Сергей Неподкосов - Символ «мертвая голова»

• Название: Символ «мертвая голова»
• Автор: Сергей Неподкосов
• Издательство: Вече
• Жанр: Культурология
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-1405-7

Череп в массовом сознании прочно ассоциируются с чем-то жутким, рождая в душах первобытный страх смерти. Сегодня его символическое значение в основном сводится к употреблению в качестве элемента декоративного украшения или маргинального эпатажа. Между тем глубокое метафизическое содержание символа «мертвой головы» для многих по-прежнему остается загадкой.

В этой работе делается попытка разобраться в сакральном значении черепа на примере его использования в мировых религиях и воинских формированиях.

Книга рекомендована широкому кругу читателей, интересующихся вопросами истории, культурологи и религиоведения.

---

В «медвежьем празднике» народов Севера и Дальнего Востока ритуальное умерщвление медведя «предшествует» его последующему возрождению. Его структура как единого ритуального комплекса состоит из трех частей — ритуального умерщвления зверя, коллективного потребления добычи и ритуального воскрешения зверя. Наличие этой схемы прослеживается и в мустьерских «медвежьих» пещерах, ритуальных хранилищах медвежьих черепов и костей, где, в частности, о потреблении медвежьего мяса говорят следы кострищ. Здесь перед нами наглядное свидетельство продуцирующей обрядности и как следствие существования уже в палеолите идеи магического возрождения природного мира.

Во внутренних областях Индонезии существовали многочисленные пережитки промысловых культов. У ментавейцев еще в 60-х годах прошлого века отмечалось совершение жрецом магических действий заманивания духов в черепа убитых животных{352}. Возможно, это совершалось с целью заботы об увеличении поголовья животных, на которых собирались охотиться. Существовало поверье, что, вернув дух убитого животного его части или его костяку, тем самым оживят само животное.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВОИНСКАЯ СИМВОЛИКА

ГЛАВА ПЕРВАЯ. В ВОИНСКИХ ФОРМИРОВАНИЯХ ДРЕВНИХ НАРОДОВ И ПЛЕМЕН

Во многих первобытных племенах череп считался вместилищем души. Поэтому голову убитого врага не хоронили вместе с телом, а ставили на почетное место в жилище, объясняя это тем, что отныне она принята в семью и не должна никому в этом доме делать ничего плохого. Череп поверженного красили в яркие цвета, чтобы он не чувствовал себя «обиженным». Сходные обряды производились и над черепами умерших родственников.

Антрополог Е. Влчек впервые в научном сообществе обратил внимание на присутствие поверхностных повреждений на нескольких черепах. Он предположил, что эти шрамы связаны с определенными этнографическими традициями племени. Влчек высказал мысль, что специфические травмы юноши получили в противоборстве при прохождении инициационных испытаний.

Между тем одинаковое, геометрически точное расположение шрамов у нескольких человек скорее говорит не о насильственном характере травм, а о преднамеренном нанесении рубцов на строго определенные участки головы. Знаки на черепе — свидетельства прохождения ритуалов и наиболее древние случаи символической трепанации.

Можно точно определить возраст символического трепанирования в популяции кроманьонцев Южной Моравии. Возрастные особенности отмеченных ритуальными знаками мужчин позволяют установить сроки прохождения испытания — около 18 лет. Таким образом, древнейшая форма символического трепанирования может быть отражением возрастной инициации или знаком принадлежности к мужскому союзу воинов и охотников{353}.

В племенах майя воины имели профессиональный статус, что подчеркивалось ношением шлемов особой формы. При раскопках в местах стоянок древней цивилизации были обнаружены вырезанные из камня изображения, прославляющие завоевателей и демонстрирующие искалеченных пленников. В среде майя открыто практиковался так называемый культ черепов: отделенная от тела голова очищалась, а в черепе сверлилось отверстие для ношения в качестве кулона.

Цомпантли — «стены черепов» — были распространены по территории всей Мссоамерики, но в зависимости от обычаев индейских племен их конструкция сильно отличалась. Для ее возведения использовались как настоящие черепа, так и каменные имитаторы. Один из самых жутких памятников сохранился до наших дней в Чичен-Ице, главном городе древних майя. Это Цомпантли, сложенная из тысяч отрубленных во время жертвоприношений богине Миктлансиуатль голов. Цомпшнли использовалась как символ для устрашения и усмирения покоренных народов. Сооружение дополнено тремя рядами рельефов, изображающих множество черепов, насаженных на длинные шесты{354}. Стены из черепов в том или ином виде встречаются также и у тольтеков, и у миштеков.

