Энрико Гальбиати - Трудные страницы Библии. Ветхий Завет

• Название: Трудные страницы Библии. Ветхий Завет
• Автор: Энрико Гальбиати
• Издательство: Христианская Россия
• Жанр: Религия
• Год: 1992

Как соотносятся между собой библейское повествование и научные данные о сотворении мира и человека? Какие события из жизни человечества стоят за рассказом о первородном грехе? Что необыкновенного в ветхозаветных чудесах? Так ли жесток ветхозаветный закон?

Ответы на эти и многие другие вопросы можно, найти в книге известных итальянских библеистов Энрико Гальбиати и Алессандро Пьяцца, выдержавшей не одно издание в Италии и переведенной на многие языки.

Адресована книга как специалистам — библеистам, богословам, религиоведам и священнослужителям, так и широкому кругу читателей, интересующихся религией и Книгой книг — Библией.

---

В общем, какой бы грех ни встретился в библейском повествовании, он всегда может быть определен, как таковой в свете принципов, рассеянных в разных книгах, которые вследствие объединяющего их божественного происхождения считаются частями одного целого и потому могут быть истолкованы с помощью так называемой аналогии веры, которая использует ясные места для освещения темных.

Что касается смелого языка некоторых страниц Ветхого Завета, заметим, что он соответствует особенностям восприятия среды, в которой употреблялся. Эта среда очень отличается от нашей, не потому, что древние евреи были более грубы в отношении стыдливости, но потому, что удаление женщины от общественной жизни и весьма ранние браки почти во всем народе требовали меньшей осмотрительности в речи. Этим объясняется, почему не считалось неуместным широкое применение метафоры брака в религиозной проповеди пророков Осии, Иеремии, Иезекииля, которые говорят о неверности Израиля по отношению к Богу в выражениях, подходящих для неверности супружеской [291].

Эта метафора — иногда перерастающая в аллегорию, должно быть, оказывалась особенно действенной и убедительной, ведь неверность — одно из самых тяжких испытаний семейной жизни.

В то время как пророки в пору религиозного отпадения больше подчеркивают символизм прелюбодеяния, Песнь Песней, возникшая в эпоху религиозного обновления (IV век) [292], в оптимистическом видении развивает тему взаимной любви: «Любовь Бога к Своему народу и народа к своему Богу, в их взаимной нежности, во взаимном отдании себя и обладании друг другом… Автору Песни Песней открылась взаимная любовь между Богом и Его творениями, предвосхищающая вечное блаженство… Песнь Песней есть IV евангелие Ветхого Завета [293].

Для того, чтобы правильно понять язык Песни, мы не должны забывать, что ее персонажи — не любовники, а жених и невеста. Они предстают перед нами в тот промежуток времени, который, по еврейским обычаям, должен был пройти между заключением брачного договора (Киддушим). и началом сожительства (Ниссуим). Поэтому их страстные речи вполне законны; они проникнуты трепетной любовью, иногда немного странны и экзотичны в образах: здравомыслящий читатель призван соотнести их с соответствующей средой и воспринять в религиозно-аллегорическом смысле, оправдывающем их употребление в боговдохновенной книге.

В заключение заметим, что поскольку Библия говорит о человеке все, она является книгой поучительной, но во многих своих частях предназначена лишь для зрелых читателей. Зрелость эта должна состоять прежде всего в элементарном историческом чувстве, которое позволяет помещать события и суждения о них в определенные временные рамки; другое проявление зрелости — религиозное чувство, достаточное для того, чтобы различить отзвук гласа Божьего во всяком слове священной книги.

Глава XI. Мессианство

А.Общие сведения

Объем термина "мессианство"

104. Мессианству, как историческому явлению, присущему исключительно еврейскому народу, может быть дано такое определение общего характера: «постоянное ожидание частью Израиля несравненного блаженства (никогда не отделяемого от религиозного элемента), обещанного и осуществляемого посредством необычайного вмешательства Бога».

Это ожидание распространялось также на будущую личность, обыкновенно, начиная с эпохи после плена, именуемую «Мессией» (машиах), что значит «посвященный через помазание», как цари и священники. Предполагалось, что личности этой будет принадлежать важная роль в осуществлении будущего блаженства. Итак, в мессианстве мы можем различить два аспекта: мессианские блага и личность Мессии. Поэтому говорят о реальном мессианстве (от слова res, вещь), когда хотят обозначить содержание библейских текстов, говорящих исключительно о мессианских благах, и о личном мессианстве, чтобы обозначить тексты, главным содержанием которых является личность Мессии [294].

