Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙII

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том ΙII
• Автор: Николай Японский
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-89332-093-Х (III т.)

Издание настоящей книги осуществлено при поддержке Фонда Ниппон.

Publication of this book was supported by Grant–in–Aid from the Nippon Foundation.

Под редакцией Кэнноскэ Накамура

Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 3. — СПб.: Гиперион, 2004. — 896 с.

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912).

Третий том дневников охватывает период с 1893 по 1899 гг.

Исходный pdf - http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4474675

Предание.ру - самый крупный православный мультимедийный архив в Рунете: лекции, выступления, фильмы, аудиокниги и книги для чтения на электронных устройствах; в свободном доступе, для всех.

---

17/29 января 1898. Суббота.

Послано письмо о. Иову Мидзуяма, в ведении которого состоит Илья Накагава, чтобы он опустил Илью в Иннай, а также, чтобы написал Ефрему Ямазаки заведовать временно приходом Ильи. Письмо о сем Ефрему от меня вложено в пакет к о. Иову, чтобы он переслал вместе с своим письмом ему; ибо писано о. Иову вообще, что сделаны вышеозначенные распоряжения касательно Ильи и «Иннай» в предположении, что о. Иов не найдет ничего против сего; если же бы, сверх чаяния, у о. Иова нашлись очень серьезные препятствия к тому, то распоряжения могут быть и отменены.

О. Павел Савабе принес прочитанные им, как цензором, тетради Емильяна Хигуци — толкование на Послание к Коринфянам — лекции в Семинарии, приготовленные для печати. И раскритиковал же о. Павел их! На двух тетрадях налеплено больше сотни бумажек. Кстати случился здесь и Емильян, я позвал его, чтобы о. Павел лично объяснил ему свои замечания. Как ни скромно говорил о. Павел, но критика для ученого профессора выходила очень тяжелая, а сердиться он не мог, ибо очень уж справедлива. Я сам следил за замечаниями и дивился только мягкости о. Павла и дерзости Емильяна, хотевшего пуститься в печать с таким несообразным сочинением. Обещался он исправить.

О. Павел Савабе спрашивал, если ему служить здесь, то где стоять? Я ответил, что «после о. архимандрита Сергия, пред о. Андроником, ибо хотя и есть правило имеющим ученые степени иереям стоять выше не имеющих, но здесь исключение; я уже говорил о. Андронику, что о. Савабе будет стоять выше его»…

После всенощной о. Семен Юкава приходил изъяснить:

— Общество «Дзикиу» («самосодержания» — церковного, основанного самим о. Семеном) покупает дом, в котором я ныне имею квартиру (на которую выдает ему Миссия шесть с половиною ен в месяц).

— Поздравляю! Вот, значит, общество и достигло в некоторой степени своей цели: теперь квартира у вас будет своя — церковная, и Миссия освободится от платы за нее.

— К–ха, к–ха! Не так. Обществу нужно собрать две тысячи, чтобы обнаружить деятельность в пользу Церкви; теперь же у него только триста ен, за которые и покупается этот дом.

— Но он будет церковным; стало быть, его употребление под квартиру священника — самое прямое его назначение.

— Но он может быть употреблен и под квартиру кого–либо другого за плату в пользу «Дзикиу–квайся»; только мне в таком случае пришлось бы искать другую квартиру и расходоваться на переборку; так не лучше ли мне оставаться на сей квартире, как бы в чужом доме, и получать две уплаты за нее, тоже шесть с половиною ен, что ныне идут от Миссии?

— Господь с вами, получайте! Только не распространяйтесь об этом в разговоре с другими, чтобы не послужило это соблазном для других…

18/30 января 1898. Воскресенье.

Проговорили мы сегодня втроем — о. архимандрит Сергий, о. Андроник и я — почти полдня: за обедом, с двенадцати часов, потом у меня за чаем и на прогулке до шести часов. Я расспрашивал их, как состоялось их определение в Миссию; оказалось, что о. Сергию в Грецию совсем не писали, как я просил Победоносцева, и не спрашивали его согласия, а приехал он в Россию случайно, и тут в Синоде Саблер сказал ему, что желательно его в Японию. Он принял предложение и отрекомендовал еще о. Андроника, которого прямо и назначили по его указанию. Видно, что Промысл Божий все строил. Да будет же благодарение Господу, и да соделает Он в них истинных делателей нивы Его здесь!

19/31 января 1898. Понедельник.

Расчетный день, унесший почти ровно три тысячи ен, — такая ныне дороговизна на все!

Для о. архимандрита Сергия наняли учителя японского языка, кончившего курс в Университете по литературному факультету, чтобы учил о. Сергия правильному японскому словосочинению.

20 января/1 февраля 1898. Вторник.

