Александр Дьюдни - Планиверсум. Виртуальный контакт с двухмерным миром

• Название: Планиверсум. Виртуальный контакт с двухмерным миром
• Автор: Александр Дьюдни
• Издательство: Книговек
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-4224-0172-7

«Планиверсум» — единственное художественное произведение известного канадского математика, кибернетика и философа Александра Киватина Дьюдни.

С момента выхода в свет в 1984 году «Планиверсум» стала культовой книгой вослед классическому произведению XIX столетия о плоском мире — «Флатландии» Эдвина Эббота.

На дворе 1981 год. Профессор кафедры вычислительной техники и группа его продвинутых студентов написали программу-симулятор двухмерного мира и заселили его 20-существами. Симулятор получился настолько удачным, что каким-то невероятным образом вошел в соприкосновение и синхронное движение с реально существующей 20-вселенной, и на экране монитора, заменив моделируемых, ожили настоящие плоские существа.

Этот плоский мир именуется Арде и существует в двухмерной плоской вселенной Планиверсум. Профессор и его студенты вступают в подобие телепатического контакта с существом, которого они называют Йендред, философски настроенным ардийцем. Йендред пускается в странствие из конца в конец единственного континента двухмерного мира, чтобы больше узнать о загадочной философии обитателей его восточного края.

Головоломка, требующая немалых усилий ума, повесть вызывающая и восхитительная одновременно — она будоражит воображение и позволяет представить себе, как на самом деле может жить двухмерный мир.

---

— Ламберт, садись за компьютер!

Алиса среагировала мгновенно. Нам нужен был человек, умеющий очень быстро стучать по клавиатуре. О страсти Ламберта к компьютерным играм на нашей кафедре ходили легенды. Эту игру можно было бы назвать «Найди шар», или, скорее: «Найди шар, пока не разорвалась связь между Землей и Арде».

Ламберт начал лихорадочно вбивать векторы поиска и скорость отслеживания, чтобы отыскать Йендреда. В итоге он нашел его, уменьшив изображение до такой степени, что в нижней части экрана снова появилась поверхность Арде с маленькой норой и крошечным рани-фидом, выбирающимся из пруда. В верхней части экрана был шар, и он все еще продолжал подниматься. Дело было плохо.

— ДЕРЖИСЬ. НЕ ОТПУСКАЙ ЕГО. ТЫ МОЖЕШЬ ВЫПУСТИТЬ НЕМНОГО ГАЗА?

— ПЫТАЮСЬ Я ЭТО СДЕЛАТЬ.

Йендред не мог просто отпустить один из концов веревки, потому что шар полностью бы сдулся и упал на землю. Но он сумел переложить конец из нижней руки в верхнюю. Теперь он мог выпустить немного газа из шара в пространство между руками.

— Я ВСЕ ЕЩЕ ЛЕЧУ ВВЕРХ?

— ДА. ВЫПУСТИ ЕЩЕ НЕМНОГО ГАЗА.

Йендреду пришлось повторять этот маневр несколько раз, пока скорость подъема не уменьшилась. Затем он начал опускаться и с перепуга снова нажал на баллон с газом. Но Ламберт сохранял хладнокровие.

— НЕ НАДО БОЛЬШЕ НАДУВАТЬ ШАР. ХВАТИТ. ТЕБЕ НУЖНО СПУСТИТЬСЯ С БОЛЬШОЙ ВЫСОТЫ. НЕ ВОЛНУЙСЯ.

— РУКИ МОИ ОЧЕНЬ СИЛЬНО УСТАЛИ.

— ПОЭТОМУ МЫ ДОЛЖНЫ СПУСТИТЬ ТЕБЯ ВНИЗ КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ.

Через некоторое время Йендреду пришлось бы снова начать надувать шар, но этот момент нужно было рассчитать очень точно. Для Ламберта такая задача оказалась нетрудной.

— Да это та же самая «Посадка на Луну», — легкомысленно заявил он.

