Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙII

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том ΙII
• Автор: Николай Японский
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-89332-093-Х (III т.)

Издание настоящей книги осуществлено при поддержке Фонда Ниппон.

Publication of this book was supported by Grant–in–Aid from the Nippon Foundation.

Под редакцией Кэнноскэ Накамура

Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 3. — СПб.: Гиперион, 2004. — 896 с.

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912).

Третий том дневников охватывает период с 1893 по 1899 гг.

Исходный pdf - http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4474675

Предание.ру - самый крупный православный мультимедийный архив в Рунете: лекции, выступления, фильмы, аудиокниги и книги для чтения на электронных устройствах; в свободном доступе, для всех.

---

Наполовину пешком (так как мосты снесены), наполовину по конке утром прибыл в Одавара. С о. Петром Кано пошли посещать немирных, — ни малейшего доброго успеха! Все приняли очень раздраженно; одно могло бы умирить их — перевод о. Петра из Одавара, но значительное большинство любит его. Кажется, в основе всего лежит желание отобрать церковную землю от о. Петра, чтобы продать ее за большие деньги. Но этого никогда не будет. Я дал знать во всеобщее сведение, что о. Петр должен представить земельный документ мне для хранения в Миссии; должен, вместе с тем, представить и свидетельство, что земля не его, а церковная, и прочее. Церковная земля в Одавара на слишком хорошем месте, в центре города; большие бы деньги можно выручить за нее; и это соблазняет Иова Уеда, Михаила Кометани и других коноводов, — оттуда и домогательство выжить о. Петра, с чем соединена передача земли на другое имя.

Хотел сегодня вернуться в Токио, ибо в Кёото дорога очень попорчена. Оказалось, и в Токио — тоже: за Хирацука железный мост разорван напором воды. Переправляться за реку в темный вечер на лодке оказалось невозможным. Ночевали мы с случайно встретившимся компаньоном, Mr. Hamilton, агентом жизнестраховой Ко, в лачужке на берегу моря, у учеников школы Фукузава, где оказались свободные комнаты; все гостиницы запружены народом; ученик же случайно встретился с Hamilton’oм на станции. Ежегодно это время бурное, неудобное для путешествий; иметь это в виду на будущее время.

28 августа/9 сентября 1898. Пятница.

Хирацука. Токио.

Вставши в четыре часа, в шесть часов переправились чрез реку на дощанике, в семь часов сели в вагон. У Mr. Hamilton’a вышли все деньги, и потому мне пришлось приплатить за него.

В одиннадцатом часу я был уже дома, на Суругадае. В Кёото и Оосака не поеду: можно списаться с отцами Семеном и Андроником; жаль больше отнимать время от перевода Священного Писания.

Вечером, на всенощной, были ученики Катихизаторской школы, прочие учащиеся занимались уроками; пели всенощную причетники. После нее я пошел в Катихизаторскую школу, чтобы познакомиться с собравшимися учениками: на младшее отделение ныне собралось человек десять, в том числе трое за сорок лет; на старшем только двое.

29 августа/10 сентября 1898. Суббота.

Токио.

Усекновение главы Святого Иоанна Предтечи.

К Литургии, в шесть часов, собрались все школы; из города тоже было несколько христиан; пели причетники. Первого класса у учащихся не было, остальные были. Я ездил в Иокохаму разменять в банке пришедший из Святейшего Синода вексель. Потом чтение писем. Между прочим, о. Петр Кавано, не бывший на Соборе, жалуется на то, что Илья Яманоуци, бывший катихизатором в Карацу, незаслуженно поносил на Соборе христиан Карацу, будто бы они постоянно ссорятся с своими катихизаторами, тогда как совершенно наоборот: Илья Яманоуци и следовавший за ним Симеон Оото сами всегда ссорились с катихизаторами и недостойно вели себя: первый «ленился и нес только службу сторожа при своем столе и жаровне» (цукуе–то хибацино баннинно сёкуо насита), второй бездельничал до того, что, наконец, убежал со службы, оставив за собою долги. Извлечение из письма о. Петра будет напечатано в «Сей–кёо–Симпо», в исправление «Гидзироку» и утешение обиженных христиан Карацу.

30 августа/11 сентября 1898. Воскресенье.

До Обедни крещено несколько детей, поступивших в Сиротский приют Даниила Тадаки.

После Обедни был Яков Мацудаира, катихизатора в Асикага, Микурия и Оокуба; первые два места хвалил, последнее — совсем в упадке, — христиане просто не принимают, когда он приходит посетить их; впрочем, церковка, построенная покойным стариком Лукою, врачом, в его доме, хранится по–прежнему. Советовал я Мацудаира на время поселиться в Оокубо; быть может, Бог поможет ему поднять несколько Церковь. Расстройство произошло главным образом из–за тяжбы за наследство после Луки, так как он имел неблагоразумие не оставить завещания.

С шести часов вечера мы с Накаем начали занятие переводом Священного Писания. Прошли за вечер слово «имя», остановились на «инако».

31 августа/12 сентября 1898. Понедельник.

