Илья Крымов - Драконов бастард

• Название: Драконов бастард
• Автор: Илья Крымов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9922-1866-4

Гордыня виной всем бедам, и кому, как не волшебникам и магам, знать об этом? Ведь это они себялюбивые, жестокие, эгоистичные, жадные и испорченные собственным могуществом гордецы, отчаянно цепляющиеся за власть! Да, они действительно мудры, на многое способны, порой по-настоящему отважны и верны древним заветам, но все это становится столь незначительным, когда волшебники вновь начинают бороться за превосходство внутри своей древней касты. А если еще один из них, истинный безумец, одурманенный амбициозными мечтами, решает, что пора менять мировой порядок?.. Но эта книга не о нем. Она о Тобиусе, совсем юном по меркам магов, но таком талантливом носителе Дара, который дерзнул претендовать на титул магистра Академии Ривена, когда ему не минуло и пятидесяти лет. Да, в конце концов юноша получил заветный посох и право на второе имя, но очень скоро он понял, какие беды навлекла на него его гордыня!

---

Матросы «Фредерики» знали и другие шанти,[29] но отчего-то «Несчастный Джори» нравился им больше всех. Песня могла насчитывать десятки повторяющихся куплетов и припевов, в которых менялись лишь имена избранниц Джори, так что запомнить ее было несложно, а постоянное напевание одного и того же бойкого мотива с одним и тем же ритмом помогало слаженнее работать. Немолодой боцман сидел на бочке с питьевой водой, куря трубку и распевая, собственно, основной сюжет песни, а команда хором вставляла между его куплетами нужный припев. Раз за разом «Несчастный Джори» разносилась над волнами Седого моря, и некоторые пассажиры уже начинали поскрипывать зубами.

Когда же боцману, а по совместительству главному шантимену[30] «Фредерики», и самому надоедала эта песенка, вместо приговора очередной несчастной девице он пел:

Прошло время, бедный Джори, пьяный горем и вином,
Был покинут даже морем и уверен лишь в одном:
Его счастье в жизни подло обошло уж стороной.
Под трактиром, горем пьяный, наш моряк нашел покой!

И верно, ведь скалута, или «смерть шлюх», как ее еще зовут, — это срамное заболевание, которое быстро пожирает женщин, но в теле мужчины развивается довольно лениво и долго не дает о себе знать. Но когда все-таки дает, гениталии переносчика распухают и краснеют, начинают сочиться гноем и причиняют страшную боль даже при легком касании, не говоря уж о тех муках, которые испытывает больной при мочеиспускании. С такой-то ношей о мореходстве точно можно забыть. А вот если бы Джори хранил верность первой своей избраннице и меньше общался с портовыми проститутками Хвостового архипелага, то, возможно, не подцепил бы этой гадости, и песенка о нем была бы короткой да счастливой.

Всего неделю назад, впервые ощутив качку, Тобиус еще побаивался нападок морской болезни, но оказалось, что он, всю жизнь проживший на суше, отлично чувствовал себя и в море. Мерное покачивание, скрип такелажа и непрекращающийся шум воды даже доставляли ему удовольствие, помогали быстро и крепко засыпать. Так что когда многие пассажиры регулярно свешивались за борт, чтобы опорожнить желудки, магистр стоял на палубе, широко расставив ноги, и с удовольствием подставлял лицо соленому ветру.

— Вижу, ты прямо в восторге… — хмуро сказал Томех Бэлза, которому не так повезло с вестибулярным аппаратом.

— Вот, возьми. — Тобиус передал ему две тоненькие, не толще колоса, палочки.

— Это еще что?

— Зажми меж зубов и посасывай. Я читал, это должно помочь.

— Чушь какая-то…

— И смотри на горизонт. Я постоянно тебе говорю: смотри на горизонт, он неподвижен…

— Да какой, к ахогам, горизонт! Тут одна серая хмарь во все стороны до самого твоего горизонта! Шиш разглядишь!

Над морем грянул раскат грома.

— Плохо дело, — Томех сунул палочки в рот, — капитан говорит, что шторма не миновать… как же меня все это заманало! Холодно до жути, темно как ночью, а теперь еще и это!

— Да, тучка совсем немаленькая, — пробормотал волшебник, с опаской глядя ввысь, где бесились сотни духов грозы, готовя людям мокрый подарок.

Духи природы, конечно, создавали грандиозную бурю не для того, чтобы потопить крошечное суденышко, ползущее по волнам, но туча как будто злобно ухмылялась, взирая с высоты на «Фредерику», и в головы людей и гномов закрадывались зловещие предчувствия.

— Надо было идти с капитаном на службу к Золотому Королю,[31] — бормотал Томех, — все едино целее был бы… Зачем я ринулся на эту Ору?!

— За принцессой, — улыбнулся Тобиус, — то есть за конани.

Из всех попутчиков волшебник смог сдружиться только с Томехом — потому, наверное, что тот оказался едва ли не единственным человеком на корабле, который не походил на конченого проходимца. Гномы тоже со временем перестали казаться такими уж настораживающими господами, хотя бороды, растущие чуть ли не от глаз, пороховые пистоли в кобурах и большие топоры не прибавляли желания с ними знакомиться. Так что из всех возможных собеседников остался один только Томех.

