Вадим Проскурин - Восемь дней Мюллера

• Название: Восемь дней Мюллера
• Автор: Вадим Проскурин
• Жанр: Научная Фантастика

---

Первым знаменитым изобретением Мюллера было такое. Сидел он однажды на уроке чистописания, и вдруг поднял руку и спросил:

— Можно выйти?

Вирка Конопатая, их тогдашняя словесница, разрешила. Мюллер вышел в коридор, посетил нужник, а на обратном пути задержался у кабинета географии, где проводил урок Монни Кефир, подошел к двери, размахнулся и ударил ногой со всей дури. А потом прошел два шага и зашел обратно в кабинет словесности.

— Что там такое? — спросила его Вирка.

— Что-то упало, — ответил Мюллер.

А в следующую секунду Монни Кефир загрохотал в коридоре своим оглушительным басом:

— Стой, я тебя вижу!

И побежал куда-то вдаль, и затихли его тяжелые шаги. А Мюллер сел на свое место и продолжал писать прописи, только морда перестала была унылая, теперь он улыбался до ушей.

В другой раз Мюллер слонялся по району с Кимом Поросенком, и ноги привели их к родной школе. К этому времени в младшей и средней школе уроки закончились, но старшеклассники еще занимались, и из открытого окна кабинета географии доносился характерный рев Монни Кефира. Кабинет этот находился на втором этаже, окно было закрыто, но открыта узкая форточка.

На глаза Киму попалась куча лошадиного навоза, наваленного прямо на дорожку и почему-то не убранного. Раньше такого не допускали, но недавно директор школы уволил всех рабочих, купил вместо них черножопых рабов, и порядка в школьном хозяйстве стало гораздо меньше.

— А хорошо бы Монни в окно говном запулить, — сказал Ким. — Прямо в рыло.

— Прямо в рыло не получится, — возразил Мюллер. — Момент не подгадаешь, и форточка узкая. Хотя, погоди, ее же, чтобы закрыть, сначала открыть надо…

Через минуту Мюллер держал в руках три маленьких катышка, а Ким — огромный ком, собранный из всей оставшейся кучи. Мюллер метнул свои катышки в форточку один за другим, первые два катышка Монни проигнорировал, а после третьего подошел к окну, чтобы закрыть форточку, а для этого ее сначала надо распахнуть настежь, такая у нее конструктивная особенность. А как распахнул, так сразу и получил в морду два фунта фекалий. А когда проморгался, под окном никого уже не было.

Ни Ким, ни Мюллер не заметили, что как раз в тот момент, когда Ким метал основной заряд, из-за угла вышел учитель танцев и этикета по имени Ли и прозвищу Бычий Хер. Мюллеру надо было найти кого-нибудь третьего и поставить на шухер, но Мюллер не только на уроках был недопустимо рассеян, но и вообще по жизни. Бычий Хер не понял, что происходит, он поймал убегающих нарушителей чисто инстинктивно, у всех опытных учителей есть такая привычка: видишь, ребенок бежит с виноватым видом — лови. Только потом он понял, что случилось, когда услышал, как орет Монни и какая у него при этом говенная рожа. Сначала Ли остолбенел, затем непроизвольно расхохотался, но тут же овладел собой и сказал с почти серьезным лицом:

— Придется просить прощения.

И тогда Мюллер неожиданно заголосил:

— Господин Монни, простите нас, пожалуйста! Мы не нарочно! Нас заставили!

Ли вздрогнул от неожиданности и приотпустил рукав, за который держал Мюллера, тот вырвался и убежал, а следом за ним убежал и Ким. После этого Монни решил, что обкидать его дерьмом придумал господин Ли, и нажаловался директору, тот его внимательно выслушал, затем так же внимательно выслушал Ли и в тот же день уволил обоих. Старшеклассники были рады, что Бычьего Хера поперли, даже обещали отсыпать Мюллеру дурманной травы, но не отсыпали, обманули.

