Факир Байкурт - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Факир Байкурт
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1987

Факир Байкурт (род. в 1928 г.) — один из крупнейших современных турецких писателей. В сборник избранных произведений входит один из последних его романов, «Куропатка», сюжетная простота которого сочетается с панорамным показом современного общества снизу и до самых верхов. Такую же панораму разворачивают в своей совокупности и включенные в сборник рассказы, рисующие жизнь сельской и городской Турции, затрагивающие трудное положение турецких эмигрантов в странах Западной Европы.

Писательской манере Байкурта свойственны живость и занимательность, лукавый юмор, почерпнутый в народной среде.

Все произведения, включенные в сборник, публикуются впервые.

---

— Ноу, ноу! Эали есть наш привратник, а ты есть визитор, то есть гость.

— Мы с ним земляки, — ответил я. — Какая разница — он или я отнесет эти пакеты наверх?

Удалось мне его уговорить — бормоча «сэнкю, сэнкю, спасибо», он сунул пару пакетов мне в руки, остальное отдал Али.

— Разве ж мне трудно, господин? — проговорил я. — Какой это труд? Может, вам еще в чем помочь надо, так я завсегда готовый. Хотите, дрова наколю и подниму наверх?

Сказал и тут же понял, какую глупость сморозил — в доме-то котельня есть, и ее топят мазутом, а еду они готовят на электрических плитах. О каких дровах может идти речь?! Ну и ляпнул!

* * *

Мы с Теджиром поднялись наверх, и он позвонил в дверь. Мешая турецкие слова с английскими, объяснил женщине, открывшей дверь:

— Бетти-ханым-абла[43], примите это. И вот это тоже. Сейчас и Харпыр-бей поднимется, он тоже несет пакеты. Пусть дом ваш будет полной чашей. Ешьте на здоровье, пейте на здоровье. Тут всего вдосталь — и пива, и джина, и виски, и шампанского.

А Бетти слушает нашего Али и заливается смехом, а из-за ее спины выглядывают двое малышей — мальчуган и девчонка. Сама Бетти — кровь с молоком, вся из себя круглая, да белая, да румяная. Видать, свиное мясо идет впрок женщинам. А тут и Харпыр-бей поднялся, нагруженный свертками. Теджир подскочил к нему, взял у него из рук пакеты. Я тоже хотел помочь, но Харпыр-бей отказался. И я не стал настаивать — едва ли ему придется по вкусу навязчивость.

— Спасибо тебе, Эали. У тебя имеется гость. У меня имеется бутилка. Хочу тебе делать гифт[44]. Понимай?

— Понимаю, господин, — осклабился Али. — Вы хотите мне и мой гость подарить бутылка вина. Что ж тут непонятного? Спрашиваете, чего мне хочется — джина, виски или шампанского? Ничего мне не нужно, Харпыр-бей. Мой друг вино не потребляй. Я тоже не любитель вино. Так что ничего не надо.

Чтобы Харпыр-бей лучше понял, Али и сам коверкал свой родной язык. И мотал головой: мол, ничего нам не надо.

— Твой друг… это есть твоя деревня? Так, Эали?

— Йес, господин, мы с ним одна деревня. Мой друг хороший охотник. Пиф-паф, понимаете?

— Охотник?! О, я понимай. Он имеет руджио?

— Нет, ружья у него нету, но он очень любит охоту и охотников любит. Было у него ружье, но продать пришлось. Нужда заставила. Денег не было, вот и продал. Не было у него денег… Ноу мани, мани[45]…

Поди угадай, понял ли американец моего друга Теджира, но лицо у него сделалось грустное, понимающее. А я в душе возликовал, сразу смекнул, что Теджир ради меня старается, авось мне счастье улыбнется. Наш Теджир не чета всяким этаким прохвостам, что как только в город переберутся, так с деревенскими и знаться не хотят. Не таковский наш Теджир.

— Очень хороший охотник, вери гуд. Первый сорт.

— Я рад, очен рад, — бормотал Харпыр-бей и стал жать мне руку.

— Только вот бедный он. Хотите, он возьмет вас с собой в деревню? Вот где настоящая охота! Куропаток там — не счесть. Много там куропаток, понимаете? Эх, кабы не нужда!..

— Слушай, Эали, твой друг иметь имя? Как его имя?

— Конечно, имеет. Сейит его имя, Сей-йит.

— Я есть доволен. Хочу давать вам подарок шампанское. Вы вместе пить…

Мне показалось, что нельзя обижать его отказом, еще оскорбится, чего доброго. И потому я сказал:

— Возьмем, спасибо. Приезжайте к нам в деревню, завсегда рады будем.

— Спасибо, сэнкю. Этот уик-энд могу ехать.

— Вот и сговорились! — обрадовался Али. — Нынче четверг, выходит, через два денечка можно ехать. Сейит подождет вас, господин. А в субботу утречком сядете в такси, за разговором и не заметите, как приедете.

— Твой друг будет ждать два день? — удивился Харпыр-бей.

— А что такого? Может и подождать.

— Нет, мне лучше вернуться домой пораньше и приготовиться к охоте, — возразил я. — Али объяснит вам, господин, как добраться в нашу деревню. А куропаток у нас и впрямь много. Поохотимся вместе. Много, много у нас куропаток, сами убедитесь. Раньше еще больше было, но последнее время зачастили к нам охотники из касаба, и опять же ваши, американцы, приезжают. А раньше столько было куропаток, что они стаями вились над посевами, спасу от них никакого не было. Сейчас в горах попрятались.