Яков Яманоуци, бывший катихизатор в Ямада, и жена его посажены в тюрьму; значит, не один компаньон их виноват в растрате занятых товаров, как Яманоуци прежде говорил. Жаль! Если и выпустят из тюрьмы, катихизатором он уже никогда не может быть. — Между тем христиане Ямада требуют катихизатора. А где его взять? Написал я к о. Иоанну Катакура, чтобы частным образом поговорил с христианами и с бывшим катихизатором (но отставленным за прелюбодеяние) Симоном Тоокайрин’ом; если первые согласны принять его на время за своего руководителя, а последний, служащий ныне на почте, найдет время для занятий церковными делами, то пусть о. Катакура употребит его на сие от себя частно; вознаграждение ему будет четыре–пять ен в месяц, но тоже от о. Катакура, без всякого намека на Миссию, которая не может открыто употребить обесчещенного человека на церковную службу. Человек же он для церковного дела опытный — тринадцать лет состоял на службе и уже был намечен к выбору во священники.

1/13 сентября 1898. Вторник.

Илья Накагава, назначенный Собором в Иннай, теперь только прибыл на место службы. Будет за это лишен содержания с первого по десятое число сего девятого месяца. Ни на какой службе нет таких бессовестных лентяев, как на службе наших катихизаторов!

Георгий Мацуно, катихизатор в Хацивоодзи и Гундо, приходит проситься на службу в Токио; надоел, как видно, ему приход его, как горькая редька; оживить его он не в силах, а сам приход не оживляется. Сказал ему: пусть найдет кого–либо из тоокейских катихизаторов, который согласился бы поменяться с ним местом; тогда и может переместиться.

2/14 сентября 1898. Среда.

О. Андроник пишет тревожное письмо из Оосака, — «болен, скучает по России, сомневается, была ли воля Божия на его приезд в Японию; закрадывается мысль об отъезде». Избави Бог! Вероятно, не освоился еще с здешним климатом, да и диавол подбивает. Самое лучшее, кажется, вызвать его сюда, — не будет очень скучать, да и заниматься ему нужно поменьше; существует ведь «переутомление», которое так любят прилагать к себе протестантские миссионеры, но которого, может быть, не чужд и русский миссионер.

3/15 сентября 1898. Четверг.

Утром написал к о. Симеону Мии, чтобы поместил катихизатора в одном из новокупленных домов; значит шесть ен, ныне идущих на наем квартиры для него, пойдут на другое.

От о. архимандрита Сергия, из Хоккайдо, никаких известий; но катихизаторы пишут о его посещении Церквей там вместе с о. Николаем Сакураи. Значит, входит о. Сергий в дело по Божью — Боже, помоги ему!

Какой–то русский бедняк Макарий Комнен пристает с просьбами помочь ему доехать до Владивостока. Отозвался южнорусским крестьянином, возвращающимся из Америки. Дал вчера три ены. Сегодня пишет, что предстоит ему погибнуть, если не помогу на дорогу. Письмо изобличает значительно образованного человека; в редкость получать от посторонних такие грамотные и хорошо написанные письма; и видна действительная нужда; нечего делать, послал двадцать ен.

4/16 сентября 1898. Пятница.

Из Одавара приходил зачинщик тамошней смуты, Михаил Кометани. Молча я выслушал его. Секретарь Нумабе был при этом — нарочно я позвал его. На просьбу Кометани: «в случае церковной требы присылать священника из Токио» — я вынес перевод наш Евангелия и прочитал ему: «Аще пренесеши дар твой к алтарю». — Мф. 5, 23–24, и изъяснил:

— До сих пор я обращался с вами, как с детьми, — позволял это (призывание другого священника), но вижу, что добра от этого нет; вы не как дети, не смягчаетесь, а как камни все больше и больше отвердеваете в вашей злобе и вражде к вашему священнику, и потому вперед этого не будет. Примиритесь с вашим священником и потом молитесь с кем вам угодно, — в ним, или с другим священником, ваша молитва будет угодна Богу; без того же ваша молитва — новый ваш грех.

— Мы желаем помириться, но священник не желает, — возразил Кометани.

Эта наглая ложь возмутила меня. На днях мы с о. Петром Кано в Одавара посещали немирных, чтобы упросить их помириться; были и у Кометани; но не застали его дома; однако же передали всему его семейству нашу просьбу прекратить вражду и увещание о сем, поручая пересказать наши слова ему — Кометани. Были у Петра Дзимбо, который ругал о. Петра в глаза: «Ты — свинья», тут же при мне, и о. Петр переносил это с истинно христианскою кротостью, не переставая любовно увещевать его. Были у Ильи Мацуо, который без всякого повода обозвал о. Петра «постоянным лжецом» (усо бакари юу), что о. Петр принял с тою же кротостию. Застали у Авраама человек десять немирных, и у всех просили мира и любви. И при всем том Михаил Кометани осмеливается говорить, что священник не хочет мириться! Я в гневе выбранил Кометани лжецом и долго потом горячо убеждал его смягчиться, разорвать сети диавола, в которые они — немирные — ныне запутаны; читал места из Священного Писания о мире: Иаков. 3, 12–18; Ефес. 4, 1–6 и тому подобное; в заключение увещания указал и на 2 Петр. 2, 20–22 — Обещал Кометани подумать. Кажется, немного был тронут. Я тотчас же, по уходе его, написал о. Петру Кано, чтобы «если Кометани придет к нему с миром (как я убеждал его), принял бы его со всею ласкою и любовью; если не придет несколько дней, чтобы сам о. Петр отправился к нему с теми же ласкою и любовию».