Мерил Сойер - Любовь, соблазны и грехи

• Название: Любовь, соблазны и грехи
• Автор: Мерил Сойер
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004785-1

Новая сотрудница Лондонской художественной галереи красавица Лорен Уинторп не могла не заинтересовать известного коллекционера и знатока женщин Райана Уэскотта. Но он не может дать волю чувствам – как тайный сотрудник Интерпола он обязан выследить опасного преступника, и все нити ведут его к Лорен… Райану не хочется верить, что она связана с убийцей. Он все рассчитал, ко всему готов – кроме того, что любимая женщина окажется для него посланцем смерти.

---

Она крепко сжала в кулаке его объемное достоинство и не успела глазом моргнуть, как чех, тяжело дыша, пригвоздил ее к матрасу. Виола хотела оседлать его, так как всегда отдавала предпочтение этой позе, но он не позволил. Удерживая ее сильными руками за плечи, он раздвинул ей коленом ноги.

Рывок – и зияющая пустота была заполнена до отказа.

Лорен молча шла рядом с Финли по Нью-Бонд-стрит: после аукциона они направлялись на прием в честь редактора журнала «Аполло». Как ни утешал ее Финли, твердя, что Райан переплатил, она по-прежнему считала, что подвела Тэка, и боялась, что тот больше не обратится к ней за советом.

Самым ужасным было то, что Лорен больше не верила в удачу. Она так и не нашла ни покупателя «Полночи в Марракеше», ни русского художника, а теперь ее переиграл на аукционе Райан Уэсткотт. Чего ждать дальше?

Они свернули на Корк-стрит, и Финли остановился перед галереей Бернарда Джэкобсона.

– Не знаю, что они в этом находят… – пробормотал он, показав на выставленную в витрине гравюру Люсьена Фрейда.

Лорен в ответ лишь пожала плечами, хотя в душе не могла согласиться с ним. Многочисленные элитные галереи на Корк-стрит находились далеко впереди «Рависсана» именно потому, что делали ставку на настоящие таланты. Лорен решила, что слишком увлеклась поисками русского. В конце концов, очень невелик шанс, что он действительно окажется гениальным. Не лучше ли искать более надежное приложение для своих усилий?

– Вот и пришли. – Финли открыл черную дверь, на которой крошечными буквами было написано «Олбани». – Обычно этот вход держат закрытым, но в этот раз Бинхэм распорядился его отпереть.

Пройдя через небольшой сад, они оказались в знаменитом доме, где некогда квартировали многие знаменитости, в том числе лорд Байрон.

– Сколько лет этому «Олбани»? – поинтересовалась Лорен.

– Двести. Только никогда не говорите про него «этот». Здесь не отель. Владельцы не любят, когда к их сокровищу относятся непочтительно. Для них это просто «Олбани» – лучшее место во всем Лондоне.

Лорен промолчала: ей не было дела до подобных тонкостей. Вообще британское помешательство на классовых различиях не вызывало у нее сочувствия. Подумаешь, Пиккадилли! Может быть, два века назад это и было чудесное местечко, но теперь здесь можно было оглохнуть от шума.

Швейцар – приблизительно одного возраста с «Олбани» – провел их по мраморному коридору в небольшой номер, освещенный старинным канделябром.

Лорен отдала ему своих соболей – и тут же увидела Райана Уэсткотта.

Не везет так не везет! Из-за этого типа она лишилась комиссионных и, вероятно, уважения Тэка, что еще обиднее… К сожалению, ей требовалась помощь Райана, чтобы возродить «Рависсан». Помня об этом, она ответила на его подмигивание сдержанной улыбкой.

За великолепным портвейном – Финли не преминул сообщить, что это португальская классика благословенного 1934 года, – приглашенные расточали комплименты редактору «Аполло» Честеру Рейнолдс-Стивенсу. В ответ этот эксперт с личиком хорька важно поделился своим анализом цен на рынке импрессионистов – непрофессиональным, с точки зрения Лорен.

Райан стоял в стороне, с усталой снисходительностью попивая восхитительный портвейн. Лорен чувствовала, что он не сводит с нее глаз, но делала вид, будто ей нет до него дела. Ее внимание было приковано к Рейнолдс-Стивенсу: она ждала, когда же он скажет хоть что-нибудь интересное.

– Как вы относитесь к русским художникам времен гласности? – спросила Лорен, когда знаток прервал свою речь, чтобы пригубить портвейна.

– Среди них встречаются одаренные, – процедил он. – Скажем, Сергей Чепик, Иван Бабий. Но большинство – неудачники. Я не советовал бы вкладывать в них деньги.

– А я советовал бы! – Все обернулись к Райану, до сих пор не проронившему ни слова. – Эти художники призваны отобразить в своем искусстве целых семьдесят лет истории страны, истории репрессий! А главное – лучшие из них еще не отравлены: их не покусали западные шакалы от живописи. Они отображают свою жизнь, свой опыт.

