Проспер Мериме - Варфоломеевская ночь

• Название: Варфоломеевская ночь
• Автор: Проспер Мериме
• Издательство: Новая книга
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-8474-0204-X

Книга посвящена трагическим событиям ночи на 24 августа 1572 года (праздник святого Варфоломея по католическому календарю), когда в Париже была совершена массовая резня гугенотов, организованная королевой Екатериной Медичи и могущественным аристократическим родом Гизов.

---

Но вскоре нам преградила дорогу толпа, собравшаяся смотреть на кавалькаду из шести сеньоров, которые переезжали улицу. Они ехали попарно, небрежно развалившись в седлах, перекидываясь словами и не обращая никакого внимания на собравшихся около них людей. Их изящная осанка и великолепие костюмов и вооружения превосходили все виденное нами до сих пор. За ними шли пешком с дюжину лакеев и пажей и через головы толпы до нас долетали их шутки и смех.

В то время как я смотрел на них, лошадь Бюре, испуганная, может быть, движением в толпе, попятилась на мою, и Бюре разразился ничем не вызванными проклятиями; но в тот же момент внимание мое было отвлечено Круазетом, который прикоснулся к моей руке своим хлыстом и воскликнул в большом волнении:

— Посмотри-ка! Разве это не он?

Я стал смотреть в указанном им направлении, насколько мне позволяла бесившаяся подо мною лошадь, испуганная Бюре, и взгляд мой остановился на последней паре кавалеров. Они переезжали поперек нашу улицу, так что я мог видеть их только сбоку ближайшего к нам всадника.

Это был чрезвычайно красивый молодой человек, лет двадцати двух, или двадцати трех, с длинными локонами, падавшими на его кружевной воротник, и в шелковом оранжевого цвета плаще. У него было чрезвычайно симпатичное и доброе лицо. Но он был незнаком мне.

— Я готов поклясться, — воскликнул Круазет, — что это сам Луи… Месье де Паван!

— Этот? — отвечал я, когда толпа стала расходиться и мы могли двигаться далее. — Ни в коем случае!

— Нет, не он! Другой, рядом! — воскликнул Круазет.

Но мне не удалось разглядеть другого всадника. Мы повернулись в седлах и пристально глядели вслед ему; насколько можно было видеть в сумерках, мне казалось, что фигура его напоминала Луи. Но Бюре, по его словам, знавший Павана, только смеялся над этим.

— Ваш друг гораздо шире в плечах! — И мне думалось, что он был прав, хотя много значил и покрой платья. — Они, наверное, возвращаются из Лувра, после игры в мяч! — продолжал он. — Адмиралу, верно лучше, потому что ближайший к нам был месье де Телиньи, его зять. Другой же, о котором вы говорили — граф де Ларошфуко.

При этих словах мы свернули в какую-то узкую улицу близ реки и могли разглядеть находившуюся неподалеку темную массу построек, которая, по словам Бюре, и была Лувром, жилищем короля. Из этой улицы мы повернули в короткий проулок и тут Бюре остановил свою лошадь и громко постучался в тяжелые ворота одного из домов. Было так темно, что, когда ворота открылись и мы въехали во внутренний двор, то могли разглядеть только высокий дом с крутою крышею, которая резко выдавалась на бледно-голубом небе и группу людей и лошадей в одном из углов двора. Бюре ничего не сказал им, но, когда мы слезли с лошадей, указал нам слугу, который должен был проводить нас к месье де Павану.

При мысли, что наше длинное путешествие кончилось и что мы вовремя успеем предупредить Луи о грозившей ему опасности, мы позабыли все наши мучения и усталость. Веселые, бросив повода Жану, мы побежали по лестнице за слугой.

Ура! Дело было сделано, наконец.

Дом, в то время как мы проходили по длинному коридору и подымались по лестнице, показался нам полным народу. Мы слышали голоса и не раз могли различить бряцанье оружия. Но проводник наш, ни разу не останавливаясь, привел нас в небольшую комнату, освещенную висячей лампой.

— Я извещу месье де Павана о вашем приезде, — сказал он почтительно и скрылся за тяжелой занавесью. При этом из-за нее до нас долетел шум разговора и звон стеклянной посуды.

— У него, вероятно, ужинают гости, — сказал я, чувствуя некоторое волнение. Я старался смахнуть хлыстом пыль с моих сапог; я помнил, что мы теперь были в Пар иже.

— Он будет поражен, увидев нас, — сказал Круазет, засмеявшись, хотя, видимо, также испытывал некоторое волнение. Итак, мы стояли в ожидании нашего хозяина.

Минута проходила за минутой и я раздумывал, — вероятно, под впечатлением только что виденной нами блестящей кавалькады, окажется ли месье де Паван в Париже таким же, каким он был в Кайлю и будет ли придворный кавалер также ласков с нами. Я все еще оставался в раздумьи и не мог решить занимавший меня вопрос, когда кто-то раздвинул тяжелую занавесь. У дверей стоял, улыбаясь, громадного роста человек в великолепном черном костюме, с большим белым воротником и маленькою собачкой на руках. Собачка залаяла на нас.

