Виктор Кузнецов - Ночь длинных ножей

• Название: Ночь длинных ножей
• Автор: Виктор Кузнецов
• Издательство: Яуза
• Жанр: Публицистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-87849-176-1

«Ночь длинных ножей» — один из самых кровавых мифов XX века. Уничтожение боевиками СС заманенных в ловушку безоружных руководителей штурмовиков СА невольно воскрешает в памяти самые мрачные картины древнегерманского эпоса. Почему Адольф Гитлер отдал свой кровавый роковой приказ? Правда ли, что Эрнст Рём и братья Штрассер устроили заговор против своего фюрера? Кому было выгодно руками верных эсэсовцев уничтожить самых искренних и самых честных сторонников нацистского движения? На все эти вопросы вы найдете ответ в книге В. Кузнецова «Ночь длинных ножей».

---

Национал-социалистическая партия смогла утвердить свое влияние в восточных провинциях, где вопросы охраны границы стояли особенно остро, лишь в 1930 и в последующие годы. Естественно, что руководство партии, а также СА, находясь в Мюнхене, особенно беспокоилось о безопасности восточных границ страны. Отметим, что после 1924 г. Гитлер запретил деятельность членов партии не только в военизированных формированиях, но и в частях рейхсвера и полиции. Но это вовсе не означало, что он отказался от решения проблем, связанных с обороной страны. Это был тактический ход: он хотел дистанцироваться от тех своих сторонников, военная деятельность которых усложнит политическое положение его партии. Но в период с 1930 по»1933 гг. рейхсвер и национал-социалистическая партия, главным образом, ее формирования СА настолько тесно сотрудничали в вопросах обороны республики, что между ними не возникало никаких разногласий. В Восточной Пруссии их сотрудничество протекало так гладко, что генерал фон Бломберг и полковник фон Рейхенау были готовы к сближению с Гитлером. Правда, командование рейхсвера опасалось подрывной деятельности в его рядах со стороны руководства НСДАП. Такие опасения возникли у него после того, как два молодых офицера-артиллериста, служившие в Ульме, в октябре 1929 г. попытались установить связь с мюнхенским руководством национал-социалистической партии. Во время двух поездок в Мюнхен они встретились с редактором «Фелькишер Беобахтер» капитаном в отставке Вейсом, шефом СА капитаном в отставке фон Пфеффером и его начальником штаба капитаном в отставке Отто Вагенером. Встречи с Гитлером у них не было. Многое указывает на то, что Гитлер не поощрял, но и не запрещал подрывной работы в рядах рейхсвера.

Под тем предлогом, что шеф СА фон Пфеффер, один из крупных руководителей НСДАП, встречался с ульмскими офицерами, Гитлер расстался с ним. Помимо других возможных причин тут может быть и тот факт, что командование рейхсвера с недоверием относилось к бывшему руководителю добровольческого корпуса фон Пфефферу. Командование рейхсвера настояло и на исключении из СА капитана Стиннеса, тесно связанного с фон Пфеффером. Во время встречи командующих группами и военными округами 11 и 12 января 1932 г. Стиннес был назван представителем революционного течения внутри национал-социалистической партии. Необходимо отметить, что новый руководитель СА (формально начальник штаба) Эрнст Рем, вернувшись из Боливии, попытался установить связь со своими прежними друзьями, служившими вместе с ним в рейхсвере в Мюнхене, а теперь занимавшими ответственные должности в военном министерстве.

Социал-демократический министр внутренних дел Пруссии Северинг выразил сомнение в стремлении национал-социалистов способствовать укреплению страны. При этом он сослался на результаты обысков, произведенных 17 марта 1932 г. в штабах частей СА. В начале апреля 1932 г. Эрвин фон Аретин получил сообщение, согласно которому «стал известен секретный приказ Гитлера частям СА в случае нападения поляков на немецкие склады оружия и боеприпасов помогать им и на стороне поляков выступить на Кенигсберг». Правда, фон Аретин предположил, что речь шла о предвыборном маневре.

Современный немецкий историк Генрих Беннеке сомневается в существовании подобного приказа по следующим двум причинам:

1. Такой приказ был бы бессмысленным. Если бы поляки захотели выступить на Кенигсберг, то никакой поддержки со стороны СА им бы не понадобилось. Напротив, СА лишь помешали бы их планам. Если допустить, что части СА Восточной Пруссии захотели бы выступить против рейхсвера на стороне поляков, это бы означало полное непонимание положения и настроения немецкого населения областей, граничивших с Польшей. И даже в том случае, если бы СА вошли в Кенигсберг вместе с поляками, то последние, располагавшие превосходящими части СА силами, разоружили бы их. Если бы такой приказ Гитлера и существовал, то он был бы настолько бессмыслен, что лишь на этом основании следовало усомниться в его наличии.

2. Все другие источники, заявляет Беннеке, указывают на тесное сотрудничество рейхсвера с СА в Восточной Пруссии. Если же допустить, что распоряжение, подрывавшее оборону страны, было отдано, то такое сотрудничество превратилось бы в открытую вражду.

