Л Н. Толстой - Полное собрание сочинений. Том 17

• Название: Полное собрание сочинений. Том 17
• Автор: Л Н. Толстой
• Жанр: Классическая проза

---

* № 4.

Этотъ отзывъ смутилъ Иванъ Павлыча и, чтобы получить окончательное разрѣшеніе задачи насчетъ того, слѣдуетъ ли или не слѣдуетъ радоваться новости и какъ судить о ней, онъ направилъ шаги свои къ умной комнатѣ, въ которой засѣдали великіе политики, мыслители, ораторы, которыхъ онъ зналъ также коротко, какъ и молодежь кутилъ, и стариковъ сановниковъ, и журналистовъ, и литераторовъ, и знаменитыхъ изгнанниковъ. — До 56 года Иванъ Павловичъ держался болѣе людей сановитыхъ, господъ и дамъ, но никогда не разрывалъ связей съ своими полковыми, служебными и холостыми товарищами и послѣ своей женитьбы, камеръ-юнкерства и довольно значительнаго мѣста точно также и послѣ 56 года, во время котораго онъ недолго былъ въ недоумѣніи: «что все это значитъ?» онъ не разорвалъ своихъ связей съ сановитыми людьми, но сталъ болѣе придерживаться людей либеральныхъ и знаменитыхъ и, какъ тѣ такъ и другіе, казалось для него и для нихъ, были его пріятелями. Никто изъ этихъ пріятелей не могъ бы сказать, въ какихъ отношеніяхъ онъ находился съ Пахтинымъ, но что-то такое было. Пахтинъ всегда говорилъ немножно такъ, какъ будто онъ смѣется и кого-то передражниваетъ. Такъ что, ежели Богъ далъ, хорошо сказалъ, попалъ въ тактъ, такъ пускай это будетъ серьезно, не попалъ, такъ легко всякому понимать, что это была шутка. Кромѣ того, съ человѣкомъ, съ которымъ онъ говорилъ второй разъ, иногда даже и первый разъ въ жизни, онъ говорилъ, какъ будто напоминая ему старыя хорошія времена, когда они вмѣстѣ спорили, или волочились, или кутили, или ораторствовали. И такая была удивительная увѣренность у Ивана Павловича, что всѣмъ его собѣсѣдникамъ точно казалось, что, говоря съ нимъ, вспоминаются какія-то общія потѣхи буйной юности. Это было тѣмъ болѣе замечательно, что не только съ тѣми, съ которыми онъ говорилъ 2-й разъ, но ни съ кѣмъ никогда онъ не спорилъ, не кутилъ, не волочился, ничего не дѣлалъ. Невозможно было никогда уловить никакого его убѣжденія или вкуса, исключая однаго, что онъ терпѣть не могъ платить за что бы то ни было деньги и былъ убѣжденъ, что никогда не надо звать къ себѣ обѣдать, никогда не надо ставить шампанское и нанимать дорогихъ учителей своимъ дѣтямъ и т. п. —

Только съ однѣми этими убѣжденіями сталкивалась его супруга и убѣдилась, что эти по крайней мѣрѣ были непоколебимы. —

<Но мы остановились передъ дверью «<умной> комнаты» умныхъ, передовыхъ, либеральныхъ, политическихъ людей, и мнѣ страшно за Иванъ Павловичемъ ввести въ нее читателя. Читатель можетъ быть боится компрометироваться съ этими сорванцами и не любитъ политики. Но успокойтесь, политика и либерализмъ имѣютъ совершенно особенное значеніе въ русскомъ обществѣ 56 года. Политическія новости состоятъ не въ томъ, когда будетъ избраніе, каково оно будетъ, какой новый законъ, каково значеніе этаго закона, какой дипломатическій актъ появится при такомъ то кабинетѣ и какое его значеніе.

