Конни Уиллис - Книга Страшного суда

• Название: Книга Страшного суда
• Автор: Конни Уиллис
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-076092-3

Студентку с помощью машины времени отправляют в XIV век. Конечно, любой исследователь проходит подготовку, изучая эпоху, получая прививки от чумы и оспы. Однако точно попасть в нужную точку во времени и угадать все события не всегда удается. Героиня попадает в Средневековье, где начинает вести «Книгу Страшного суда», но почти сразу понимает, что она тяжело больна. В это время в современной Англии вспыхивает опасная эпидемия гриппа, источник которой еще предстоит найти. И это только часть невероятных событий и головоломного сюжета.

---

Мистер Дануорти, ни секунды не сомневаясь, назвал бы этот звон похоронным. «Продолжительность жизни в XIV веке составляла тридцать восемь лет, — сказал он, когда Киврин впервые выразила желание отправиться в Средневековье. — И то, если не помрешь от холеры, оспы и заражения крови, если не отравишься гнилым мясом или грязной водой и не попадешь под лошадь. И тебя не сожгут на костре как ведьму».

«Или не погибнешь от холода», — подумала Киврин. Ее уже начало пробирать, хотя она пролежала тут всего ничего. Острый угол, впивающийся в бок, казалось, просверлил ребра и подбирался к легкому. Мистер Гилкрист велел вылежать несколько минут, а потом неуверенно подняться на ноги, будто приходя в себя. Киврин решила, что несколько минут будет маловато, учитывая данные вероятностных расчетов о проходимости здешних дорог. Ждать какого-нибудь путника явно придется подольше, и она не собиралась упускать преимущество мнимой потери сознания.

Ведь это действительно преимущество, как бы там мистер Дануорти ни уверял, что половина Англии набросится на лежащую без чувств женщину с целью изнасиловать, а вторая половина потащит ее на костер как ведьму. Если Киврин будет в сознании, спасители начнут задавать вопросы. Если же она будет лежать в отключке, они начнут строить предположения сами — обсуждать, куда ее везти, гадать, кто она и откуда. И это куда информативнее, чем «Кто вы такая?» в лоб.

Но теперь ей все отчаяннее хотелось сделать именно так, как советовал мистер Гилкрист, — встать и оглядеться. От земли тянуло холодом, в боку кололо, а голова начинала гудеть в такт колоколу. Все как предупреждала доктор Аренс. Перемещение в такое далекое прошлое вызывает симптомы, сходные с перемещением между часовыми поясами — головную боль, бессонницу и сбой суточных ритмов. Киврин почувствовала, что мерзнет. Это что, тоже из-за разницы во времени или земля такая остывшая, что даже подбитый мехом плащ не спасает? Или сдвиг получился больше расчетного, и сейчас на самом деле глухая ночь?

Кстати, если она угодила точно на дорогу, то отсюда определенно надо уходить. Иначе в темноте ее затопчет несущийся всадник или переедет повозка — под боком чувствовалась тележная колея.

Только ведь ночью колокола не звонят, да и судя по тому, сколько света проникает сквозь сомкнутые веки, вряд ли сейчас ночь. Но если это все-таки вечерня, то дело к закату, поэтому лучше встать и осмотреться, пока совсем не стемнело.

Она снова прислушалась — к щебету птиц, к шелесту ветра в ветвях, к ровному шороху. Колокол умолк, оставив в воздухе эхо, и где-то рядом послышался едва уловимый звук — будто затаенное дыхание или шарканье ступни по мягкой земле. Совсем рядом.

Киврин сжалась, надеясь, что под плащом это невольное движение останется незаметным, и застыла в ожидании, но никаких шагов и голосов не последовало. Птицы тоже стихли. Кто-то стоял прямо над ней. Она слышала, чувствовала его присутствие. Этот кто-то простоял не шевелясь довольно долго. Когда прошла целая вечность, Киврин поймала себя на том, что тоже старается не дышать, и осторожно, медленно выдохнула. Потом прислушалась, но ничего не уловила, кроме стука собственного сердца. Тогда она издала протяжный вздох и застонала.

Ничего. Незваный гость не шелохнулся. Прав был мистер Дануорти, глупо прикидываться лежащей без чувств в том столетии, когда по лесам еще рыскали волки. И медведи. Но тут птицы вдруг запели снова, а значит, либо это все-таки был не волк, либо волк ушел. Киврин еще раз прислушалась и открыла глаза.

Она увидела только свой рукав, закрывающий лицо, но виски все равно заломило от света. Снова смежив веки, Киврин слабо простонала и пошевелилась, подвинув руку, чтобы в следующий раз хоть что-то разглядеть. Потом затрепетала ресницами и сделала вторую попытку «очнуться».

Никто над ней не стоял, и до глухой полночи тоже было далеко. Через путаницу веток просвечивало серо-голубое бледное небо. Киврин приподняла голову и осмотрелась.