Следует подчеркнуть, что руководство рейхсвера весьма критически относилось к заявлениям политических органов (до прихода Гитлера к власти), особенно прусского МВД. Уже 25 марта 1932 г. в своей записке министру рейхсвера Тренеру генерал фон Шлейхер отмечал внутриполитические задачи прусской акции: «Если бы нацистов не существовало, их следовало бы придумать». Вряд ли фон Шлейхер стал бы заявлять подобное, если бы считал национал-социалистов противниками обороны страны.

Командующий сухопутными войсками фон Гаммерштейн 21 мая 1932 г. выступил перед высшими офицерами по поводу запрета СА. Действительно, он отмечал глупое и дерзкое поведение отдельных фюреров СА, но опроверг утверждение прусского правительства относительно отказа национал-социалистов участвовать в обороне республики.

После выборов в рейхстаг 31 июля 1932 г. между руководством рейхсвера и Ремом возникли серьезные разногласия. Эрнст Рем и узкий круг высших фюреров СА, вероятно, решили ускорить передачу власти национал-социалистам с помощью усиленной активности частей СА. По-видимому, руководство рейхсвера решило силой подавить любые активные действия штурмовиков. Однако их тогдашняя численность, уровень подготовки и вооружение вряд ли позволили бы частям СА выступить против рейхсвера и полиции. К тому же, в проведении своей политики «легального прихода к власти» Гитлер опирался на сотрудничество с рейхсвером.

Рейхсвер — армия Веймарской республики — явился результатом Версальского мирного договора. Задачи его были ограничены и заключались в защите республики и обеспечении безопасности населения. Он состоял из добровольческих частей, в том числе добровольческих корпусов. Рейхсвер обеспечивал порядок в стране и вел борьбу, зачастую связанную с потерями, с левыми радикалами. Столкновения с последними происходили во всех регионах страны. Особенно ожесточенными они были в Берлине, Центральной Германии, Мюнхене и Рурской области. Обладающие лучшим руководством, оснащением и вооружением, части рейхсвера вызывали к себе ненависть левых радикалов. Помимо охраны порядка в стране, рейхсвер должен был охранять ее границы.

Что касается внешней политики, то после поражения в Первой мировой войне немецкая армия перестала существовать как ее важный фактор. Хотя многие немцы ставили в вину рейхспрезиденту Эберту то, что он подписал кабальный для Германии Версальский договор, перед самым его подписанием 23 июня 1919 г. генерал-квартирмейстер Тренер «не как военный, а как немец» посоветовал рейхспрезиденту: «Необходимо заключить мир на условиях, поставленных неприятелем».

Эти условия касались и немецкой армии. Не зная их, невозможно понять поведение руководства рейхсвера в последующий период времени. Условия Версальского договора, касавшиеся германских вооруженных сил, были следующими.

Часть V договора, в частности, гласит: «Чтобы сделать возможным начало всеобщего сокращения вооружений всех государств, Германия обязуется строго выполнять следующие условия относительно сухопутных, морских и воздушных сил». Согласно 198 статье договора, «вооруженные силы Германии не должны иметь ни наземной, ни морской авиации». Кроме того, согласно последующим статьям, имеющиеся наземные авиационные части и их имущество должны быть сданы. Что касается численности сухопутных вооруженных сил, то в их отношении говорилось следующее: «Не позднее 31 марта 1920 г. немецкая армия должна состоять не более чем из семи пехотных и трех кавалерийских дивизий. Начиная с этой даты, общая численность вооруженных частей провинций, входящих в состав Германии, не должна превышать сто тысяч человек, включая офицеров и обслуживающий персонал складов. Войско должно использоваться исключительно для поддержания порядка в стране и охраны ее границ. Общий состав офицеров, включая штабных, не должен превышать четыре тысячи человек».

В статьях Версальского договора было подробно предписано количество вооружения рейхсвера, а также боеприпасов. На 288 пушек, калибром до 105 мм полагалось по 1500 снарядов; для тяжелых орудий, числом всего 22 ствола, которые были установлены на крепостях в Восточной Пруссии, полагалось по 500 снарядов. Для руководства армейскими подразделениями допускались два штаба армейских корпусов, один из которых находился в Берлине, второй в Касселе. В каждом из них должны были служить 30 офицеров и 150 нижних чинов, включая унтер-офицеров. В штабе каждой из разрешенных семи пехотных дивизий полагалось иметь всего 25 офицеров и 70 нижних чинов, в штабе кавалерийской дивизии было разрешено иметь только 15 офицеров и 70 нижних чинов. В состав пехотного полка входило 70 офицеров и 2300 нижних чинов. Каждому полку придавалась минометная рота с 6 офицерами и 150 солдатами. В состав артиллерийского полка входило 85 офицеров и 1300 нижних чинов, в состав кавалерийского полка 40 офицеров и 800 нижних чинов.