Томех Бэлза, урожденный диморисиец, до недавнего времени служил наемником в Вестеррайхе. Ростом он немного уступал Тобиусу, был не то чтобы очень широкоплеч, но весьма крепок и тренирован, светлые волосы собирал в короткий «хвост» и имел небольшую бородку. Одевался Томех в плотную желтоватую куртку из кожи с пышным лисьим воротником, высокие сапоги на меху и шерстяные штаны, под курткой носил мелкопластинчатую бригантину, а в поясной петле — одноручный топор. Еще у него был круглый деревянный щит за спиной, шлем в дорожной суме и ни одного медяка за душой. Последние деньги сей безнадежный романтик отдал за плавание в один конец до Оры.

— Это просто ужасно!

— Могло быть и хуже…

— Когда начнется шторм и нас будет кидать из стороны в сторону, придется привязываться к чему-нибудь! Я уже забил нам столбик в кубрике!

— Ты очень предусмотрителен.

— Почему соленый ветер так въедается в лицо?! Ахоговы игры какие-то!

— Ты слишком часто поминаешь нечистых, моряки этого не любят. Один мой знакомый монах мог бы отучить тебя от этой привычки.

— А еще меня уже заело, что…

Томеха перебил раскат грома.

— Все вниз! — заорал боцман. — Волны растут! Если будете ошиваться здесь, тараканы сухопутные, вас всех смоет!

Немногочисленные пассажиры заторопились по скользкой палубе к лестнице.

— Идем!

— Я постою еще немного, — отмахнулся Тобиус.

Шхуна — это довольно небольшое судно. Команде из пятнадцати человек на ней вполне хватит места, даже при загруженных трюмах, но Умраз Калабонгот оказался человеком довольно алчным и ради наживы взял на борт три десятка пассажиров. От этого на нижней палубе было не продохнуть в пахучей тесноте, и волшебник старался как можно больше времени проводить на верхней палубе и даже спать под парусами.

Он с интересом смотрел в низкое небо и думал о том, как хорошо было бы заполучить себе в слуги духа бури. Дух бурана у него уже имелся, сильный, очень сильный слуга, но этого было недостаточно. В вопросах власти и могущества маги — как пауки: голодны всегда. Увы, однако у Тобиуса не было и шанса заарканить духа бури: не хватало силы и искусности. В прошлом он смог заполучить духа бурана случайно, буквально чудесным образом, второй раз в жизни так уже не повезет.

Буря крепчала, волны становились выше, а шхуну качало все сильнее. Обливаемые морской водой, матросы сноровистыми обезьянами лазали по мачтам, закрепляя убранные паруса, а их капитан в компании боцмана стоял за штурвалом. Закончив с парусами, матросня спряталась в кубрике, но недалеко, у входа, в любую минуту ожидая приказов. По-хорошему, они должны были быть на палубе, чтобы страховать такелаж: в штормах и бурях именно он был самой уязвимой частью корабля, — но, видимо, на «Фредерике» властвовали свои порядки.

Ливень начался мгновенно, будто где-то в небесах прорвало исполинских размеров дамбу, и немыслимое количество воды хлынуло вниз в одночасье.

— Почему не поставите рулевого? — крикнул магистр, подбираясь к штурвалу и держась за перила.

— Я сам себе рулевой! — заорал Умраз. — Вон!

— Где?!

— Пошел вон! В кубрик! В трюм! Пошел вон с палубы, ты — дурная примета!

— А вы дурной человек, но я же вас не гоню!

Ударившая в борт волна едва не сбросила волшебника с палубы, и в его голову закралась мысль, что, возможно, все-таки стоит спуститься вниз.

«Фредерика» то переваливалась, как беременная толстушка, то ловко уходила из-под ударов растущих волн подобно грациозной танцовщице. Единственное, что мог сделать Умраз, — это крутить штурвал, дергая подводный руль, и даже этой малости хватало, чтобы спасать судно от волн-убийц в последнее мгновение. Тьма густела, страшные каменные тучи перекрывали свет солнца, но когда оно завалилось за горизонт, воцарилась непроглядная тьма. Шторм крепчал, и вместе с ветром на «Фредерику» наваливался его сердитый рев. Лишь редкие вспышки молний освещали водяной кошмар, творившийся вокруг, и то, что они выхватывали из темноты, вызывало желание закрыть глаза и просто молиться святому Себастьяну,[32] прося о милости. Капитан продолжал крутить штурвал, ориентируясь на рев пучины и на угол крена.

— Проваливай! Если упадешь за борт, то отрасти сначала жабры, потому что никто за тобой не нырнет!

— Да пожалуйста! И жабры я отрастить могу! Если захочу!

Тобиус поплелся к люку, широко расставляя ноги. Из-за борта хлынула вода и сбила его на скользкую палубу, отшвырнула и припечатала боком о бортик. Потом «Фредерика» накренилась вперед, спускаясь по гребню волны, и волшебник, словно по льду, поехал к носу корабля на собственной заднице. Мимик с недовольством заурчал.

— Помоги мне!.. Зацепиться!