Был из Хакодате Евграф Кураока (рожденный и возращенный на миссийских хлебах, ибо сын миссийского дворника в Хакодате, и учился здесь в Семинарии, пока взяли в солдаты), и уж он–то честил Хакодатскую Церковь! «Дошла она до последней степени упадка; о. Петр — невозможный из подлецов, ибо–де с плутом Симода утаил для себя две рыбные ловли, добытые на Сахалине; никто не ходит в Церковь из–за него», и так далее. Я молча слушал. Отчитавши Церковь, он начал отпевать Иосифа Окудани, служившего там учителем церковного пения и ушедшего с церковной службы именно из–за Евграфа, как сам же Евграф и говорит. Потребовал Евграф, чтобы Окудани ввел четырехголосное пение в Церкви. «Не могу», — говорил Окудани. «Можешь, только по скромности так говоришь», — твердил ему Евграф, и своим преследованием и ругательствами довел того до бегства с церковной службы. Слышал я об этом отчасти и прежде, но ныне Евграф сам все это выложил предо мною в собственно личном долго длившемся и весьма самодовольном рассказе, — Что ему ответить было? Что он негодяй? К стене горох! Одно религиозное воспитание сдерживает его, иначе давно уже вышел бы из сего человека кандидат на тюремную стипендию. Такого грубого и злого японца редко можно встретить. Все бы ему ругать и в прах разбивать!.. Хотел он еще и дальше что–то злословить, но я, налив ему стакан чаю и поставив коробку бисквитов, молча ушел в другую комнату и занялся чтением…

Между тем этот Евграф прибыл сюда главное затем, чтобы жениться на воспитаннице нашей Женской школы Матроне Хиротате, которую когда–то маленькой, почти голой от бедности, девчонкой я взял в Сендае для воспитания здесь, и воспитывалась она на полном церковном содержании, кончила курс в прошлом году и ныне состоит учительницей в школе. Жаль эту кроткую девушку отдавать такому грубому человеку, но сговорился он уже и с матерью ее, и с ней: все и они в полном согласии на то, — я ничего другого сделать не могу, как дать благословение. Дал еще сегодня и двадцать ен на платье невесте; в будущее воскресенье будет венчание, и да пошлет им Господь счастье, смягчив сего грубого человека скромностью его юной сопутницы жизни!

21 января/2 февраля 1898. Среда.

О. Тит Комацу, из Уцуномия, спрашивает, можно ли повенчать свадьбу в мясопустное воскресенье, двадцатого февраля? Молодой христианин из Хоккайдо ныне там выбрал невесту–язычницу; ее готовят к принятию христианства, и раньше трудно приготовить, оставить же свадьбу до после Пасхи нельзя — ему нужно спешить к своему делу в Хоккайдо.

Отвечаю: «Нельзя, ибо с вечера сего воскресенья уже начинается пост; пусть устроят бракосочетание в один из дозволенных Церковью до сего воскресенья».

Ученик Семинарии второго класса, Лука Ватанабе, отправлен, по болезни, домой.

22 января/3 февраля 1898. Четверг.

Положительно нечем отметить день, кроме того, что все идет своим порядком: у меня — монотонное дело — поверка одинаковости перевода по всему Новому Завету; дошли до слова «вера»; у о. архимандрита Сергия занятия с новым учителем — «бунгакуси», кажется, очень удачно найденным; у о. Андроника занятия по языку с диаконом Кугимия и прилежное заучивание слов. Из Церквей замечательных писем нет.

23 января/4 февраля 1898. Пятница.

То же, что вчера. Отметить разве замечание Павла Накаи (во время нашего стакана чая на середине занятого времени), что против Иоанна Сенума возбуждается все более и более негодовательных речей.

— За что?

— Что женился на Елене Ямада.

— Да чем же он виноват? Он полюбил ее, посватался, она согласилась, он взял законным браком, — что тут дурного?

— Если бы в лавке вещь, сторгованную одним, взял другой, то хорошо ли это?

— Не хорошо; впрочем, не со стороны берущего, а со стороны отдающих. Но брак — не покупка сапог или платья; брак имеет значение не только на всю жизнь, но и на вечность, — на детей, дальнейшее потомство — в века; как же можно тут мешать свободному выбору? — И так далее, — резоны понятные и высказанные, пока выпит был стакан чая; но мне странным показалось, что даже Накаи смотрит на брак, как на покупку платья…

24 января/5 февраля 1898. Суббота.

Катихизатор в Маебаси, Александр Кураока, прибывший на имеющую быть завтра здесь свадьбу своего брата Евграфа, рассказывал про Церковь в Маебаси, что — в цветущем состоянии; новых слушателей только трое, но христиане все блюдут веру, охладевших (будто бы) нет; о. Морита каждое воскресенье служит Обедню; христиан бывает человек шестьдесят; Павел Оонума, учитель пения, занимается и проповедью, жена его Лукина (хорошая воспитанница нашей Женской школы) очень помогает мужу по Церкви — и в пении, и в женских собраниях, и в обращении с христианами. Протестанты, сравнительно с нашей Церковью, совсем слабы там, несмотря на то, что и иностранные миссионеры там, и школу завели. Католиков почти совсем не видно; у них, быть может, до десятка христиан всего.