Свен Андерс Хедин - В сердце Азии. Памир — Тибет — Восточный Туркестан. Путешествие в 1893–1897 годах

• Название: В сердце Азии. Памир — Тибет — Восточный Туркестан. Путешествие в 1893–1897 годах
• Автор: Свен Андерс Хедин
• Издательство: Ломоносовъ
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91678-037-6

Свен Андерс Хедин (Гедин) (1865–1952) — знаменитый шведский путешественник, географ, журналист, писатель, график, общественный деятель, самый известный швед, о чьем существовании забыли после Второй мировой войны. Совершил ряд выдающихся экспедиций в Тибет, Китай и Среднюю Азию, первым описал многие исторические памятники и ландшафты, устранил на карте мира десятки «белых пятен» и вообще был первым европейцем в этих местах. Среди исследователей Азии его имя стоит рядом с именем Николая Пржевальского.

Книга рассказывает о полном опасностей и приключений путешествии Свена Хедина в 1893–1897 гг. по Памиру, Тибетскому нагорью и среднеазиатским пустыням.

---

Свиту мою, таким образом, словно ветром развеяло; остался один миссионер Иоганн.

XX. Паломничество

Желая с пользой употребить время, пока мои люди были в отсутствии, я решил предпринять с опытным проводником экскурсию на мазар Урдан-Падишах, находящийся в песчаной пустыне в двух днях пути на запад от Лайлыка.

Мы сели на лошадей и рысью пустились сначала по лесу, который мало-помалу редел и сменился кустарником, затем по степи, которая в свою очередь перешла в песчаную пустыню. Песок здесь, однако, еще не глубок, барханы незначительной высоты; крутые склоны их обращены на запад, что указывает на господство здесь в это время года восточных ветров.

Было очень интересно проехаться по тракту, на который еще не ступала нога европейца. Оставив большое селение Могол (Монгол) вправо, мы сделали привал в Тариме; местный бек предоставил в наше распоряжение свое жилище. Места нам, впрочем, немного было надо, так как мы взяли с собой в путь лишь самое необходимое да пару лошадей. Селения Тарим и Могол имеют каждое по 200 дворов; управляются беком и 8 он-баши; кроме того, в одном из них проживает китайский сборщик податей. «Тарим» означает «пашня», т.е. возделанное место, и жители говорят, что в былые времена местность эта действительно славилась богатыми жатвами и обильным орошением. Сюда со всех сторон стекались люди для закупки зерна. Изменение этих условий, без сомнения, находится в связи с изменением течения реки.

10 марта в 8 часов утра мы покинули Тарим и направились дальше к западу, по степи, пустырям или болотам. Поблизости находится могила святого, называемая Кызыл-джи-ханым. Название это возбуждает интерес, так как встречается у Эдризи[3]. Около того места, где, собственно, начинается песчаная пустыня и барханы имеют уже около 8 метров высоты, находится незначительное селение Лян-гар. Здесь проживает во время больших годовых праздников дервиш, который берет под свой присмотр лошадей пилигримов.

В часе пути от мазара мы обогнали партию в 45 пилигримов — мужчин, женщин и детей, шедших из Лянга-ра на поклонение святыне. Пятнадцать мужчин несли «туги» — длинные шесты с разноцветными и белыми лоскутьями в виде знамен. Во главе ехал музыкант, игравший на флейте, а по сторонам его шли два барабанщика, изо всех сил колотившие по своим инструментам. Время от времени все пилигримы разом восклицали во все горло: «Алла!» Дойдя затем до места, они с теми же дикими возгласами: «Алла!» поклонились шейху, а несшие «туги» столпились около самого мазара и стали исполнять религиозный танец. В сумерки мы добрались до ханка (дом молитвы). Тут же находилось селение, обитаемое 25 семействами, большинство из которых, однако, проживает здесь лишь временно; только четыре семьи живут здесь круглый год для присмотра за могилой. Главный шейх, в ведении которого находится также могила Хазрет Бегам, был в настоящее время в Янги-гиссаре. Так как он должен постоянно переезжать с места на место, то в каждом пункте и имеет по жене.

Один из постоянных здешних жителей говорил мне, что за зиму на могиле перебывает 10–12 тысяч пилигримов, летом же только тысяч 5, что объясняется летними жарами и недостатком воды. Пилигримы, пришедшие с нами из Лянгара, принесли пару мешков маиса, который и был высыпан в большой котел, находящийся в особом помещении при молельне. Маис пошел затем на обед сторожам и пилигримам, но самый акт этого жертвоприношения должен был обеспечить пилигримам урожайный год.

Мне отвели необычайно уютную комнатку в верхнем этаже странноприимного дома. В комнате было окно с деревянной решеткой, из которого открывался вид на юг, на песчаное море. Всю ночь на улице шла невероятная суетня и шум. Пилигримы расхаживали в торжественной процессии взад и вперед, играли на флейтах, распевали, били в барабаны и размахивали руками. Шум, впрочем, мало беспокоил меня. Я спал хорошо, и только утром меня разбудил бешеный песчаный вихрь, влетевший ко мне сквозь решетку окна и закрутившийся по комнате.

