Юрий Сафронов - Дневник Верховского

• Название: Дневник Верховского
• Автор: Юрий Сафронов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-1861-1

Дневник капитана Генерального штаба Александра Ивановича Верховского является уникальным историческим документом, рассказывающим о том, что именно происходило на Балканах в дни, предшествующие покушению на наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца Фердинанда. А.И. Верховский известен не только как автор многочисленных военных трудов, но и книг «Россия на Голгофе» (1918) и «На трудном перевале» (1959).

Материалы дневника позволяют по-новому взглянуть на всемирную трагедию, разыгравшуюся после роковых выстрелов, прозвучавших в городе Сараево 15 (28) июня 1914 г. В книге широко использованы исторические документы, иллюстрации и фотоматериалы из личного архива сестры А.И. Верховского.

---

Английский посол Бьюкенен, как видно из его воспоминаний, в общих чертах был знаком с договором и с его секретными приложениями, в которых сторонами было зафиксировано условие, «что любые разногласия относительно применения или толкования договора будут передаваться на рассмотрение России»{90}.

А.И. Верховский уточнял: «Всякий спор, какого бы то ни было характера — Царю. Все безусловная тайна, до времени, с согласия обеих сторон» (С. дн. 26. II)

Вызывает удивление, что капитан Верховский был ознакомлен в русском представительстве в Белграде как с договором между сербами и болгарами от 29 февраля 1912 года, так и с секретными приложениями к нему и с военной конвенцией от 19 июня 1912 года. В этих документах, за которыми охотились тогда разведслужбы Германии, Австро-Венгрии и Турции, были точно определены расположение армий, их количество, предполагаемые перемещения на театре военных действий и пр. Очевидно, что Верховский обладал достаточно широкими полномочиями и возможностями…

В конце 20-х — начале 30-х годов в Германии увидела свет трехтомная публикация, основанная на пресловутых «сербских трофейных документах». Автором-составителем был бывший поверенный в делах Сербии в Берлине М. Богичевич, который в 1915 году стал перебежчиком — перешел на службу Германии. Этот автор как следует «поработал» над трофейными документами, что и было доказано экспертизой, проведенной в 1929 году главным архивариусом Дипломатического архива Королевства Югославии. Документы эти были переведены на немецкий язык с сербско-хорватского лишь с приблизительной точностью, произвольно датированы и снабжены купюрами и авторскими дополнениями. В целом, как было заявлено в официальном протесте правительства Югославии от 30 января 1929 года, публикация Богичевича была основана на абсолютно недостоверных данных. Однако названная публикация так и не была изъята из обращения, став для недобросовестных историков одним из главных источников.

После прихода нацистов к власти труп Богичевича был найден в одном из номеров мюнхенского отеля. Имеются предположения, что незадолго до смерти он стал опровергать свои же утверждения об участии Сербии в организации убийства Франца Фердинанда и склонялся к признанию роковой роли в этом деле германских спецслужб… По объяснению немецкой стороны, смерть Богичевича — это самоубийство.

В.Н. Штрандман в своих воспоминаниях сообщил очень важную информацию об оставшихся в русской миссии документах, которые вскоре попали в руки австрийцев. Он писал: «Одновременно с работой над шифровкой, я планировал мобилизацию царской миссии и ее перевод на новое место, которое еще не было окончательно определено. Часть политического архива, главным образом то, что относилось к текущим делам, с самыми важными документами и шифрами, приблизительно двадцать томов, вместе с консульским архивом, находилась в процессе упаковки. Все остальное надо было сжечь. Меня особенно беспокоила очень большая библиотека покойного посланника. Он имел привычку в книги с политическим содержанием, имеющим отношение к отдельным темам, вставлять тайные телеграммы и либо оригиналы, либо копии писем. Эту часть работы на себя взяла его дочь, но, конечно, ей удалось пересмотреть только небольшое число книг, не было возможности отсрочки отправления архива на время после передачи сербского ответа на ультиматум. В итоге, нам оставалось приблизительно 24 часов времени. Итак, часть библиотеки осталась непроверенной и с некоторыми телеграммами и письмами с тайным содержанием в книгах попала в руки австро-венгерской армии. Но это все же не имело практического значения, т.к. наша шифровка была “непроницаемой”. Нам удалось упаковать главную и самую важную часть архива покойного посланника и на следующий день отправить ее, вместе с архивом миссии, поездом в Ниш, куда и было наконец решено ехать правительству и дипломатическому корпусу»{91}.

