Слав Караславов - Восставшие из пепла

• Название: Восставшие из пепла
• Автор: Слав Караславов
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1985

Роман известного болгарского писателя Слава Христова Караславова повествует об исторических событиях XII–XIII веков, о борьбе болгарского народа за свободу и независимость.

Роман состоит из трех частей-хроник, охватывающих события 1196–1200, 1200–1207 и 1218–1230 годов. В центре каждого романа описывается судьба одного из главных героев: предводителя заговора против царя Асеня и его убийцы — Иванко; болгарского болярина, сподвижника Петра и Асеня во время антивизантийского восстания — Добромира Хриза; одного из родственников Асеней, принадлежащего к числу самых близких царю Калояну людей, правителя-деспота — Алексея Слава.

---

Просек ромеи оставили поспешно. Но не успел еще на дороге рассеяться запах пота ромейских лошадей, как воины Цузмена уже стояли у его стен. Жители, не сопротивляясь, открыли дубовые, окованные железом ворота. Цузмен обошел крепость, присел на деревянной площадке над Вардаром и созвал старцев. Он хотел узнать от них подробности гибели Добромира Хриза. Но ничего он не узнал, кроме того, что Хриз однажды утром уехал в крепость Струмицу, а на другое утро в Просек прибыл со своими людьми Хрисан Коста и объяснил, что Добромир на пути домой задержался по делу, что к вечеру приедет и что он повелел без него начинать чествование его гостей.

Сподвижники Добромира, ничего не подозревая, стали в ожидании своего воеводы угощать гостей. Но Хриза так и не дождались, люди Косты их пьяных всех перерезали. А вскоре прибыл сюда со своей свитой Алексей Ангел. Это было одно-единственное посещение Просека василевсом, он заночевал тут и уехал, оставив в крепости довольно большое войско во главе с ромейским военачальником.

В знак благодарности за победу над Хризом и за возвращение Просека под власть василевса Хрисана Косту повесили на старой чинаре. Как же оставлять его в живых, объяснили ромеи, если он так долго был прилежным учеником лукавого и непокорного Добромира Хриза?

Выслушав рассказ старцев, Цузмен отправил гонца к Калояну с известием, что его приказ выполнен, Просек занят.

Вскоре гонец Цузмена перемахнул через мост под Сеченой скалой[132] и въехал в царевецкую крепость. Кроме сообщения царю, он должен был встретиться с Борилом и поприветствовать его от имени нового хозяина Просека.

Друзья помнили друг о друге и не намеревались свою дружбу предавать забвению…

10

Крестоносцы снова были сброшены со стены.

Создалась обстановка, когда василевс мог нанести по рыцарям решающий удар, спасти себя и свой город. И действительно, затрубили рога, ворота открылись, поток вооруженных людей устремился к лагерю крестоносцев. Вел их сам василевс Алексей Ангел. Его золотой шлем пылал на солнце. Конь под ним шел, кося глазом, и яростно грыз удила. Сбоку от него — патриарх, высоко поднявший икону святой Богородицы, покровительницы ромейских войск. Василевс наметил удар по центру, а отряды Густобрового и Палеолога должны были напасть на камнеметы и передвижные башни, готовые для атаки на стены. Если они их подожгут и разрушат, то рыцарям уже бессмысленно вести осаду, ведь город будет спасен.

Император все ближе и ближе подходил к лагерю крестоносцев. Рыцари лихорадочно готовились к бою. В сравнении с огромной армией василевса они были горсткой закованных в железо людей, и потому им ничего более не оставалось, как занять оборону. Они выстроились перед деревянной оградой лагеря. Несколько десятков конных рыцарей вышло вперед, за ними встали вспомогательные отряды, спешенные щитоносцы, лучники, арбалетчики. В стороне стоял отряд рыцарей, потерявших в последнем бою коней. Большинство из них уже прощались с жизнью… Если не случится чуда… Но чуда произойти не могло — войска Алексея Ангела надвигались. Арбалетчики начали обмениваться стрелами…

Свист стрел вдруг охладил воинственный пыл василевса. Он приказал войскам остановиться, он надеялся, что рыцари первыми ринутся в атаку, тогда он часть конницы бросит в их расстроенные ряды, другую же пошлет им в тыл. Но рыцари, спасая свой тыл, не двигались с места. Выжидание с обеих сторон затянулось. Василевс пытался понять, что происходит на флангах, не горят ли там боевые машины крестоносцев. Но огня не было, неизвестно куда подевались посланные туда войска. Уж не изменили ли они ему?

Эта мысль сковала его холодом, и он подал знак к отступлению.

В полном порядке, шаг за шагом, с обращенными к рыцарям копьями, войско василевса попятилось. Закованные в железо крестоносцы смотрели на это и удивлялись, не веря, что смерть миновала их.

