Энрико Гальбиати - Трудные страницы Библии. Ветхий Завет

• Название: Трудные страницы Библии. Ветхий Завет
• Автор: Энрико Гальбиати
• Издательство: Христианская Россия
• Жанр: Религия
• Год: 1992

Как соотносятся между собой библейское повествование и научные данные о сотворении мира и человека? Какие события из жизни человечества стоят за рассказом о первородном грехе? Что необыкновенного в ветхозаветных чудесах? Так ли жесток ветхозаветный закон?

Ответы на эти и многие другие вопросы можно, найти в книге известных итальянских библеистов Энрико Гальбиати и Алессандро Пьяцца, выдержавшей не одно издание в Италии и переведенной на многие языки.

Адресована книга как специалистам — библеистам, богословам, религиоведам и священнослужителям, так и широкому кругу читателей, интересующихся религией и Книгой книг — Библией.

---

109. Заключительная часть предыдущего параграфа дает нам повод упомянуть здесь о так называемых пророчествах «с двойным объектом». Речь идет о предсказаниях, возвещающих о каком-нибудь событии в истории Израиля, которое вместе с тем тесно связано с мессианской реальностью. «Первое (объект) относится ко второму не только как меньшее к большему, как посредственное к совершенному, но и как изображение к изображенному лицу, как набросок к законченному произведению… меньшее является как бы средством, в котором или через которое достигается больший и более возвышенный объект.» [298]

Вот пример:

«Пробьются воды в пустыне, и в степи потоки. И превратится призрак вод в озеро, и жаждущая земля в источник вод… И будет там большая дорога, и путь по ней назовется «путем святым»; нечистый не будет ходить по нему… Льва не будет там и хищный зверь не взойдет на него… а будут ходить искупленные. И возвратятся избавленные Господом, придут на Сион с радостным восклицанием; и радость вечная будет над головой их; они найдут радость и веселие, а печаль и воздыхание удалятся» (Ис 35, 6-10).

Эти слова явно относятся к возвращению из вавилонского плена, но путь на родину, как и картина грядущего благополучия, озарены идеальным светом — светом мессианства. Здесь имеется двойной объект: двойное «искупление»; «искупленные», освобожденные Господом из вавилонского плена, это образ людей, духовно искупленных Мессией, от которых не так просто отличить израильтян, избавленных от плена, потому что они, израильские изгнанники, сами являются объектом мессианских благодеяний: действительно, от Мессии они получат в свое время «вечную радость», так же, как теперь, по милости Мессии, возвращаются на родину. Таким образом, это пророчество исполняется в двух временных планах и содержит двойной объект, но с идеальной точки зрения между этими двумя событиями нет ясного различия, так же, как в словах пророка нельзя установить резкого разграничения, относя одни из них к исторической действительности, а другие — к мессианской. Причины этого, как замечал еще о. Ваккари, в том, что «два объекта, исторический и мессианский, объединяются per modum unius (единообразно): первый, как подготовка ко второму и производное от него, второй, как увенчание и более совершенное подобие первого» [299].

Имея в виду цель нашей работы, представляется полезным привести другой пример, весьма спорный, но, как нам кажется, достаточно ясный. Тот, кто читает Псалом 44 (45), не сомневается, что перед ним — приветственное похвальное слово, обращенное к царю из дома Давида по случаю его бракосочетания. Но в ст. 7–8 мы встречаем следующие слова: «Престол Твой, Боже, во век;

Жезл правоты — жезл царства Твоего.

Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие;

Посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой

елеем радости более соучастников Твоих».

Каким образом этот царь, «помазанный Богом», и сам называется «Богом» и имеет вечный престол? Ответ находим в Послании к Евреям 1, 8 след., где эти слова понимаются, как обращенные к Мессии. Но тогда при чем здесь этот царь из дома Давида, по случаю бракосочетания которого поэт сочинил свой панегирик, изображая его рядом с невестой?

«Дочери царей между почетными у Тебя; стала царица одесную Тебя в Офирском злате…» (ст. 10).

Слова пророка-псалмопевца имеют двойной объект: царя израильского и Царя мессианского. Автор имеет в виду обоих и обращается одновременно и к тому, и к другому, а точнее — к первому, как образу второго. То, что настоящее намерение автора было именно таково, легко подтверждается преувеличенностью поэтического восхваления в ст. 7. Несмотря на присущее придворному восточному стилю широкое пользование гиперболой, этот стих, относись он только к еврейскому царю, звучал бы нелепо, а в монотеистической среде просто нетерпимо. Но если рассматривать наш текст, как мессианский в указанном выше смысле, становится понятным, в частности, каким образом это песнопение, явно светское, могло войти в собрание священных текстов и почему еврейская традиция, представленная арамейским Таргумом, предполагает, что царь, о котором идет речь, есть Мессия.

