Чак Лашевски - Радикал рок-н-ролла: жизнь и таинственная смерть Дина Рида

• Название: Радикал рок-н-ролла: жизнь и таинственная смерть Дина Рида
• Автор: Чак Лашевски
• Издательство: Beavers Pond Press
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005

Биография певца и киноактера Дина Рида /1938–1986/, написанная американским журналистом Чаком Лашевски. Книга издана в США в 2005 году. /Chuck Laszewski «Rock'n'roll radical: the life and mysterious death of Dean Reed»/

---

Агент Штази не упомянул о письме Рида, когда приходил домой к Ренате в день обнаружения его автомобиля. Никто ни словом не обмолвился о предсмертных записях во время беседы в полицейском управлении, когда Рут-Анне, Ренате, Патрисии и Уиллу Робертсу рассказывали об итогах следствия. Обдуманное решение о том, чтобы сохранить наличие этого письма в тайне, было принято одним из членов Центрального Комитета, возможно, Феншем. «Присутствовавшие американские граждане и родственники Дина Рида не были проинформированы о существовании прощального письма Дина Рида (согласно пожеланию заместителя начальника Управления пропаганды ЦК СЕПГ, высказанному в начале расследования)».[311]

Так что оно было. Ключевое свидетельство, которое могло бы ответить практически на все вопросы, было официально сокрыто. Представители власти не писали служебных записок, объясняющих причину утаивания доказательства самоубийства Рида. Однако, учитывая надвигающуюся истерию по поводу того, как Запад отреагирует на его смерть, правительство, вероятно, не желало давать каких-либо поводов сомневаться, что жизнь при социализме была какой угодно, но только не великолепной. Действительно, у восточногерманского руководства не было намерений признавать, что самоубийства случаются и среди обычных граждан. В конце концов, разве страна не была раем для тружеников, где каждый имел работу, жилье и бесплатную медицинскую помощь? Разве она не превосходила загнивающий Запад, где свирепствовали преступность, бедность и расовая дискриминация? С чего тогда кому-нибудь может прийти в голову кончать жизнь самоубийством?

После того, как тело Рида было найдено, отдавались бесчисленные приказы, имевшие целью заблокировать любые возможные попытки со стороны Соединенных Штатов опорочить восточногерманское правительство. Символична служебная записка Штази, написанная в день, когда тело Рида было перенесено на берег. «Предлагается, чтобы подходящий штатный работник киностудии ДЕФА поговорил с Вибке Рид и подготовил ее к тому, чтобы она пресекала все действия, направленные против ГДР и злоупотребляющие ситуацией, связанной со смертью Дина Рида».[312].

В то время как яркая и общительная Вибке виделась восточногерманскому руководству свободным орудием, способным пробить бреши в их сооружении под названием «трагический инцидент», она не была единственной, кто получал инструкции о том, как следует действовать. Робкая и застенчивая, по сравнению с Вибке, Ренате тем не менее являлась официальной вдовой. А после исчезновения Рида она больше, чем кто-либо другой, подверглась стрессу. Офицеры Штази были прекрасно осведомлены о ее состоянии, и из штаб-квартиры посыпались приказы проинструктировать Ренате, каким образом ей «следует отвечать на вопросы посольства США или журналистов».[313]

Лишь спустя шесть лет после гибели Рида Вибке стала обладательницей копии предсмертной записки, найденной полицией на панели управления в машине американца. Она переслала копию Рут-Анне, и письмо было переведено для нее с немецкого языка, на котором оно было написано Ридом, на английский. Мать Рида прочитала его и не поверила. Она отказалась показать письмо журналистам, поскольку в напечатанном виде оно приобрело бы некую достоверность, большую, чем та, с которой она готова была смириться. Однако это письмо находилось среди избавленных германским правительством от грифа секретности документов Штази. И, несмотря на то, что мать Рида оставалась убежденной, что письмо было написано не им, или, по крайней мере, оно было написано под давлением, его строки эхом отражают прежние записи и мысли Дина. В письме подводились итоги текущих скандалов с Ренате, прошлой жизни и его усилий повлиять на ситуацию в различных странах. В нем высказывались мысли о будущем и надежда, что другие устранят извращения коммунистической идеологии и добьются воплощения заложенных в ней основ. Письмо датировано 12 июня. В тот четверг вечером он навсегда покинул свой дом.

«Моему другу и генералу Эбергарду Феншу –

Я сожалею, мой друг. Ты для меня являешься примером, как и многие истинные социалисты Чили или Ливана. Моя смерть не связана с политикой. И пусть наши враги, фашисты и реакционеры так ее не расценивают!

Я хотел в воскресенье спокойно приехать к тебе с Ренате. Но этим вечером, как только я вернулся домой со студии ДЕФА и сел перед телевизором (Саша, мой сын, может подтвердить это), Ренате принялась дразнить меня, что я просто шоумен, и все это для меня всего лишь "шоу".

