Чарльз Рууд - Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин

• Название: Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин
• Автор: Чарльз Рууд
• Издательство: Издательский центр «ТЕРРА»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00370-0

Герой этой книги – Иван Сытин – благодаря упорству, практической сметке и ловкости стал богатым и влиятельным издателем России. Он стал одним из первых предпринимателей, активно насаждавших грамотность в народе.

---

Итак, для начала предстояло открыть новую газету в Петербурге, и у старого друга Сытина Петрова снова нашелся совет. Он предложил – вероятно, не без сарказма, как покажет будущее, – чтобы Дорошевич обсудил данный предмет с председателем Совета министров П.А. Столыпиным[383]. Дорошевич отказался, но в середине 1911 года Сытин сам нанес визит Столыпину. По словам Сытина, он договорился о встрече через помощника министра внутренних дел А.А. Макарова, когда узнал от того же Макарова, что Столыпин недоволен им. Во время беседы, продолжает Сытин, Столыпин поначалу ворчал о лежащей на народном издателе обязанности не «развращать русскую душу», а потом накинулся на «Русское слово» за то, что газета назвала чересчур узкой его программу роспуска общин и создания сильного класса независимых фермеров. Согласившись с полезностью такого плана для «всего хозяйства», Сытин выразил свою личную поддержку[384]. Однако он ощутил также желание Столыпина иметь в лице «Русского слова» такого же безоговорочною сторонника, каким было для него в Петербурге суворинское «Новое время». Еще он понял, что ему нечего и рассчитывать на благосклонность Столыпина к столичному варианту «Русского слова», поскольку «Новое время» могло тем самым лишиться многих своих читателей.

Но Сытин не сдавался, отчасти потому, что он уже условился с несколькими банками о кредите на будущую газету до 500 тысяч рублей[385]. Кроме того, в течение 1911 года Сытин заручился участием в предприятии сына самого Суворина – тот обещал 150 тысяч рублей, и еще 150 тысяч рублей давал директор Русско-азиатского банка А.И. Путилов[386].

Как ни был Сытин поглощен хлопотами, связанными с новым предприятием и редакционными перестановками в «Русском слове», он продолжал по-прежнему, а то и с чрезмерной придирчивостью входить во все мельчайшие подробности своего большого дела, и это даже побудило одного из друзей издателя в июле 1912 года взяться за перо с целью убедить Сытина, что ему крайне потребен отдых. Писатель П.А. Сергеенко сокрушался «от грустного впечатления последней встречи с Вами». Он опасался, как бы непосильное нервное напряжение не сломило Сытина, и просил его «оградить себя, хоть временно, от мелочей, от пустяков, от разъедающей пыли жизни». Не дело, предупреждал он, если «из скрипки Страдивариуса щиплются лучины для подпалки»[387]. Затем, будучи уверен, что советом его пренебрегут, Сергеенко раздумал отправлять письмо.

По иронии судьбы два месяца спустя Сытин сетовал на то, что упустил из виду один из таких пустяков и позволил властям и некоему М.П. Заикину помешать рождению петербургского «Русского слова». В письме от 17 сентября 1912 года Заикин сообщил Сытину, что опередил его в оформлении прав на название, ибо подал ходатайство и уже получил официальное разрешение издавать в Петербурге газету «Русское слово». Не называя цены, он предлагал Сытину купить эти права при условии своего назначения на должность редактора; ответ он требовал дать к 22 сентября, то есть в течение пяти дней. Хотя Сытину и дорого было название своей газеты и он не променял бы его ни на какое другое, но столь возмутительные условия он не стал даже обсуждать; а Заикин оказался либо не в меру наивным дельцом, либо, что вернее всего, орудием в руках тех, кто хотел насолить московскому предпринимателю. Фамилия и второй инициал позволяют предположить, что он был сыном П.Д. Заикина, редактора массовой петербургской ежедневной «Газеты-копейки», вариант которой издавался также и в Москве. Ее владельцам вовсе не нужен был новый конкурент в столице[388].

Что до правительства, то хотя Столыпина и убили в сентябре предыдущего года, вскоре после его разговора с Сытиным, однако другие чиновники, настроенные против задуманной Сытиным столичной газеты, могли без труда помешать ему назвать ее «Русское слово». Так, вероятно, и случилось бы, учитывая, какая заметка появилась 20 октября в правительственном издании «Журнал Управления почт и телеграфа». В ней объявлялась подписка на учреждаемую этим управлением новую столичную газету под названием «Русское слово». В ответ «Товарищество И.Д. Сытина» выразило решительный протест Главному управлению по делам печати в связи с бесчестным и вызывающим путаницу использованием названия его московской газеты[389]. Хотя никакой новой правительственной газеты так и не появилось на свет, та октябрьская заметка, безусловно, подтверждала, что Сытину нельзя издавать «Русское слово» в Петербурге. Сделай он такую попытку, правительство просто заявило бы о своем преимущественном праве на название.

