Джон Толкин - Дружество Кольца

• Название: Дружество Кольца
• Автор: Джон Толкин
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-016274-Х

Перед вами — «Дружество Кольца», первая книга трилогии «Властелин Колец». Своеобразной «Библии от фэнтези», Книги Книг, «литературной легенды», самого — официально — популярного произведения прошлого века. Писать о «Властелине Колец» можно много, почти бесконечно, но — ЗАЧЕМ? Комментарии здесь излишни!

---

Чуть позже вышли к речушке, бравшей начало где-то в холмах и терявшейся среди топей. Ее берегом шли, пока не стемнело, а потом разбили лагерь в чахлом прибрежном ольшаннике. Впереди, на фоне темного неба, смутно вырисовывалась еще более темная гряда голых холмов. В эту ночь решили выставить дозорных: хоббиты караулили по очереди, а Бродяжник, похоже, вовсе не спал. Молодая луна заливала окрестности серым холодным светом.

С восходом двинулись дальше. Было свежо, чистое небо радовало ясной голубизной. Хоббиты чувствовали себя совсем недурно, словно прекрасно выспались. Они уже начинали привыкать к долгим переходам и скудному походному пропитанию — с какого, по хоббитанским понятиям, недолго и ноги протянуть. Пиппин даже сказал, что Фродо выглядит вдвое лучше прежнего.

— Ты хочешь сказать «вдвое тоньше»? — рассмеялся тот, ковыряя в ремне очередную дырку. — Жирок согнать, может, и неплохо, но нельзя же худеть до бесконечности. Этак можно и в призрака превратиться.

— Помолчи, — неожиданно резко оборвал его Бродяжник.

С каждым шагом путники приближались к волнистой гряде холмов, самые высокие из которых достигали тысячи футов. Между ними лежали глубокие лощины, любой из которых можно было идти на восток. Вдоль гребня тянулись поросшие травой или покрытые мхом остатки древних валов и стен: кое-где попадались руины каменных строений. К вечеру подошли к западным склонам, где и расположились на ночлег. То была ночь на пятое октября — с выхода из Пригорья минуло шесть суток.

А поутру — впервые с тех пор, как вышли из леса, — увидели тропу. Она вела направо, к югу — ею и двинулись. Тропка оказалась хитрой — изгибалась да извивалась так, что все время оставалась укрытой от посторонних взоров: она толком не просматривалась ни с холмов, ни с равнины. Таилась по расщелинам, лепилась по склонам, а ежели и выходила на открытое место, то всякий раз между высоченными камнями да валунами, ограждавшими ее словно стены.

— Хотелось бы знать, кто и зачем проложил эту тропу? — молвил Мерри, шагая очередной тесниной. — Не больно-то она мне нравится. Да и холмы эти… с развалинами всякими. Нет ли тут, часом, курганов или могил каких?

— Нет, — отвечал Бродяжник. — Здесь никого не хоронили. Дунадэйны на этой земле не жили: в последние дни Северного Королевства они держали тут оборону против сил зла, вторгшихся из Агнмара. А тропу они проложили, чтобы потаенно переходить из одного укрепления в другое. Но много раньше, во дни величия Арнора, они возвели на вершине Выветрени башню, звавшуюся Эмон-Сул. Ее сожгли и порушили, осталось только кольцо обвалившихся камней, по сей день венчающее гору. Но некогда она была высока и прекрасна. Если верить преданиям, во дни Последнего Союза именно на ее вершине Элендил поджидал с запада Гил-Гэлада.

Хоббиты воззрились на попутчика с удивлением: оказывается, он не только по буеракам шастать мастер, но и сведущ в древних сказаниях.

— А кто он такой, Гил этот Гэлад? — полюбопытствовал Мерри. Бродяжник, видимо, погрузившись в раздумье, не ответил, но тут неожиданно послышался негромкий голос:

То был эльфийский государь,
Чью власть благословляли встарь
И вспоминают до сих пор
Везде — от Моря и до Гор.

Сияли меч, копье и шлем
И путь указывали всем;
Кружили звезды в высоте
И — на серебряном щите.

Но вот неведомо куда
Он покатился, как звезда
С высоких катится небес, —
И в темном Мордоре исчез.

Все обернулись — и изумились. То был голос Сэма.

— Давай дальше, — попросил Мерри.

— Дальше-то я не помню, — отвечал Сэм, покраснев как рак. — Этому стиху я у господина Бильбо выучился, еще мальчонкой. Он мне частехонько всякое рассказывал: знал, что я уж больно охоч про эльфов послушать. От господина Бильбо и я грамоте научился. Господин Бильбо, он ведь шибко ученый был, книжек прочитал — пропасть, да и сам стихи сочинял. Вот и этот стих он сложил.

— Нет, не он, — вмешался в разговор Бродяжник. — Это часть песни «Погибель Гил-Гэлада», написанной на Древнем Наречии. Бильбо, должно быть, перевел, а я и не знал.

— Там еще много чего было, — сказал Сэм, — но все про Мордор: послушаешь, так оторопь берет. Вот уж не думал не гадал, что самому туда идти выпадет.