Русскія внутреннія политическія новости состоятъ въ свѣжемъ извѣстіи о томъ, кѣмъ была содержана прежде его сiятельства любовница министра, что сказалъ министръ насчетъ производства директора, кто написалъ ходящую по рукамъ рукопись, кто сильнѣе при Д. А. или Б. — и т. д. Всѣ подробности этой политики, Богъ знаетъ, какъ, извѣстны въ умной комнатѣ и иногда даже приводятъ собѣседниковъ къ отвлеченнымъ вопросамъ о337 невыгодахъ рабства въ экономическомъ отношенiи и о выгодахъ словеснаго судопроизводства338 и т. п.

Либерализмъ тоже не такъ страшенъ, какъ показываетъ это слово. — Въ 56 году всѣ, рѣшительно всѣ были либералы. Не былъ либераломъ только тотъ, у кого не достало умственныхъ способностей выразить что-нибудь либеральное. Консерваторовъ не было. Нельзя было себѣ представить человѣка, который бы рѣшился защищать старый порядокъ вещей. Его бы каменьями закидали. Еще разъ повторяю — это было великое время! Во многомъ выражалось это плодотворное направленіе времени, но главное проявленіе его было ругательство всѣхъ вообще чиновниковъ и въ особенности несчастныхъ Генераловъ. —>

Когда Пахтинъ сообщилъ свою новость въ комнатѣ (Пахтинъ не имѣлъ своего особаго мѣста въ комнатѣ, онъ не былъ однимъ изъ нихъ, но его всѣ знали и приняли такъ, что онъ почувствовалъ, что можетъ) когда онъ сообщилъ свою новость, одинъ изъ «главныхъ» обрадовался и сказалъ, что только Лабазова не доставало — и что теперь всѣ знаменитые изгнанники въ сборѣ.

* № 5.

Но дамы еще не знали ничего. Мысль, что они не знаютъ, боязнь быть предупрежденнымъ, живое представленіе удовольствія, которое онъ доставить, свѣжесть сообщенныхъ свѣденій въ умной комнатѣ и много другихъ неясныхъ чувствъ, относящихся къ этому дѣлу, побудили его раньше обыкновеннаго выдти изъ клуба и, вмѣсто предположеннаго посѣщенія старой тещи, поѣхать къ Кучковымъ на вечеръ, гдѣ, онъ зналъ, что застанетъ и поразитъ новостью многихъ дѣвицъ и дамъ, въ теперешнее время особенно сочувствовавшихъ такого рода случаямъ. —

«Какже, — сказалъ онъ на вечерѣ одной изъ дамъ, имѣвшей неосторожность спросить, какой это былъ Лабазовъ, — какже извѣстный Петръ Лабазовъ, одинъ изъ замѣчательнѣйшихъ людей того времени. — Въ 1819 году, знаете, онъ былъ прапорщикомъ извѣстнаго Семеновскаго полка и первымъ любимцемъ Д. Знаете, что это значило въ то время. Потомъ онъ дѣлалъ кампанію знаменитую, вернулся и въ 24 году уже въ Петербургѣ былъ принятъ въ эту 1-ю масонскую ложу. И Пахтинъ съ удивительной вѣрностью, хотя и своимъ неизмѣннымъ, полушуточнымъ, полувоспоминательнымъ тономъ передалъ все то, что онъ слышалъ въ клубѣ, даже онъ сказалъ точно также, какъ тотъ, кто ему разсказывалъ, — онъ сказалъ: «моя тетка знавала его тогда и говаривала, что онъ былъ самый обворожительный человѣкъ, котораго она знала». — «Г-нъ Пахтинъ, все знаетъ, все знаетъ» сказала хозяйка дома (разговоръ опять происходилъ по французски). «Ну какже этаго не знать». — Ну да, ну да, — отозвалось со всѣхъ сторонъ. Я очень, очень знала, — сказала одна дама, съ добрымъ и весьма грустнымъ выраженьемъ лица, какъ будто она сейчасъ плакала. Кто живалъ въ Москвѣ, тотъ знаетъ, что это выраженіе свойственно большей части дамъ, вывозящихъ дочерей...

