Джоанна Макдональд - Игры на острове

• Название: Игры на острове
• Автор: Джоанна Макдональд
• Издательство: КРОН-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00331-3

В день своего двадцатилетия близнецы брат и сестра Нелл и Тэлли Маклины решают резко переменить жизнь. Нелл, милая толстушка, полна комплексов, предпочитает любовным забавам спагетти и беседы со своими платоническими друзьями. Тэлли же, красивый сексапильный мужчина, наоборот, часто меняет женщин, тратит деньги напропалую — словом, прожигает жизнь, но он тоже в глубине души ждет любви, хочет понять, способен ли он на это чувство…

Они уезжают в Шотландию на один из островов и решают там открыть гостиницу, и жизнь близнецов круто меняется…

---

Тэлли отреагировал в своей обычной манере на то, что он называл «женскими вспышками гнева». Он наорал, а потом ушел.

— Господи, вы, женщины, все одинаковые, — завопил Тэлли с неожиданной яростью. — Если вы не хнычете, что толстеете, то жалуетесь, что всю тяжесть тянете вы! Послушай, дорогая: я не собираюсь к тебе придираться. Мне все равно, какие комнаты ты занимаешь или как собираешься жить. Ты можешь тратить сколько угодно времени на эту проклятую печь и кормить себя, дуру, и ты можешь крутиться до посинения, подмывая и подтирая, пока ко мне не цепляешься. Вот что я тебе скажу — я тебя не прошу это делать и не буду чистить этот гребаный туалет!

Закончив говорить, Тэлли пошел к двери и захлопнул ее с грохотом.

Безошибочно чувствуя, куда идти, он двинулся в пивной бар. Это была прогулка на километр пути, достаточная для прочищения мозгов, по проезжей дороге через мост, в центральную деревню Сэлэк, которая славилась своей «Гостиницей Оссиана». На самом деле это была вообще не гостиница, а бар для местных рыбаков и фермеров. Тэлли не хватало того, почти исключительно мужского, общества биржевиков из Сити, а также расположенных поблизости от Сити ресторанов и винных баров. Он уже начал осознавать, как резко он изменил свою жизнь, и ему нужно было найти мужскую компанию, беседа в которой предотвратила бы его от зацикливания на пути спорта. У Тэлли не было в привычке обдумывать проблемы или их обсуждать; он от них просто уходил в надежде, что они решатся сами собой. И вот в таком расположении духа он второй раз встретил рыбака Мака Макферсона.

В баре народу было немного, и человек, который оставлял свой бот в Талиске, сидел в одиночестве, грустно размышляя над полупустой кружкой пива. Тэлли любезно ему кивнул, подошел к стойке бара и попросил пинту горького. Просьба была встречена ироническим фырканьем, но не со стороны бармена, молодого человека с хорошим цветом лица, который тотчас же стал наливать, а со стороны рыбака Макферсона.

— Что-нибудь не так, Мак? — спокойно спросил Тэлли. Со времени покупки Талиски он только однажды разговаривал с «Рыбаком Маком», как он прозвал его, и все, что было им сказано, — это разрешение пользоваться пристанью.

— Пи-инту горькаво, — передразнил рыбак, стараясь повторить выговор Тэлли.

Тэлли старался сохранять хладнокровие. Он уже был на грани срыва, ему тошно было от поучений Нелл, не хватало еще этого рыбака!

— Какие возражения? — сквозь зубы процедил он.

— Мы здесь не пьем горького, парень, — протянул Мак. — Горькое — это английский напиток.

Тэлли принял пинту от бармена, подал деньги и потянул пиво из-под тонкой белой шапки пены.

— По-моему, очень похоже на горькое, приятель, — заметил он и еще раз отхлебнул.

— Тяжелое, — сказал Мак. — Мы называем его «тяжелое».

Тэлли осторожно поставил свою кружку на прилавок и придвинул стул. По мере убывания пива убывало его раздражение. Он искал что-нибудь, что отвлекло бы мысли от Нелл и Талиски, и дискуссия на тему удивительных расхождений между английской и шотландской номенклатурой спиртного обещала быть насыщенной и многообещающей.

— Это очень интересно, — серьезно заметил Тэлли. — Хотелось бы знать — почему?

Мак нахмурился, пытаясь сообразить, валяет Тэлли дурака или всерьез интересуется.

— Я не знаю, — осторожно сказал он. — Может, потому, что оно тяжелее, чем светлое.

— Тяжелее, чем светлое, — повторил его слова Тэлли. — Я так понимаю, что светлое — это английское «легкое»?

— Может быть, — последовал уклончивый ответ.

— А было бы логичнее, если бы по-английски горькое называли «тяжелым», а шотландцы называли его «темным».

Тэлли удовлетворился своим анализом и за это время выпил полпинты.

Мак угрожающе наклонился вперед на своем стуле:

— Вы меня разыгрываете?

— Конечно, нет, — дружелюбно возразил Тэлли. — Я по-дружески. Чтобы закрепить это, давайте возьмем шотландское. — Он потянулся и поднял пустую кружку Мака. — Вы, кажется, готовы для другого напитка.