Эти мессианские страницы Ветхого Завета, конечно, трудно поддаются толкованию, так как, по замечанию о. Ваккари, «тесная связь между двумя объектами пророчества, придающая им нераздельность, приводит и к тому, что пророк может охватить их одним взглядом и выразить одними и теми же словами. Следовательно, и проницательный экзегет сумеет распознать оба объекта, пользуясь единой формулой. Он должен будет применить к обоим одно и то же пророчество: его мастерство проявится в умении прояснить, что именно в общей формулировке относится к каждому из объектов в соответствии с масштабами одного и другого» [300].

Пророчества о земных благах и эсхатологическая перспектива

110. На каждом шагу мы встречаем в мессианских пророчествах описания, в которых звучит мотив великолепного «золотого века» с неограниченным изобилием всевозможных благ и гарантией безмятежного обладания ими в состоянии полного блаженства. Обычно эти описания истолковывают, как образ чисто духовных благ. Такая интерпретация верна, но не полна. Как нам кажется, пророки хотели в этих пророчествах сказать нечто большее. Действительно, если верно, что они, как мы пытались показать (см. пар. 86), вероятно (за исключением Даниила), не имели ясного представления о воскресении и посмертном блаженстве, вместе с тем, они знали, что мессианская эра принесет не только совокупность благ религиозного характера, таких, как правоверие, святость, но и истинную радость для всего человеческого существа:

«Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже небудут воспоминаемы… И будут строить дома и жить в них и насаждать виноградники и есть плоды их. Не будут строить, чтобы другой жил, не будут насаждать, чтобы другой ел; ибо дни народа Моего будут, как дни дерева, и избранные Мои долго будут пользоваться изделием рук своих» (Ис 65, 17, 21–22).

Это космическое преображение, эта победа над естественным долголетием переносят нас в мир, уже не совсем земной. Так как пророку не были точно известны формы осуществления пророчества, он мог только набросать общие черты этой полной мессианской радости, которая охватывает всего человека, как идеализированное и высшее продолжение земного счастья. В своих описаниях он имеет в виду, хотя это и не совсем четко обозначено, окончательную радость избранных, которая включает и победу над смертью и скорбью.

Одно из доказательств тому мы находим в Апокалипсисе, где Иоанн, описывая блаженство избранных в новом Иерусалиме, широко черпает материал из мессианских описаний своих предшественников-пророков (Откр 21, 1–7. 22–27; 22, 1–5). Таким образoм, пророки Израиля не останавливаются на историческом Мессии, но охватывают своим предвидением все Его дело вплоть до эсхатoлoгического заключения, т. е. до окончания истории мира и до установления нового, окончательного, славного порядка вещей.

Итак, устраняется затруднение, которое многим представляется очень серьезным: Христос не принес на землю того материального счастья, которое часто описывали пророки. Напротив, Христос Сам категорически отрицает, что является создателем такого «золотого века», предсказывая в будущем «войны и военные слухи» и гонения (Матф 24, 7-10; 10, 17; 21, 35). Но почему же тогда Христос говорит о Себе как о предсказанном пророками Мессии?

Из сказанного выше вытекает ясный ответ: мессианские блага осуществятся полностью только в конце времен, хотя верно и то, что наиболее точное исполнение евангельского благовестия могло бы заметно повлиять на печальный ход истории человечества, создав лучший мир. Только в конце времен Мессия, придя во славе, осуществит то, что наметили пророки в своих грандиозных описаниях, по форме — временных, по содержанию — эсхатологических.

Мессианские пророчества и судьба израильского народа

111. Последнее затруднение: каково значение и сила тех пророческих слов, которые как будто возвещают мессианское прославление израильского народа? Полное искоренение еврейского народа на земле Палестины, осуществленное Титом (70 г. по Р. Х.) и затем Адрианом (135 г. по Р. Х.), не представляет ли явное опровержение пророчеств, обещавших народу, как таковому, т. е. в его национальной структуре (пусть даже прошедшей через очищение), первое место при разделе мессианских благ, и более того, ключевую роль в разрешении мессианской ситуации в ее, так сказать, международном аспекте. Достаточно вспомнить уже цитированную 60-ю главу Исайи:

«Множество верблюдов покроет тебя, дромадеры из Мадиама и Ефы; все они из Савы придут, принесут золото и ладан, и возвестят славу Господа (ст. 6–7).

И будут всегда отверсты врата твои, не будут затворятся ни днем, ни ночью, чтобы приносимо было к тебе достояние народов и приводимы были цари их» (ст. 11).