«Посадка на Луну» — это очень примитивная компьютерная игра, которую мы иногда показывали гостям во время проводящегося ежегодно дня открытых дверей. Космический модуль опускается под действием гравитации на поверхность Луны, а игрок должен решить, какие ракеты следует выпустить для наиболее мягкой посадки, пока не закончилось топливо. Что-то подобное Ламберт делал сейчас для Йендреда. Наконец, Йендред опустился на поверхность Арде, сдул шар, и тот упал к его ногам обычным куском веревки. Сразу после этого Йендред принялся потряхивать руками и разминать пальцы рук, чтобы избавиться от боли.

— СПАСИБО. СПАСИБО ТЕБЕ, АЛИСА.

— ЭТО НЕ АЛИСА, А ЛАМБЕРТ. НЕ ЗА ЧТО.

— СПАСИБО ТЕБЕ, ЛАМБЕРТ. КАК ЭТО, НЕ ЗА ЧТО?

Ламберт прямо светился самодовольством.

Йендред в изнеможении уселся на землю и натянул веревку от шара с западной стороны — чтобы защищала от ветра. Когда он восстановил силы, мы расспросили его о ранифиде.

То, что мы видели, было обычной охотничьей норой ранифида; она может тянуться вниз на сотни метров, насколько позволяет слой почвы. Ранифид медленно дожидается свою жертву в пещерке неподалеку от выхода из норы, прислушиваясь к шорохам, которые издают живущие под землей животные. Нижняя часть норы залита водой, и эта вода всегда тухлая, потому что в нее попадают останки жертв.

Я настолько ярко помню эту сцену, что легко могу представить себе нору ранифида изнутри, увидеть тусклый блеск костей во тьме пещеры. Голова ранифида в ожидании задрана кверху. В неподвижном воздухе висит запах гниющей плоти; здесь нет ни дуновения, ни сквозняка.

Неожиданно в воду сыплются комки почвы, и ранифид улавливает отголоски этих звуков. Хищник замирает на мгновение, а затем бросается вперед, ловко, словно отлаженный механизм, и падает брюхом вниз в свою бездонную нору. Он скользит по отвесной норе, перебирает задними и передними лапами, осматривает и ощупывает гладкие стены, и наконец, добирается до трещины в земле, за которой беззащитное ползучее существо отчаянно и неуклюже пятится назад, пытаясь исправить единственную роковую ошибку. Мощными передними лапами хищник разрывает почву над своей жертвой и под ней, пока голова жертвы не оказывается снаружи.

Тогда ранифид выдергивает из земли несчастное существо, разрывает его на куски и удерживает четырьмя своими лапами. Кровь стекает по передним конечностям ранифида и накапливается в углублениях возле суставов, пока он медленно съедает свою жертву.

Насытившись, ранифид медленно поднимается в пещеру, роняя недоеденные остатки в воду далеко внизу.

Ранифид умеет не только охотиться; кроме этого, он строит запруду на склоне чуть выше норы, чтобы создать небольшой водоем (в Пуницле такие запруды строятся к востоку от нор). Пруд обычно зарастает водорослями, а помет ранифида служит для них удобрением. Время от времени ранифид выбирается в пруд попастись, чтобы разнообразить свое мясное меню.

Ранифид — умное животное, оно очень похоже на ардийцев и отличается от них лишь строением передних конечностей, формой тела и привычкой бегать на трех ногах вместо двух. Можно ли предположить, что ардийцы произошли от ранифидов? Поскольку других вариантов нет, это не такая уж немыслимая идея. Но что мы знаем об ардийской эволюции? Развивались ли живые существа на Арде поэтапно, как это, вероятно, происходило на Земле?

Благодаря своей сообразительности ранифиды легко приручаются, а более мелкие их разновидности используются в качестве домашних животных.