11 марта посвящено было ближайшему ознакомлению с этим оригинальным пунктом паломничества. Кроме главного шейха постоянный персонал священного места составляют имам, мутеваллий и двадцать супи, или слуг. Содержатся они исключительно на счет пилигримов. Последние жертвуют по мере сил и средств лошадей, овец, коров, кур, яйца, хлеб, плоды, халаты и другие полезные вещи. Все пожертвования, исключая животных, кладутся в самый большой жертвенный котел, называемый Алтын-даш, или Золотой камень.

Всех же жертвенных котлов пять; они вмазаны в глиняный шесток в Казан-хана, или Котельном доме. Алтын-даш из бронзы и имеет полметра в диаметре. Говорят, что он сохраняется со времен самого Урдана-Падишаха. Затем идет красивый медный котел, одного метра в диаметре, пожертвованный на могилу Якуб-беком, который сам являлся сюда на поклонение три раза. Остальные котлы поменьше и разной величины.

При значительном стечении пилигримов «аш» или «палау» (рисовая каша) варится зараз для всех в самом большом из котлов. При меньшем стечении народу кушанье варится в котлах поменьше, глядя по числу ртов. Котельный дом выстроен два года тому назад; старый же наполовину засыпан песком надвинувшегося бархана, серповидный рог которого находится всего в 4 метрах от нового дома и грозит и ему. Ветры, обусловливающие направление барханов, дуют с северо-запада.

Дервиш из Восточного Туркестана

На наветренной стороне ближайшего бархана из песку выглядывает до половины могильный холм с тугами. Говорят, что холм этот существует 710 лет и скрывает прах шаха Якуб-шейха. Судя по тому направлению, по которому движутся барханы, могила скоро должна выступить из-под них совсем. Барханы имеют в ширину самое большее 120 метров, а в высоту 5 метров и, таким образом, превышают кровли всех домов в местечке.

Ханка, или дом молитвы, заключает зал для молитвы с обращенной на восток галереей о шестнадцати колоннах. Около северной окраины селения бьет пресный ключ Джевад-ханым, образующий довольно чистый водоем, обнесенный деревянной загородкой. Раз в год водоем очищается от песку. Ключ бьет слабой струей, и при большом стечении народа в праздники воды не хватает; приходится прибегать к находящемуся в десяти минутах ходьбы дальше солоноватому источнику Чешме (персидское слово, обозначающее источник)

В двадцати минутах дальше на северо-запад возвышается самый мазар, высокое, оригинальное сооружение. Это, в сущности, частокол из нескольких тысяч тугов с флагами, имеющий форму Эйфелевой башни и стремящийся к небу. Видно его издалека, так как он стоит на гребне песчаного холма, в 12 метров высоты. Холм этот попытались закрепить, натыкав в песок вокруг мазара вязанок камыша; попытка эта удалась лишь до некоторой степени, так как та часть холма, на которой находится мазар, образует на северо-западе, т. е. с наветренной стороны, выступ, которому теперь угрожает ближайший соседний бархан.

Песчаный вихрь все продолжался, и тысячи флагов на тугах развевались и хлопали так, что треск стоял. Туги приносятся сюда пилигримами, и частокол все растет да растет. Чтобы его не повыдергало ветром, он закреплен поперечными перекладинами. Частокол из туг поменьше образует вокруг могилы наружную четырехугольную ограду, высотой в 30 метров.

Имам сообщил, что Урдан-Падишах, настоящее имя которого султан Али-Арслан-хан, воевал 800 лет тому назад с народами Тогда-рашид и Нокта-рашид, желая обратить его в ислам. В самый разгар битвы «кара-буран», или черный песчаный ураган, похоронил его и все его войско. В истории восточнотуркестанских сказочных героев Урдан и доныне играет большую роль.

12 марта мы сели на коней рано утром. Солнце так и не показывалось; небо было желто-огненного цвета, переходившего местами в пепельный. Миновав поселок Кётте-клик (Мертвый лес), мы наконец достигли Тарима; как мы, так и лошади наши были совершенно серы от насевшей на нас пыли. Пришлось ехать рысью девять часов по ала-куму, т.е. по местности, где степные участки перемежаются песчаными. Неподалеку от реки мы переехали по мосту через большой Ханды-арык, выведенный из Яркенд-дарьи в одном дневном переходе отсюда и снабжающий водой много селений. Девять лет назад он был исправлен по приказанию китайских властей; говорят, над ним работало одиннадцать тысяч человек.

Сооружение этого гигантского канала, вероятно, было значительно облегчено тем обстоятельством, что он проложен по одному из прежних русл Яркенд-дарьи. Между арыком и рекой ясно видно несколько старых береговых линий, и здешние жители уверяли меня, что река прежде текла подле самого города, находящегося теперь в расстоянии трех километров от нее. Они, впрочем, очень довольны таким капризом реки, так как могут расширить свои поля за счет речных наносов.