Едва ли кто-нибудь из присутствующих был согласен с Райаном, однако никто не отваживался заговорить. Лорен не могла оторвать от Райана взгляд. Он был совершенно прав: у русских еще сохранилась свежесть восприятия, воодушевление, некая изюминка, а все это так необходимо застоявшемуся миру искусства!

– Ну, не знаю… – наконец подал голос Финли.

– Зато я знаю! – перебила его Лорен. – Больше всего мне хочется найти для «Рависсана» талантливого русского художника.

Лорен в изнеможении рухнула на незастеленную кровать: она слишком устала после аукциона и приема. А между прочим, постель Селма могла бы и постелить: в конце концов, это входит в ее прямые обязанности. Лорен призналась себе, что ей успела надоесть вечная надутость Селмы и постоянные подслушивания. Если бы не необходимость иметь прислугу… Минутку! А почему бы не заменить Селму Самантой Фоли? Может быть, девушка с фестиваля согласится бросить свое «Хард-рок-кафе» и поступить к ней горничной? Скорее всего, она захочет – надо только назначить ей приличное жалованье.

Решено: она выплатит Селме трехмесячное выходное пособие и откажется от ее услуг. Потом можно будет пригласить Саманту. Неплохая идея! Саманта всю неделю не выходила у нее из головы. Ей казалось, что эта девушка слишком молода для самостоятельной жизни; неудивительно, что свою растерянность она прячет за агрессивностью. Лорен очень хорошо помнила саму себя в семнадцать лет. Она была тогда одна в целом мире, если не считать Пола…

Неожиданно Лорен услышала стук во входную дверь и сразу решила, что произошло нечто экстраординарное. Никто не станет из-за пустяков ломиться в чужой дом в столь поздний час. Неужели очередное несчастье с Полом?!

Не позаботившись пригладить распущенные волосы, она бегом помчалась вниз по лестнице, пересекла зеркальный холл и мраморный вестибюль, распахнула дверь…

– Не ждала? – осклабился Райан Уэсткотт.

– Чего тебе? – грубо спросила Лорен, затягивая пояс халата. Как назло, швейцара Дживса нигде не было видно. Что за безответственность! Нельзя же позволять всем подряд барабанить в двери жильцов по ночам!

– Давай поговорим. – Райан прошел мимо нее и решительно направился в гостиную.

Невероятное нахальство! Сначала намеренно ставит ей подножку на аукционе, потом врывается без спросу… Лорен побежала за ним, кипя от ярости.

– А ты не мог дождаться завтрашнего дня?

– Не мог. – Он опустился на диван и похлопал ладонью по подушкам.

«Не забывай, ты в нем нуждаешься!» – напомнила себе Лорен и уселась в кресло напротив.

– Что за срочность?

– Ты уже нашла русского художника?

– Нет. – Она крутила на запястье свой неснимаемый серебряный браслет.

– Не ври. Вы собираетесь выставлять его в своей галерее.

Лорен уже готова была произнести гневную отповедь, но снова напомнила себе, насколько проще было бы жить, если бы ей удалось превратить Райана в своего союзника.

– Я его только ищу, – призналась она. – Пока что это крошечный шанс, не более того. Я даже не видела его работы.

– Давай искать вместе!

– У меня уже есть партнерша.

– Я могу сделать русскому имя. Разве Виола на это способна?

Лорен отвернулась. Зачем отрицать очевидное: из всех современных художников Виола была способна по достоинству оценить разве что модельеров. Зато Райан, умудренный опытом представитель уважаемого коллекционера Гриффита, мог бы оказать «Рависсану» неоценимую помощь.

Тяжело вздохнув, Лорен рассказала ему все, что знала, – впрочем, знала она совсем немного.

– Можешь на меня рассчитывать, – решительно заявил Райан. – Теперь мы с тобой партнеры, понятно?

– Зачем тебе это? Чего ты хочешь?

– Я хочу иметь право отбирать работы твоего русского. Ты будешь показывать их мне раньше, чем другим покупателям. Сначала я покупаю все, что захочет приобрести Ти Джи, а потом повсюду расхваливаю художника как самое блестящее художественное открытие десятилетия.

– Договорились, – со вздохом сказала Лорен.

– Ешь! – Райан посмотрел на часы. – Русский вернется на своем мясном фургоне через полчаса.

– Знаю.

Райан наблюдал, как Лорен безразлично размазывает еду по тарелке, и ему было ясно, что сейчас все ее мысли занимает этот русский художник. Странно: если галерея для нее – всего лишь средство найти среди богатых коллекционеров кандидата в мужья, то откуда такой интерес? Откуда спешка?

В Лорен по-прежнему угадывалась трогательная незащищенность, которая соблазнила Райана в ту ночь, когда он застал ее плачущей. Несмотря на эти слезы, он восхищался ее отвагой: ведь чтобы разорвать всякие отношения с Каролиной Армстронг, требовалась недюжинная сила воли. Сколько лет было тогда Лорен? Шестнадцать? Семнадцать? Она так резко дала ему понять, что не желает говорить о причинах разрыва с матерью… Вывод мог быть только один: это все еще ее больное место. И Райану очень хотелось выяснить, что же случилось тогда в Марракеше.