В 1920-х годах мнение о причастности России к покушению на эрцгерцога Франца Фердинанда развил советский историк-марксист М.Н. Покровский (1868—1932), назвавший сараевское убийство провокацией российского Генерального штаба. Но эта версия Покровского, как и других исследователей, неоднократно опровергалась, предавалась забвению и вновь всплывала на ученых дискуссиях. Покровский выдвинул тезис о первоочередной виновности Антанты, прежде всего царизма и Англии, в развязывании Первой мировой войны. Академик считал, что в сфере международных отношений решающее значение имела борьба за торговые пути. Весь внешнеполитический курс России конца XIX — начала XX века он рассматривал сквозь призму борьбы за Босфор и Дарданеллы. В свое время М.Н. Покровскому приписали слова, которые он не произносил: «История — это политика, опрокинутая в прошлое». На самом деле Покровский сформулировал рчень правильную мысль: «История — это есть политика прошлого, без которой нельзя понять политики настоящего». Покровский, несмотря на его марксистское мировоззрение, был обвинен в годы культа личности в очернительстве России, а его обширная школа, сложившаяся в 1920-е годы, была объявлена, по существующей тогда практике, «базой вредителей, шпионов и террористов, ловко маскировавшихся при помощи его вредных антиленинских исторических концепций». Книги Покровского изымались из библиотек, а учебники по истории переписьшались в соответствии с новой исторической концепцией. В критике его взглядов участвовали даже ученики Покровского, что было, кстати, вполне в духе того времени.

В годы культа личности иностранная литература по этому вопросу была отправлена в «спецхраны». Историки продолжали подчеркивать «прислужничество царизма» перед Антантой… Накануне и во время Великой Отечественной войны активно изучались события 1914—1918 годов. Так, академик Е.В. Тарле (1874—1955) опубликовал статьи «Первое августа». «Коалиционная война». «От агрессии к капитуляции 1914—1918 гг.»{92}.

М. Покровского отчасти поддерживал профессор Ленинградского государственного университета Н.П. Полетика, который доказывал непосредственную виновность «царизма» и сербской монархии в возникновении «июльского кризиса».

В воспоминаниях Н.П. Полетики, названных «Виденное и пережитое»{93}, изданных в Иерусалиме в 1990 году, обнаруживается, что в ту пору в отечественной историографии господствовала концепция именно Покровского, против которой выступал только академик Е.В. Тарле, считавший недостаточно убедительными его аргументы и призывавший историков к более глубокому изучению источников.

Очевидно, что обилие лжеисточников и «свидетельств очевидцев», часто вредных и бесполезных, неизбежно приводит к передергиванию и фальсификации фактов. Но, как остроумно заметил французский философ М. Монтень — «ничто в природе не бесполезно, даже сама бесполезность»… В нашем случае важно лишь знать, с какой целью создана подделка…

Отметим, что одним из источников информации для творчества, например, академика Н.П. Полетики был некто Виктор Львович Кибальчич (Виктор Серж), племянник знаменитого деятеля «Народной воли», организовавшего вместе с Желябовым и Софьей Перовской убийство Александра II в 1881 году. Этот Кибальчич получил в Берлине от сербского дипломата Богичевича, бывшего в 1914 году сербским поверенным в делах в Германии, материалы о причастности сербских военных властей и русского военного агента в Белграде Артамонова к организации убийства австрийского престолонаследника. Эти материалы Виктор Серж опубликовал в 1925 году в журнале Анри Барбюса «Клярте»{94}, а Полетика использовал их в 1929— 1930 годах для своей книги «Сараевское убийство»{95}. Сейчас считается, что эти материалы в большой степени фальсифицированы, и ввиду этого обстоятельства, следует с очень большой осторожностью относиться к этой работе Полетики — во всяком случае в части, относящейся к сведениям, почерпнутым из столь сомнительных свидетельств «очевидцев».

В конце 1960-х годов российской историографией был отвергнут тезис академика Н.П. Полетики о России как о зачинщице войны. Была отброшена концепция о полуколониальной зависимости России, о «царизме» как «сторожевом псе имперских интересов», о «наемнике англо-французского капитала». Академик Тарле, напротив, в развязывании войны обвинял только германский империализм, лично Кайзера Вильгельма II, а империалистическую позицию Антанты затушевывал.

Практически все отечественные работы по истории международных отношений несколько десятков лет опирались на ленинскую теорию империализма, значимость которой была показана в исследованиях крупного знатока международных отношений на Балканах профессора Ленинградского государственного университета К.Б. Виноградова, дававшего свое видение проблемы и блестяще доказавшего, что «многие труды западных ученых и их последователей построены на песке»{96}.