Эта неудача нанесла еще один удар человеку, считавшемуся очень ловким. За двенадцать предыдущих месяцев он трижды терпел поражение в попытках назначить в «Русское слово» нового редактора, и вот теперь его обставили в Петербурге. В виде исторической справки заметим, однако, что утверждение, высказанное впоследствии недовольной дочерью Дорошевича Натальей, будто примерно в эту пору ее отец удержал Сытина от продажи «Русского слова» кадетам, ничем не подтверждается»[390].

Отчаянные попытки Сытина поставить во главе «Русского слова» журналистов более левых взглядов и одновременно начать в столице издание новой газеты под тем же названием во многом объясняются тем, что на осень 1912 года были назначены выборы в IV Государственную думу, которой предстояло собраться в ноябре. III Дума просуществовала с конца 1907 до начала 1911 года и существенно изменила законодательство (Сытин особенно приветствовал создание широкой системы начальных и средних школ), и вот издатель «Русского слова» хотел внести свой вклад в дальнейший ход реформ. В лице Валентинова он приобрел редактора, преследующего ту же цель и достаточно смелого, чтобы не сглаживать острые углы предвыборной борьбы.

Валентинов «с двумя помощниками вмешивался, поскольку это было возможно, в выборную кампанию», будет вспоминать впоследствии новый редактор, и однажды они зайдут слишком далеко, лаже по мнению Сытина. Тогда, говорит Валентинов, «из всех углов страны посыпались в газету телеграммы о выходе священников на политическую сцену, и обнаружилась их темная роль, я всему этому собранному материалу дал на семь колонок заголовок: «Черная рать В.К. Саблина (обер-прокурора Синода]». И.Д. Сытин… от заголовка пришел в ужас. Официальный редактор газеты Ф.И. Благов стал тоже бояться и колебаться: не слишком ли уж резко? Я настоял на заголовке, и он повторялся в нескольких номерах… В редакции ждали штрафа в пять тысяч рублей; его не было (кажется, он был позднее)»[391]. Если не считать разногласий по поводу материала о священниках, Сытин ценил Валентинова как знающего и неизменно принципиального редактора левого толка, стремившегося придать «Русскому слову» подлинную «демократичность».

Между тем Сытин вложил личные средства в другую демократическую ежедневную газету «День», которая начнет выходить в Петербурге осенью 1912 года под редакцией И.Р. Кугеля. Помимо расчета на прибыль, это был способ помочь Кугелю получить компенсацию за контракт, расторгнутый в феврале «Товариществом И.Д. Сытина», причем Сытин, похоже, завязал деловые отношения с «Днем» еще до получения сентябрьского письма Заикина, которое поставило крест на столичном варианте «Русского слова».

Когда Сытин предложил «Товариществу» оказать финансовую поддержку газете «День», члены Правления отказались принимать какое-либо участие в «еврейском органе» – об этом тогда же стало известно Кугелю, и он, разозлившись, придал делу огласку. Сообщая эти подробности Руманову, который, возможно, также давал деньги на «День», Сытин с обидой отмечал, что Кугель «еще хочет с нами якшаться». Сытин предпочитал «стоять в стороне», но призывал держаться до конца «во избежание вреда… А в случае, пойдет дело (газета «День»], не иметь врага, у нас врагов всюду куча»[392].

Кугель, со своей стороны, рассказывает, что Сытин вложил 60 тысяч рублей, но «спрятался за чужие спины». То есть официальным владельцем «Дня» стала Торговая фирма Ф.И. Мареева, И.Р. Кугеля и М.Т. Соловьева, а Сытин был негласным компаньоном[393]. По утверждению Кугеля, не подкрепленному, правда, свидетельствами Сытина или кого-либо еще, они с Сытиным особо условились о том, что «День» должен стать настоящим глашатаем демократии в столице. Первый номер газеты вышел 2 октября, то есть месяца за полтора до открытия IV Государственной думы. По преимуществу критическое отношение Кугеля к Сытину не позволяет безоговорочно принимать на веру его оценку поступков Сытина, однако существование упомянутой фирмы и газеты – установленный факт. Более того, поскольку Соловьев, многолетний директор «Товарищества И.Д. Сытина», почти наверняка не пустился бы в такое предприятие по собственной инициативе, то есть веские основания считать, что он служил прикрытием для Сытина.

Кугель пишет, что их следующий решительный разговор с Сытиным произошел в конце года, когда его бывший московский покровитель приехал в Петербург и назначил встречу в ресторане «Куба». Там, едва они уселись за стол, Сытин якобы по-дружески взял издателя за руку и, понизив голос, попросил Кугеля отпустить его из дела. Затем Сытин, по словам Кугеля, с упреком сказал, будто «это не его вина, а моя, что дело так повернулось – вольно же мне было собрать в «День» самых левых журналистов и создать нетерпимую газету, сеющую смуту и анархию». Сытин пожаловался, что так о направлении газеты – в частности, проеврейском – «говорят и в Главном управлении по делам печати».