Это не был наш старый друг Луи де Паван!

Это был наш недруг!

На пороге комнаты стоял Видам де Безер.

— Добро пожаловать, господа, — сказал он, улыбаясь, и никогда еще не была так заметна косина в его глазах. — Добро пожаловать в Париж, месье Ан!

Глава IV В западне

Некоторое время продолжалось молчание. Мы устремили на него негодующий взгляд, а он нам улыбался, он заигрывал с нами как заигрывает иногда кошка.

Круазет рассказывал мне потом, что он готов был умереть от огорчения, от стыда и досады, что мы были так одурачены.

Между тем я не в состоянии был понять наше положение, я никак не мог представить себе, чтобы дом, где я находился, не принадлежал Луи де Павану.

Я смутно подозревал, что Безер убил его и завладел его домом.

Под первым впечатлением, я бросился к Видаму, схватил его за руку и закричал не своим голосом:

— Что вы сделали с месье де Паваном?

— Пока… ничего, — отвечал он спокойно, взглянув мне в лицо и показывая при этом свои белые, острые зубы. И стряхнул меня, как котенка.

— Как же вы тогда попали сюда?

Он взглянул на Круазета и пожал плечами, как будто дивясь неразумию избалованного ребенка.

— Месье Ан, кажется, не понимает, — продолжал он насмешливо-вежливым тоном, — что я имею честь приветствовать его в отеле Безер, на улице Платриер.

— Отель Безер! Улица Платриер! — воскликнул я, совершенно растерявшись. — Но Блез Бюре сказал нам, что это улица Сент-Антуан.

— А! — отвечал он с расстановкой, как будто не сразу понимая. — А! Теперь я вижу в чем дело! — и он злобно улыбнулся. — Так вы познакомились с Блез Бюре, моим достойным конюшим! С почтенным Блезом! Теперь я все понимаю. И вы думали, щенки, — продолжал он, внезапно переменив тон и гневно посмотрев на нас, — тягаться со мною! Со мною — безмозглые! Как будто безерского волка можно затравить, как зайца! Ну, так слушайте же и я расскажу, что вас ожидает. Вы теперь находитесь в моем доме и совершенно в моей власти. У меня тут до сорока человек, которые глазом не моргнут и по моему приказанию перережут горло грудным младенцам! Эта работа будет им даже по вкусу!

Он хотел еще продолжать, но я не дал ему. Сознание, что мы одурачены и его торжество привели меня в такую ярость, что я закричал, совершенно не помня себя:

— Сперва я поговорю с вами, Безер! Я выскажу, что я думаю об вас! Вы подлая тварь, Видам! Собака! Животное! И я плюю на вас! Предатель и убийца! Разве этого не довольно? Обнажай свою шпагу, если ты дворянин!

Он покачал головою, продолжая улыбаться, и даже не пошевелился.

— Я сам не занимаюсь грязной работой, — произнес он спокойным тоном, — и предоставляю такую забаву своим лакеям.

— Хорошо! — ответил я. С этими словами я обнажил свою шпагу и с быстротою молнии бросился к занавеси, откуда он вышел к нам. — Хорошо! Мы убьем тебя сперва! А там пусть разделывается с нами твоя челядь! — гневно закричал я, и казалось все зверские чувства пробудились в моей груди. — Мари! Круазет! На него!

Но они не отвечали на мой призыв. Они стояли неподвижно и не обнажали оружия. В продолжении одного момента этот человек находился в моей власти. Моя рука со шпагой была поднята и конец ее прикасался к его груди; достаточно было одного движения, чтобы пронзить его. И как я его ненавидел! Но он остался неподвижен. Если бы он только сказал одно слово, сделал малейшее движение, или прикоснулся к эфесу шпаги, я бы убил его на месте. Но он не шевелился, и я не мог сделать этого. Рука моя опустилась.

— Трусы, — воскликнул я в негодовании, обращаясь к моим братьям: они еще никогда не отставали от меня. — Трусы! — повторил я тихим голосом и, казалось, с этими словами все силы оставили меня.

Я бросил свою шпагу и она зазвенела по полу.

— Так будет лучше! — произнес медленно и спокойно Безер. — Я только что хотел просить вас об этом. Я буду весьма обязан, если и эти молодые господа последуют вашему примеру. Благодарю вас!

Круазет и вслед за ним Мари исполнили его требование. Я сложил свои руки на груди, в полнейшем отчаянии, и если бы не стыд, то готов был заплакать. Он стоял посреди нас, под самой лампой, на целую голову выше меня., полным господином над нами, и мы чувствовали себя перед ним детьми.

Вот чем кончилось наше длинное путешествие, все наши надежды и ожидания рыцарских подвигов!