Заметим, что в то время как личность Мессии упоминается всегда вместе с теми благами, которые он приносит, мессианское ожидание иногда фигурирует в тексте без всякого ясного упоминания о самом Мессии. Обратим внимание на следующий отрывок:

«И будет в последние дни,

гора дома Ягве будет поставлена во главу гор,

и возвысится над холмами.

И потекут к ней все народы,

и пойдут многие народы,

и скажут: «придите, и взойдите на гору Ягве,

в дом Бога Иаковлева,

и научит Он нас Своим путям и будем ходить по стезям Его».

Ибо от Сиона выйдет закон и слово Ягве — из Иерусалима.

И будет Он судить народы,

и обличит многие племена.

И перекуют мечи свои на орала и копья свои — на серпы;

не поднимет народ на народ меча,

и не будут больше учиться воевать.

О, дом Иакова!

Придите, и будем ходить во свете Ягве!»

(Ис 2, 2–5).

В этой великолепной картине, где столь отчетливо видны характерные черты языка пророков, о которых мы будем говорить дальше, описывается будущая реальность мессианских времен («в последние времена»), когда другие народы воспримут еврейский монотеизм и поклонятся в Иерусалиме центру истинной религии и, объединенные ею, откажутся от своих воинственных замыслов. Но прямого упоминания о личности Мессии здесь нет.

105. Понимаемое таким образом мессианство (особенно, реальное) прошло через всю историю Израиля и наложило на нее ни с чем не сравнимый отпечаток. В самом деле, израильские учреждения: царство, культ, союз с Ягве, пророчество, не представляют собой чего-то определенного, обладающего абсолютным значением, но являются только осуществлением, частичным и временным, реальности гораздо большей, этапами пути к более высокой цели. Мессианские блага воспринимаются не как полный разрыв с прошлым, а как высшая точка развития исторических реальностей Израиля.

Чрезвычайно важно помнить об этом, если мы хотим понять две вещи: прежде всего, почему язык пророков испещрен образами, взятыми из истории Израиля, как мы скоро увидим; затем, как может существовать типичное мессианство.

«Тип» или образ, по выражению ап. Павла (1 Кор 10, 6, 11) и Отцов Церкви, есть установление или личность из Ветхого Завета, которые, по воле Божией, являют собой будущую реальность Нового Завета или самую личность Мессии. В мысли Бога то и другое, реальность израильская и реальность мессианская, так связаны между собой, что первая, представляя только этап на пути ко второй, является в то же время точным ее образом. Таким образом, прошлое (чудо, возможное только для всеведения и провидения вечного Бога) создается по образу будущего, а не наоборот.

Этот божественный план, абсолютно непостижимый ни для священнописателя, ни для читателя, познается только в Откровении. Читая, например, в книге Левит (9, 16) об учреждении должности первосвященника и его полномочиях, никто не подумал бы, что в этом воплощен образ Мессии, если бы боговдохновенный автор Послания к Евреям не открыл нам тайну божественного Замысла (Евр 9, 7. И. 24).

В настоящем исследовании мы оставляем в стороне типичное мессианство и ограничимся только рассмотрением мессианских текстов в «буквальном смысле», как «общем», так и «полном», текстов, в которых говорится прямо о будущей мессианской действительности (о пророчествах «двойного значения» ср. пар. 109) [295]. Но что такое «полный смысл»?

Библию, Ветхий и Новый Завет, следует рассматривать и читать, как книгу, обладающую глубоким единством, автором которой является Сам Бог. Кроме того, нельзя забывать, что Священное Писание составляет в свою очередь часть единого божественного Откровения, хранимого Церковью в продолжение веков, как предмет веры и учения, которые углубляют и разъясняют слово Божие, при поддержке внутреннего действия Духа Святого, исторических судеб, человеческой культуры, и все это при безусловной безупречности и непогрешимости каждого из слагаемых. Следовательно, библейские тексты, в особенности мессианские, нужно понимать в свете этого божественного контекста, который позволяет охватить все богатство содержания Библии.

Этот полный смысл библейского текста и есть так называемый «полный буквальный смысл» (буквальный, поскольку он выражен словами). Автор, не имея в своем распоряжении полного контекста Откровения, не понял его и остановился на «общем буквальном смысле». Это отсутствие понимания со стороны автора Библии — человека не удивляет, если помнить, что авторов Священного Писания двое, так что боговдохновенные слова являются выражением мысли, родившейся в двух умах, человеческом и божественном, которые постигают истину в очень различной степени. «Полный смысл» охватывает всю мысль, которую Бог-Вдохновитель хотел выразить в определенных словах Библии, так как Он, главный автор, может в известных случаях придавать словам боговдохновенного текста более полное значение, которое окончательно будет раскрыто, когда Он сочтет нужным, по мере развития Откровения.