это скоро пройдет!

Пейжи не поняла, конечно, его объяснений. Они попытались что-то еще рассказать о себе, узнать друг у друга, как они здесь оказались, на своих родных языках. Пейжи еще знала немного английский, но он ей не помог. Пришлось снова погрузиться в тишину.