— Виски, — пробормотал Мак. — Его мы называем «виски».

Тэлли подумал немного и потом кивнул.

— Верно, — ответил он. — Там, на юге, на самом деле есть только один вид виски, не как здесь, и это шотландское виски! Бармен, два двойных, пожалуйста.

Мак стоически удержался от замечания, что в Шотландии вы или «набрались виски», или «хорошо хлебнули виски», но «двойного», извините, нет. Ему не хотелось предложение выпить подвергать опасности.

Общим результатом этой встречи было два тяжелейших похмелья и начало необычной дружбы. Тэлли начал регулярно наведываться в «Оссиан», чтобы повидаться с Маком, и познакомился там с несколькими другими местными, победив их первоначальную враждебность веселым разговором и добрым расположением. Поскольку прачечное оборудование в Талиске в настоящее время не работало, а Нелл надоело стирать, его одежда сделалась такой же грязной, как у фермеров и рыбаков, а так как бритье с холодной водой было для него мучительно, подбородок его, подобно всем прочим, покрылся щетиной.

Нелл отказалась от какого-либо участия в быстром превращении брата из крупного дельца Сити в местного шута горохового.

— Раз ты выглядишь, как мусорщик, ты запросто можешь очистить туалет, — вот что она сказала. И, к ее удивлению, Тэлли, наконец, его очистил.

Но пока Тэлли заводил в баре себе дружков, Нелл сделалась мучительно одинока. Дни проходили в суете, в замке начали работать строители, заполняя комнаты постоянным стуком и визгом пил; дневные проблемы, как обычно, требовали решения. Трудными для Нелл были вечера, когда большой дом погружался в темноту, а Тэлли охотно принимал предложение последнего уходящего рабочего подбросить его до бара. В Лондоне Нелл привыкла возвращаться в пустую квартиру, но там ее ждали Тэтчер и телефон, и постоянно доносился шум автомобильного движения и жизни людей большого города, а когда чувствовала, что ей этого хочется, — встречалась с друзьями или с другими людьми. Что значит быть одинокой на самом деле, она поняла на Талиске в окружении дикой природы. Одиночество встречало ее каждый вечер, наваливаясь, как кирпичная стена, — безысходное одиночество, тянущееся минута за минутой, час за часом меркнущего дня, пока, наконец, не приходил Тэлли, нетвердо ступая по дорожке к замку, возился с задвижкой и, раздеваясь в темноте, он тихо ругался. Нелл не хотела говорить брату, как ей одиноко, потому что чувствовала в этом свою вину. Тэлли нашел компанию в баре, но это были всего лишь мужские посиделки, особенно зимой. Местные женщины туда с мужчинами не ходили. Они встречались дома, в церкви или на еженедельных заседаниях местного собрания. Ни одного из этих мест Нелл не посещала, потому что прихожанкой не была и никого из местных женщин не знала. Кроме того, она считала, что хорошо провести вечер — это не только выпить чаю с пирожными.

Однако и в одиночестве она продолжала объедаться. Выглядело это так, будто Нелл думала, что, набив желудок, сможет заполнить пустоту в своей жизни. Ела она много; ужин из мучного и риса приправляла вкусными, сытными сливочными соусами, любовно приготовленными на плите от «Горячего Гриля» с двумя горелками, которые шипели в пустом замке, как бы разговаривая с ней. И после, опустошив тарелки, она уплетала один за другим бисквиты, пока не заглушала свою тоску чтением очередного романа.

Однако к ноябрю, когда они благополучно подключились к основному водоснабжению, а водопроводчики и электрики закончили замену старых труб и проводки и проложили новые, а слесари закончили свою работу в ванных и уборных и прибыли штукатуры и маляры, Нелл увидела благоприятную возможность освободиться от одиночества. Она позвонила Лео.

— Как ты отдохнул на турбазе? — спросила она после обмена приветствиями.

— Там была парилка, — ответил Лео, как всегда, двусмысленно. — Там были смешанные сауны. Я познакомился с той частью женской анатомии, с которой, думал, никогда персонально не встречусь.

— Извращенец! — воскликнула Нелл, слушая с удовольствием хорошо знакомый ей выговор — в нос и растягивая слова, как говорят многие женщины. — Только не рассказывай мне, что там никто не положил глаз на такого мужика, как ты.

— Я не могу отрицать, — согласился Лео. — Когда я пропускал благоприятный случай? Меня до сих пор бесплатно растирают чрезвычайно мускулистые руки одного массажиста, если уж быть точным. А как идут дела в Бродмуре?

— Ну, тут тоже достаточно трений, но не таких приятных, как у тебя. Тэлли не удалось найти себе любовницу, и он постоянно ругается со мной, а печали свои развеивает в баре. Похож теперь на парня из бара. К тому же он оштукатурил стены, поэтому-то я тебе и звоню. Ты не можешь приехать ненадолго? Мне хотелось бы обсудить кое-какие фрески.