Мы вмѣстѣ выѣзжали тогда. Она была старше меня, но она удивительно хороша была, единственная дочь, и отецъ ее любилъ безъ памяти. Ее замужество очень романическая исторія. Она была почти обручена съ Мятлинымъ, который былъ убитъ на дуэли съ <Васьк>, и отецъ очень хотѣлъ этаго. Но она мнѣ всегда говаривала, что ей почему-то казалось, что она не выйдетъ за него, что онъ ей нравится, но что ей кажется, что она не выйдетъ за него. Когда пріѣхалъ Князь Петръ, она съ перваго бала сказала, что она будетъ его или ничья. Онъ тоже влюбился страстно, но ея отецъ ему отказалъ. Его боялись какъ масона. Тогда онъ ее рѣшился увезти. Но когда все было готово, она пошла къ отцу и сказала, что, ежели бы она хотѣла, то убѣжала бы, и что все уже готово, но что она послѣдній разъ проситъ его. Онъ согласился и, напротивъ, безъ памяти привязался къ зятю. Даже говорили, что онъ на старости лѣтъ записался въ это ихъ общество. Когда его схватили, она была близка къ родамъ, сказала разскащица, оглянувшись на барышень, но эти невинныя созданья, слушавшія всю исторію съ такимъ вниманіемъ и придумывавшія: кто бы могъ съ ними поступить такъ, какъ князь Петръ съ своей женой, не слыхали и не поняли того, чего они не должны понимать. Вѣдь барышни никакъ не должны понимать, что дѣти рожаются отъ матерей, они должны думать, что Богъ даетъ дѣтей, пошлетъ ангельчика принести дѣтеночка матери; ангельчикъ полетитъ и положить его на диванчикъ или въ кроватку, и ребеночекъ вдругъ закричитъ, и всѣ обрадуются. — Такъ она была въ этомъ положенiи, и другой ребенокъ грудной. Она тутъ же въ тотъ же день собрала всѣ свои вещи, простилась съ родными и поѣхала съ нимъ. Мало того, для всѣхъ ссыльныхъ она была провидѣнье тамъ. Ее обожали. У нее такая сила характера удивительная, что мущины ей удивлялись. —

Мать Гракховъ! вы знаете? посмѣиваясь произнесъ двусмысленно Пахтинъ. Но дамы не хотѣли вдаваться въ эти учоныя сравненья, хотя и отдавали полную справедливость учености Пахтина.

Какъ она могла воспитать своихъ дѣтей — тамъ? спросила одна.

— Говорятъ прекрасно.

Сынъ и дочь пріѣхали съ ними.

— Ежели они только также хороши, какъ была хороша ихъ мать! сказала печальная дама. Впрочемъ и отецъ былъ хорошъ. Желала бы я знать, останутся они здѣсь?

Марья Ивановна говорила мнѣ, что она ждетъ ихъ на всю зиму, сказала хозяйка дома. Боже мой! какая это будетъ радость для этой милой Марьи Ивановны. Какая славная эта Марья Ивановна. Вѣрно будутъ вывозить дочь. <«Вѣрно сынъ будетъ ѣздить въ свѣтъ». «Вѣрно будутъ обѣды давать, балы?» Вѣрно старикъ будетъ играть въ карты, съ кѣмъ будетъ дѣлать партіи?» Всѣ эти вопросы пріятно и непріятно заняли общество, и каждый и каждая, дѣлая свои соображенія о выгодахъ и невыгодахъ появленія этихъ новыхъ лицъ въ свѣтѣ (никто не сомнѣвался, что они будутъ въ свѣтѣ), старались по извѣстной методѣ скрывать свои мысли касательно новопріѣзжихъ.>