— Я машина имею, суббота приеду. Вдвоем будем хороший охота иметь.

— Конечно, конечно! Я у кого-нибудь ружье одолжу, у вас свое ружье есть, вот вместе и поохотимся. А куропатка есть у вас?

— Ноу, куропатка не имей. Раньше был один, но она не делал гуд охота. Я отпустить ее.

— Зато у меня есть! — сказал я. — У моего второго сына Яшара есть куропатка, увидите — ахнете. Во всем мире не сыщется такой куропатки.

— Слышишь, Эали, у него в деревне вери гуд куропатка есть! Суббота приеду, жди. Ты тоже ехать со мной, Эали?

— Нет, господин, я не могу. Вдвоем будете охотиться.

Вот и сладилось дельце! Нет, я пока о работе ни гу-гу. На охоте и потолкуем. Не хочу я сейчас этаким попрошайкой выглядеть. Всему свой срок.

Прихватив с собой бутылку шампанского и распрощавшись с мистером Харпыром и Бетти-ханым, мы спустились в каморку Теджира, где Гюльджан уже поджидала нас с ужином-макароны и жареная картошка. Я от радости ног под собой не чуял, и у Али улыбка не сходила с лица. Надо ж, какая удача нам выпала!

— Может, и повезет благодаря этой охоте, — размечтался Теджир. — Харпыр-бей — важный человек среди американцев. Он многое может. Авось и для меня подберет местечко получше этого. Он в Туслоге работает, продает самолеты нашему правительству. Он все равно что посол, если не больше. Ты ему растолкуй как следует, какую работу нам хотелось бы получить. Хорошо, что он поедет к нам в деревню. Вместе там будете. Ну да ладно… Смотри угости его как следует, ягненка прирежь. Не зря говорится, на сытый желудок дело спорится.

Али принял у меня из рук бутылку шампанского и стал возиться с пробкой. Долго у него не ладилось. Гюльджан уж и стаканы поставила, и дети пристально смотрели на отца.

— Ай да повезло! — приговаривал Теджир. — Повезло так повезло! До нынешнего дня Харпыр не то что шампанское, даже бутылку пива не подносил мне. А теперь ишь как расщедрился. Чудеса, да и только…

В этот миг пробка с оглушительным треском вылетела из бутылки, и белая пена полилась через край. Али облизал бутылку и разлил вино в три стакана.

Мы уселись за стол.

— А это тебе, жена, — сказал Али, подвигая один из стаканов Гюльджан. — Шампанское! Ты ведь у нас из шиитов[46], значит, вином не брезгуешь. Я помню, как ты в деревне иногда пила, вот и сейчас можешь испить малость. Эх, наступит ли день, когда и мы заживем по-людски, когда и в нашем доме будет чем дорогих гостей попотчевать? Давай, Сейдо-эфенди, за — твое здоровье! Пусть наш самый горький день будет не горше нынешнего. Выпьем за это.

Пришлось мне еще одну ночь провести в доме Теджира. Наутро, как ни уговаривал я хозяев разрешить мне помочь им, они и слышать не хотели. Даже мусор не позволили выбросить — гость как-никак.

Гюльджан первым делом пошла к жене хирурга Фуада-бея на стирку, потом вымыла всю лестницу, протерла окна и двери, а я пошел вместе с Али к бакалейщику, колбаснику и мяснику за покупками для жильцов. Ну что ж, не удастся устроиться на другую работу, стану, вроде Теджира, привратником. За то время, что я провел у них, я присмотрелся к этому делу, многое усвоил. Не все, конечно, но хоть половину хитрых его обязанностей усвоил.

После обеда я решил немного погулять по городу. Дошел пешком до министерства сельского хозяйства. Осмотрел особняк покойного Мендереса. Выкрашен дом в розовый цвет. Кто знает, сколько лир это стоило. А прожил Мендерес там недолго.

Я все время шел пешком, в маршрутное такси не садился. Не хватало еще на чужбине остаться без куруша в кармане. Да мне легче было б сквозь землю провалиться, чем попросить взаймы у Теджира, после всего, что они с женой для меня сделали. А с другой стороны, все мы в этом мире чьи-нибудь должники. Все в долг живем. Но положение у Теджира и впрямь незавидное. Здесь, куда ни сунься, всюду надо денежку выкладывать, задарма и прикурить не дадут.

Путь мой вновь лежал мимо Главного управления безопасности, жандармерии, генерального штаба сухопутных войск, воздушных и военно-морских сил. У каждого, кто здесь работает, есть собственный автомобиль. Я миновал управление шоссейных дорог, управление мелиорации, множество еще каких-то важных учреждений, больницу Гюльхане, ряд новых жилых домов на проспекте Генчлик, и у входа в каждый из этих домов видел то жен привратников, то детишек, то их самих — все наш брат, деревенские. Мимо так и шастают автобусы, маршрутки, такси — гляди в оба, чтоб под колеса не угодить. Я и сам не заметил, как добрался до мавзолея Ататюрка. У входа стоит молоденький солдат. Я поймал на себе его насмешливый взгляд: деревенщина, мол, а туда же… Дурашка ты вислоухий, чем же ты будешь от меня отличаться, если снять с тебя казенный мундир-то?