Алексей Ангел, вернувшись во дворец, тотчас велел позвать Палеолога и Алексея Дуку-Густобрового, чтобы потребовать от них объяснений — почему не были уничтожены вражеские камнеметы и передвижные башни. Прошло полчаса, прошел час — но ни военачальники, ни посланные за ними не объявились. Измена?! Тут все существо василевса охватил великий страх за свою жизнь, в голове больно заколотило: бежать, бежать, пусть он сгорит, этот город с его людьми! С такой армией нельзя воевать. И не на кого положиться, кроме дворцовой стражи да наемников, которые служат ему преданнее, чем ромеи. Наемникам платят жалование, и они честно его отрабатывают. Василевс вызвал Георгия Инеота, велел ему дочиста выскрести сокровищницу и приготовиться к отъезду. Куда? Он знает куда. А патриарх? Они и без него не пропадут. Только быстрее! Жена и дочь Евдокия? На что они ему? Одна морока с ними. Пусть сидят в монастыре, поближе к богу… Ну, быстрее! Сообщить об уходе из города только дворцовым стражникам и наемникам!

Георгий Инеот кинулся выполнять распоряжение василевса…

В полночь василевс с небольшой свитой бежал из города. Тех, кто находился на стенах, об уходе императора не предупредили. Василевсом овладел страх не перед врагами, а перед своими, и он стремился как можно скорее покинуть Константинополь.

Свита, следовавшая с императором, на этот раз не блистала именами. Его сопровождали лишь постельничие-евнухи, делители и безликая толпа знати, никогда не отличавшаяся ни умом, ни действиями. Василевс взял с собой и Феодору, ибо знал, что многие сотники и тысячники будут служить ей более преданно, чем ему.

Он взял ее и как последнюю свою надежду умилостивить Калояна.

Глава третья

Да будет известно вашему святейшеству, духовному отцу моего царства, что господин Лев, посланник апостольского престола, принес с собой корону и, благословив, возложил ее на голову моего царства, а в руки мои дал скипетр и знамя и благословил пресвятого патриарха моего царства и всей Болгарии по поручению вашего святейшества…

ИЗ ПИСЬМА ЦАРЯ КАЛОЯНА К ПАПЕ ИННОКЕНТИЮ III ОТ 1204 Г.

…Также о латинянах, которые вошли в Царьград, пишу вашему святейшеству, — пусть они стоят подальше от моего царства… Если они вздумают двинуться на него, пусть ваше святейшество не сомневается, что мое царство не поступится своей свободой…

ИЗ ТОГО ЖЕ ПИСЬМА

1

Калоян стоял лагерем у подножия горных вершин Хема.

В Константинополе, по слухам, происходило нечто невиданное. Железные пришельцы прогнали василевса Алексея Ангела и вернули на трон его слепого брата Исаака. Но видит ли слепец опасность, которая угрожает империи? Алексей Ангел, конечно, не удовлетворится своим теперешним положением. У крестоносцев каждая победа пробуждает аппетит к следующей, а та, в свою очередь, влечет неугасимое желание достичь еще большего. Разве Александр Македонский умер не от погони за призраком мирового господства? А вот у него, Калояна, желание скромное — собрать разорванное на куски небо, под которым простиралась когда-то держава Симеона.

Жестокий зной обволакивал раскинувшуюся под Хемом равнину. Крестцы[133] хлеба сохли, трещали от жары. Облако пыли, поднявшись с деревенского гумна, повисло над стоящими неподалеку домиками. Все вокруг выглядело увядшим, обессиленным, словно заснувшим. Даже ветер, долгое и мучительное рождение которого начиналось где-то в горных дебрях, над холодными глазами родников, затих, как бы умер, утратив силу и надежду на жизнь.

Калоян дождался того, о чем мечтал. Услышал, что Царьград осадили крестоносцы, что из Просека и других крепостей ромеи двинулись к Царьграду, что под натиском рыцарей василевс Алексей Ангел куда-то бежал, он поднял свои войска и перешел Хем. Калоян не знал, кого встретит за Хемом, он был готов ко всему. Однако за Хемом стояли пустые крепости, что заставило его окончательно поверить в катастрофу, произошедшую с империей ромеев.

Калоян приказал войскам занять Дыбилин[134], большую и прочную крепость, и быть готовым к возможным неожиданностям. Он радовался поражению ромеев, страстно желал их полного разгрома. Чтобы увидеть униженными врагов своего народа и отечества, он готов, если крестоносцы изъявят желание, пойти им на помощь. Это была радость и ненависть бывшего раба, который дожил до падения своего господина. Хотя крепостные стены Дыбилина были в полном порядке, он приказал их еще более укрепить. Отсюда он будет наблюдать за развитием событий. Отсюда он намеревался посылать своих людей на переговоры с крестоносцами.

Сентябрь испестрил деревья. Созрели плоды в садах. Гроздья дикого винограда по берегам рек налились густым красным соком. В воздухе плавал сладковатый запах дикой груши. Калоян по-прежнему сидел в Дыбилине. Куманы время от времени устремлялись в глубь ромейских земель, беспрепятственно грабили их, привозили известия о положении в Константинополе: слепой василевс уступил престол своему сыну[135], рыцари возвели его на трон с большими почестями, и хотя не были допущены в город, но распоряжались там всем. В сущности, размышлял Калоян, не они ведь хозяева города. Они привезли молодого Алексея в Константинополь на своих кораблях, надели на него императорскую корону, а теперь за эту услугу потребуют много золота. Но как при пустой казне новый василевс выполнит требования победителей?