Я попросил ее оставить меня в покое, но она кричала снова и снова, что я просто несчастный американский шоумен. Она изводит и издевается надо мной уже много лет, потому что болезненно ревнива ко всем тем людям, которых я люблю или которые любят меня: проф. Велкониг, Семит, Лес, Марлен Хоффманн, Мартин Вагнер, и особенно моя бывшая жена Вибке и дочь Наташа. Я принял ее сына Сашу как своего сына и люблю его как родного. Но Ренате уже пять лет набрасывается на меня, как только я хочу увидеться с Наташей. Она и Вибке должны быть моими врагами. Я отказываюсь ненавидеть ту, которая была мне женою. Я люблю Ренате, несмотря на ее болезнь, но я не вижу выхода из этой ситуации. Через неделю мне нужно снимать чрезвычайно важный фильм, а с Ренате это невозможно делать нормально. Когда она постоянно кричит мне, что я всего лишь позёр и не имею смелости покончить с жизнью, она доводит меня до исступления, неужели я должен это слышать до конца своих дней? Единственный способ сохранить связи ДЕФА с Советским Союзом — если я уйду из жизни. Я бы предпочел умереть в Ливане или Чили — в сражении с врагами, с теми преступниками, которые повсюду пытали и убивали моих друзей. Но сейчас мне это также недоступно.

Мои наилучшие пожелания Акиму и благодарность за все. Не злись — другого пути нет. Я хотел жить с Ренате, пока смерть бы не разлучила нас, однако день за днем она убивала меня и, говоря мне сегодня, что я слишком труслив, чтобы покончить с собой, она все продолжала, а Саша подошел ко мне и сказал, что он думает, как это омерзительно, — все, что она со мной делает. Он тоже хотел уехать. Самолюбие Ренате требовало лишь самых привилегированных продуктов — и она получила их — Франка, Гешко и меня, и затем она покончила с нами.

Я верю, как всегда, в превосходство прогрессивных людей — хорошие люди построят лучший мир — социалистический мир. Оставайся таким же честным и открытым, какой ты есть. Оставайся смелым и сражайся также против наших собственных противоречий. Я так жалею, что не погиб вместе с моим другом Виктором. Но у каждого своя судьба. Я много сражался и пытался обратить мои силы и талант ко всем, кто нуждался в моей помощи. Я надеюсь, что моя жизнь имела какую-то ценность для моих друзей в Никарагуа, Чили, Аргентине, Уругвае и для палестинского народа. Единственное решение для ДЕФА — если я умру, потому что я не могу забрать у людей деньги на фильм, который, возможно, никогда не будет закончен, ведь каждый день моя жена будет издеваться и изводить меня еще больше — а времени, чтобы найти другого актера, нет. Мне жаль Наташу, которая должна страдать только из-за ревности Ренате. Такое отношение моей жены было несправедливо и безобразно. Я люблю ее сына, но не могу любить мою собственную дочь.

Эбергард, ты всегда был преданным другом, пожалуйста, не испытывай ко мне ненависти. Я вчера был на пределе, но было бы лучше, если бы Ренате не начала обзывать меня трусом. Она сказала, что ты назвал то, что произошло вчера, "шоу". Я уверен, что она всегда врет мне, когда ей хочется поссорить меня с друзьями.

Мои добрые пожелания также Эриху. Я не согласен со всем, но ведь социализм еще не зрелый. Это единственное решение важнейших проблем человечества во всем мире. Я люблю тебя и еще очень многих людей в Чили, Аргентине, Уругвае, Палестине, Советском Союзе, Чехословакии и в ГДР, которая стала моим вторым домом за короткий срок. Пусть все прогрессивные люди возьмутся за руки, и вместе вы создадите лучший, справедливый и спокойный мир.

Передай мою любовь, пожалуйста, моей маме, которую я очень люблю и которая была для меня идеалом. Рамоне, моей дочери, Наташе, моей дочери и Саше, моему сыну.

Обнимаю тебя

Дин Рид. 12/6/86». [314]

Практически единодушной реакцией друзей Рида и его семьи на это прощальное письмо было неверие. Из-за того, что власти Восточной Германии так долго его скрывали, возникли подозрения, что им просто требовалось время на изготовление фальшивки. Мать Рида провела параллель с фальшивыми дневниками Гитлера, которые появились в середине 70-х и в течение нескольких месяцев считались подлинными, пока ученые и историки не сумели доказать подделку. «Мы даже не уверены, что письмо было написано именно тогда, — сказала Рут-Анна. — Где оно было все это время?».[315]

Разумно она не находила в нем смысла и по другой причине. Ее сын несколько лет бился над тем, чтобы обеспечить финансирование своего фильма «Кровавое сердце». Всего за несколько дней до его гибели окончательно оформилось совместное предприятие между ДЕФА и одной из советских киностудий, и деньги уже находились в руках. Это был тот фильм, который, он был уверен, поднимет его до звездного уровня дома, в Соединенных Штатах. Зачем же ему было уничтожать этот шанс, наложив на себя руки? — задавалась вопросом его мать. Она разделяла мнения других людей, включая бывшего агента ЦРУ, посетившего ее вскоре после смерти Рида. Не имея никакой информации из первых рук об обстоятельствах гибели ее сына на озере, он поведал ей о «мокрых делах» — обычной тактике, распространенной среди тайных агентов по всему миру, — убить жертву и затем устроить так, чтобы все выглядело, будто бы он утонул случайно, объяснял ей бывший сотрудник спецслужб.[316]