Первое, что сказал ей мистер Дануорти, услышав о намерении отправиться в Средневековье, было: «Там сплошная грязь и антисанитария, это выгребная яма истории, и чем раньше вы выкинете из головы свои сказочные образы, тем лучше».

Он был прав. Конечно, прав. Но лес вокруг и впрямь казался сказочным. Киврин со своей повозкой и скарбом очутилась посреди крошечного просвета, слишком маленького и темного, чтобы называться поляной. Над головой смыкались раскидистые кроны.

Киврин лежала под дубом. На голых ветках в вышине зацепилось несколько пожухлых листьев и темнело множество гнезд, хотя птицы снова притихли, испуганные неожиданным шевелением. Землю покрывал толстый лиственно-травяной ковер — против ожидания, совсем не мягкий. То твердое, что впивалось в бок, оказалось шляпкой желудя. У скрюченных корней дуба притаилась россыпь белых в красную крапинку грибов. Вся полянка — стволы деревьев, повозка, грибы, плющ — искрилась морозным инеем сети.

Ясно, что никто сюда не забредал, ни сейчас, ни раньше, и что это никакая не Оксфордско-Батская дорога, а значит, никакой путник не появится здесь с регулярностью в одну и шесть десятых часа. Если вообще появится. Судя по всему, насчет точности средневековых карт, по которым высчитывалось место переброски, мистер Дануорти тоже не ошибся. Дорога явно дальше к северу по сравнению с тем, что говорит карта, а она, Киврин, угодила в Вичвудский лес.

«Сразу же определите свое пространственно-временное положение», — инструктировал мистер Гилкрист. Как, интересно, она должна его определить? Спросить у птиц? Отсюда, снизу, не поймешь, кто там сидит в ветвях, да и массовое вымирание началось только в 1970-х. Если это не странствующие голуби и не дронты, их биологический вид и род ей все равно не подскажет ни времени, ни места.

Киврин привстала, и тишина взорвалась громким хлопаньем крыльев. Она замерла, дожидаясь, пока утихнет шум, потом осторожно приподнялась на колени. Крылья захлопали снова. Тогда она сжала ладони вместе и закрыла глаза, чтобы у случайного путника создалось впечатление, что она молится.

— Я здесь, — начала Киврин и замолчала. Если сообщить, что она приземлилась в лесной чаще вместо Оксфордско-Батской дороги, мистер Дануорти только уверится в некомпетентности мистера Гилкриста и в ее собственной беспомощности. Хотя нет, ерунда — запись ведь будут прослушивать уже после ее благополучного возвращения.

Только маловероятно, что оно будет благополучным, если так и сидеть в лесу всю ночь. Киврин встала и осмотрелась. Либо предзакатные сумерки, либо очень раннее утро, тут не поймешь, и по солнцу вряд ли определишь, даже если выбраться туда, где хорошо просматривается небо. Мистер Дануорти предупреждал, что иногда историки, попадая в прошлое, так и кружили до самого возвращения, не в силах разобраться. Ориентироваться по солнцу Киврин в итоге научилась, но для этого нужно знать, который час, а тратить время на выяснение, где север и где юг, сейчас некогда. Надо выбираться. Лес уже почти целиком погрузился в тень.

Никаких признаков дороги или хотя бы тропинки. Киврин обошла вокруг повозки, выискивая просвет. К западу деревья редели, но когда она двинулась в ту сторону, оглядываясь на каждом шагу и проверяя, не пропал ли из виду выцветший голубой тент повозки, просвет оказался всего лишь березняком, белеющим в сумерках. Киврин вернулась к повозке и пошла в противоположном направлении, хотя лес там был гуще.

Идти пришлось всего каких-нибудь ярдов сто. Киврин перелезла через поваленный ствол, продралась через заросли вербы и выглянула на дорогу. Большую дорогу, как сулили вероятностные расчеты. Но на большую она не тянула. Да и на дорогу не тянула. Скорее, утоптанная тропа. Возможно, коровья. Вот, значит, какие они, знаменитые большие дороги Средневековья, развивающие торговлю и открывающие новые горизонты…

Повозка здесь, может, и протиснется, но только одна. Впрочем, одна здесь проезжала точно — судя по глубоким колеям, в которые намело опавших листьев. Кое-где в колеях и у края дороги чернела вода, местами стянутая ледяной коркой.

Киврин стояла в лощине. Дорога пересекала ее поперек, взбираясь вверх в обе стороны, и к северу (кажется) лес доходил только до середины холма. Киврин повернулась туда, откуда вышла. За деревьями голубым лоскутком мелькнула повозка — но кто здесь будет приглядываться? Дорога в обоих направлениях терялась в лесу и сужалась — идеальное место для нападения разбойников и грабителей. Заготовленная легенда получится как нельзя более правдоподобной, только вот вряд ли спешащие всадники будут останавливаться в этом узком месте, а если заметят голубой лоскуток в чаще, сразу пришпорят коней, решив, что там кто-то притаился в засаде.

До Киврин постепенно доходило, что, рыская по кустам, она куда больше похожа на головореза, чем на невинную деву, которую недавно стукнули по голове.