Раз уж мы заговорили об умственных способностях, имеет смысл сказать пару слов о двухмерной мозговой ткани. Много лет назад кто-то из земных ученых заявил, что двухмерным мозг быть не может, потому что нервные волокна не смогут пересекаться. Процессы, протекающие в замкнутых нейронных цепях, никогда не смогут взаимодействовать с общей нейронной сетью. Мы тоже, несмотря на очевидное доказательство, начали задумываться о том, каким образом в двухмерной вселенной мог возникнуть разум. Но затем Йендреду удалось побывать в Пуницланском научно-исследовательском институте, и мы узнали, что четверть мозга ранифида и почти треть мозга ардийца занимают особые группы клеток, позволяющие нервным импульсам пересекаться (о том, как это происходит, написано в приложении). Поэтому в мозгу ардийца достигается такой же уровень взаимодействия между нейронами, как и в мозгу земного человека.

Йендред остался сидеть на голой ардийской равнине, загородившись от ветра оболочкой воздушного шара и мучаясь от очередного приступа «боли в мозгу». Мы договорились о времени следующего сеанса и вышли из программы 2DWORLD.

Следующий сеанс должен был состояться завтрашним вечером по земному времени. Но когда я днем пришел к себе в кабинет, то не успел еще бумаги на столе разложить и сварить себе кофе, как в дверь заглянул Чен.

— Доктор Дьюдни, вы новость слышали?

— Какую новость?

— Компьютер сломался. Говорят, что-то серьезное.

Я вслед за Ченом бросился в лабораторию и увидел там одного из системщиков, копающегося в системном блоке.

— Что случилось?

Лора Макриди, наш системный администратор, окинула меня серьезным взглядом своих зеленых глаз.

— Кто-то тут химичил с вашей машиной!

Всего через пару дней после техобслуживания в трех различных аппаратных частях компьютера одновременно начались сбои. Пока что Лора обнаружила кучу поврежденных секторов на жестком диске, проблемы с оперативной памятью и буферным регистром. Я представить себе не мог, как кому-то удалось устроить такую поломку.

— Да запросто! — ответила Макриди. — Откройте дисковый пакет и напустите туда дыма. Возьмите шестивольтовую батарейку с двумя контактами и дайте ток на микросхему памяти, и так далее в том же духе.

Короче говоря, Лора решила, что это диверсия, и что устроил ее человек, имеющий доступ в лабораторию. Она сообщила о своих подозрениях заведующему кафедрой, и тот сразу же забрал у нас все ключи и приказал сменить замки на двери.

Эта неприятность положила конец сеансам связи между Землей и Арде. Алиса беспокоилась о Йендреде, который мог столкнуться с множеством опасностей на пустынных просторах Пуницлы. Эдвардс попытался выяснить, нельзя ли запустить программу 2DWORLD на каком-нибудь другом компьютере с таким же монитором.

Сделать новые ключи поручили Литтл и Эдвардсу, потому что они занимались на нашем компьютере собственными научными разработками. По крайней мере, мы знали, что сможем снова вернуться в лабораторию, когда компьютер починят. А пока что я попытался подвести и себя, и студентов к мысли о том, что возможность связи между мирами может быть утрачена навсегда. Я напомнил им, что нам неизвестно, каким образом могла возникнуть эта связь.

Замена всего одной незначительной детали могла нарушить хрупкое равновесие программного и аппаратного обеспечения в системе компьютера.

В течение нескольких дней после диверсии я очень много работал в университете и дома, пытаясь вернуть утраченный интерес к анализу структуры данных — научной дисциплине, которой я так долго пренебрегал. Но все изменилось. Я привык размышлять о научных проблемах часами. Даже моя жена при виде того, как я неподвижно сижу, погрузившись в собственные мысли, начинала подозревать меня в хронической лени. На самом деле я уходил в другой мир, мир абстрактных идей, которые я пытался использовать для решения стоящих передо мной проблем. Но теперь моя собственная вселенная отступала под натиском чужой реальности. Я узнал о существовании целого мира — настоящего и совершенно не похожего на наш. Как после этого я мог думать о чем-то другом?