— В Мордор! — вскричал Пиппин. — Ну ты скажешь! Уж до этого-то, надеюсь, не дойдет…

— Ну-ка потише! — оборвал Бродяжник. — Не буди лихо, пока оно тихо.

Уже за полдень приблизились к южному концу тропы и увидели перед собой зеленый откос, поднимавшийся словно мост по северному склону холма. Решили подниматься к вершине не мешкая, покуда еще светло. Скрываться больше не было никакой возможности, оставалось только надеяться, что вражеских соглядатаев поблизости нет. Местность, во всяком случае, казалась совершенно пустынной: ежели Гэндальф и находился где-то рядом, то присутствия своего ничем не выдавал.

Сэма и Пиппина, с пони и всей поклажей, оставили в глубокой, походившей на зеленую травянистую чащу лощине у западного склона, и втроем двинулись вверх. На подъем ушло не менее получаса. Первым шел Бродяжник, за ним совсем выбившиеся из сил Фродо и Мерри. Склон оказался крутым и каменистым.

На вершине, как и предупреждал Следопыт, обнаружили широкое каменное кольцо — заросшее травой и мхом основание высившейся здесь некогда башни. Посреди круга громоздилась пирамида, тоже из камней, но дочерна закопченных. Поблизости от нее земля была выжжена, да и вся трава внутри круга пожухла, словно по ней прогулялось жаркое пламя. Нигде не было никаких признаков жизни.

Обзор с вершины и правда был лучше некуда, однако местность открывалась глазу однообразная и унылая, разве что далеко на юге, за лесом, поблескивала вода. Отчетливо прослеживалась извилистая полоса древней дороги, которая тянулась с запада и пропадала в тени холмистой гряды. Она была пуста, на всем протяжении ни единого путника. Дальше, на востоке, вырисовывались горы — сумрачно бурые у подножий, сероватые повыше и ослепительно белые у пронзавших облака вершин.

— Забрались, стало быть… — пробормотал Мерри. — Местечко не самое веселое. Воды нет, укрыться негде. И Гэндальфа что-то не видать. Оно и не диво, стал бы он, как же, здесь отираться. Ежели вообще сюда наведался.

— Да, торчать ему тут было бы ни к чему, — согласился Бродяжник. — Хотя, окажись он в Пригорье на денек-другой позже нас, пожалуй, что и обогнал бы — ему это запросто. А обогнав, мог и подождать, но… — неожиданно он нагнулся и пригляделся к венчавшему пирамиду плоскому камню, что был посветлее прочих, словно огонь его не коснулся. Бродяжник поднял камень и принялся внимательно рассматривать.

— Как думаешь, что это такое? — спросил он Фродо.

— Черточка, точка, еще три черточки, — отозвался он, пожав плечами.

— Вот-вот, — усмехнулся Следопыт. — Черточка… Смахивает на руну «Г». Уверенности, конечно, нет, но может статься, что это знак, оставленный Гэндальфом. Царапины-то недавние. Полной уверенности нет: сюда заходят и Следопыты, им тоже руны ведомы. Однако…

— Однако ежели это знак Гэндальфа, то что он означает? — спросил Мерри.

— По моему разумению, — отвечал Бродяжник, — это «Г-III», то бишь «Гэндальф был здесь третьего октября» — всего-то три дня назад. Наверное, он очень спешил, а не то оставил бы более внятное послание. Видимо, ему грозила опасность, а значит, и нам не мешает поостеречься.

— Хоть бы это и вправду был Гэндальф, — вздохнул Фродо. — Что бы ни значили его пометки, а вот знаешь, что он неподалеку, и как-то спокойнее.

— Оно конечно, — отозвался Бродяжник. — Но ты посмотри, тут все кругом выжжено. Помнишь, мы видели ночью зарево на востоке? Боюсь, на него напали — прямо тут, где мы стоит, — а уж что из этого вышло, сказать не берусь. Так или иначе, его здесь нет, и нам придется добираться до Разлога, полагаясь только на себя.

— А далеко дотуда? — спросил Мерри, уныло озираясь по сторонам. С вершины горы мир представлялся диким и необозримо широким.

— Не знаю, мерил ли кто в милях путь дальше Заброшенного тракта, что в дневном переходе от Пригорья. Кому далеко, кому не очень. Дорога туда странная: главное дойти, а уж скоро ли, нет ли — дело десятое. Вот, скажем, я при хорошей погоде и без помех добирался отсюда до Бруиненского Брода, где Тракт пересекает Шумливую, за двенадцать дней. Только ведь нам дорогами не идти, так что две недели — самое меньшее.

— Две недели! — вздохнул Фродо. — Да за это время невесть что может случиться.

— Очень даже может, — согласился Бродяжник.

Некоторое время они молча стояли у южной оконечности каменного круга. Именно сейчас — так остро, как никогда раньше, — Фродо ощутил себя неприкаянным бездомным скитальцем. И почему злая судьба заставила его покинуть уютную, мирную Хоббитанию? Взгляд его упал вниз, на опостылевший, но уходивший на запад, в сторону его далекого дома Тракт, — и хоббит обмер.