Подобно майя, ацтекам и индоариям, в племени шан, с именем которого связано создание первого в истории Китая государства, активно практиковались человеческие жертвоприношения. В их качестве чаще всего использовались пленные иноплеменники, называемые цян. В больших могилах — захоронениях правителей (валов), — археологами были найдены сотни скелетов людей но соседству с огромными захоронениями обезглавленных военнопленных со связанными за спиной руками и ямами с их отрубленными головами. «Принести в жертву предку Дину 300 цян», — гласит одна из многих характерных надписей, обнаруженных при раскопках. В настоящее время число подобных свидетельств достигло двух тысяч, а общее число таких жертв превысило четырнадцать тысяч.

В период Чуньцю и период Сражающихся царств (VIII — III вв. до н.э.) солдаты царства Цинь практиковали охоту за головами (черепами). Большинство призванных солдат были крепостными крестьянами и не получали жалованья, а получали повышения и награды, собирая головы врагов. Акт отрубания головы цинскими солдатами в сражениях обычно приводил в ужас их врагов, и такая охота за головами называется в числе тех факторов, благодаря которым династия Цинь победила шесть других царств и объединила Китай. Одного только грозного вида солдат Цинь с человеческими головами, висящими у их талий, зачастую было достаточно, чтобы деморализовать неприятельские армии. После падения династии Цинь охота за головами среди китайцев перестала практиковаться.

Во время завоевания Мексики спутники завоевателя Мексики испанского конкистадора Эрнана Кортеса обнаружили хранилище ацтекского храма, где были складированы несколько тысяч черепов{355}.

Наряду с добычей головы (черепа) практически всеми племенами Мексики, Южной и Северной Америки практиковалось скальпирование. Когда воины первобытных мексиканских племен обезглавливали убитых, они насаживали головы на шесты и парадом проходили по деревням в знак победы, а все остальное население шло и танцевало.

Индейцы залива Пьюджет (штат Вашингтон) насаживали головы поверженных врагов на шесты возле своих жилищ, чтобы продемонстрировать свою радость по поводу победы. Охота за головами была распространена и среди племен штата Айдахо, а также индейцев осаджи.

Охота за головами (черепами) как традиция является предметом интенсивных обсуждений среди антропологов о ее возможных социальных ролях, функциях и мотивациях. По мнению зарубежного исследователя Мориса Дэйви, в качестве основных причин выступают: умерщвление противников, ритуалы насилия, космологический баланс, инициация мужественности, каннибализм и престиж. Современные ученые в целом солидарны во мнениях, что основная функция обряда была церемониальной, он являлся частью процесса структурирования, укрепления и защиты иерархических отношений как между общинами, так и между отдельными лицами. Как и в случае с религиозными мотивами, некоторые специалисты полагают, что практика исходила из убеждения, что голова содержит «душу материи», или жизненную силу, которая может быть использована охотником после получения воинского трофея{356}.

Охота за головами (черепами) получила широкое распространение среди многих народов Старого Света. Она практиковалась и в отдельных районах Китая, Индии, Нигерии, Нуристана (Северо-Восточный Афганистан), Бангладеш, Мьянмы (Бирмы), Филиппин, Тайваня, Японии, на островах Микронезии, Меланезии, Новой Зеландии, Центральной Америки, на юго-западе США и в бассейне Амазонки. Довольно часто этот обычай был связан с межплеменными войнами. В конце XIX столетия зарубежный исследователь Форбс отмечал частые столкновения племен на востоке Тимора. Зафиксирован следующий обычай: всадники связывали себе ноги под животом лошади, чтобы после битвы животное доставило голову своего хозяина, хотя бы и мертвого, в родную деревню{357}.

Межплеменная рознь не обходилась и без магических ритуалов. Этнолог П. Мидделькоуп отмечает, что на Тиморе жертвами этой охоты становились только иноплеменники. Обряд обставлялся сложным церемониалом. Перед началом охоты воины должны были строго соблюдать ряд пищевых и половых запретов. В эти дни жрец совершал магические действа заманивания духов в черепа. В охоте принимало участие несколько воинов. Обряд продолжался несколько дней и завершался празднеством, в котором принимала участие вся община. Отличившиеся воины достигали более высокого социального статуса. Их поощрение с внешней стороны выражалось способом, непонятным чужаку, но ясным соплеменникам: они получали новые набедренные повязки, на которых были нанесены типичные орнаменты, символически определявшие их заслуги. Исполнялись ритуальные песни{358}.

В южной части Молуккских островов от Танимбара до Серама известен воинский танец чекалеле, бывший когда-то обрядовым танцем охотников{359}.