В старших классах Мюллер и Ким сдружились, все время ходили вместе как педики, разве что за руки не держались. Перси Молоток одно время дразнил их педиками, но Мюллер придумал какую-то пакость и Молотка побили старшеклассники, а за что конкретно, он никому не рассказывал, потому что стеснялся. Мюллер тоже никому не рассказывал, что за пакость он устроил Перси, говорил, что никакой пакости не устраивал, но все знали, что он врет, потому что устраивать сложные пакости во всей школе умел только Мюллер.

Ким был высок, широкоплеч, светловолос и розовощек, ни дать ни взять витязь из древнего эпоса. Физически Ким был хорошо развит, силен и могуч, но в драке был не силен, потому что трусоват. Зато очень любил нагадить кому-нибудь исподтишка, а придумать затейливую гадость соображения не хватало. Так что Ким и Мюллер, можно сказать, нашли друг друга.

Как и отчим Мюллера, отец Кима был богатым землевладельцем, но отчим Мюллера был жив, здоров и вечно пьян, а отец Кима в позапрошлом году погиб. Поехал в поместье то ли донос проверить, то ли просто так, а по дороге сверзился с моста и утонул вместе с лошадью. Речка была мелкая, а мост высокий, так что лошадь приложило о камни, она озверела, а всадник запутался ногой в стремени, короче, печалька. Мама Кима после этого случая стала много пить и принимать в гости разных мужиков. Кима это сначала злило, а потом он заметил, что мама теперь выдает карманные деньги по первому требованию и не запоминает, сколько выдала. Тогда Ким перестал злиться, а стал радоваться.

Как и Мюллер, Ким любил пошутить. Но шутки у него были не хитровывернутыми, как у Мюллера, а простыми и прямолинейными. В седьмом классе у них в классе учился мальчик по имени Рашид и прозвищу Тигра, такое неимоверное чмо, что его даже пятиклассники чмырили, потом родители его увезли в сельское поместье, чтобы не позориться, так вот, однажды Ким на уроке истории прополз на четвереньках по коридору и украл у Рашида сумку с тетрадями, притом Ким сидел на последней парте, а Рашид на первой, а Рита Жаба ничего не заметила. Это, как выяснилось, на самом деле просто, надо всего лишь ползти на полусогнутых, а когда дополз куда надо, потом не разворачиваться, а ползти задом наперед.

Когда ребята подросли, Ким стал тырить у мамы вино и угощать друзей, в первую очередь Мюллера. Но Мюллер вино не сильно любил, от угощения не отказывался, но и не увлекался. Гораздо больше он любил над кем-нибудь поглумиться. Но над Кимом не глумился, дружбу с Кимом он ценил.

Однажды в восьмом классе какая-то учительница заболела, заменить ее никто не пришел, ребята разбрелись по школе без присмотра, а Ким с Мюллером вышли во двор и там на помойке Ким нашел крысу. Крыса сидела в пустом ящике из-под какого-то барахла, людей не замечала и вся была какая-то снулая, должно быть, отравы наелась. Ким поднял ящик вместе с крысой, она не выскочила и даже не забегала внутри, только запищала, тихо-тихо, точно больная.

— А давай ее в школу принесем! — предложил Мюллер.

— Да ты что! — засмеялся Ким. — Она по дороге выскочит!

— Попытка не пытка, — сказал Мюллер.

Они попробовали и все получилось, крыса не выскочила. Поставили ящик напротив пустой по летнему времени раздевалки, сами отошли в сторону, присели на скамеечку, тут мимо проходила рабыня-уборщица и вдруг как завизжит! Из кабинета выскочил директор, думал, рабы-дворники опять уборщицу насилуют, а тут, слава богам, всего лишь крыса, да и то снулая. Но от рабыниного визга она тоже проснулась, выскочила из ящика, а тут как раз проходила Рита Жаба… Короче, повеселились на славу.

В целом Мюллер был доволен жизнью. Иногда ему казалось, что первые его десять лет, до чумы и переезда в верхний город, были дурным сном. Хорошо, когда есть что есть, и никому в семье не приходится работать. Зря он так поздно сообразил помолиться Птаагу, надо было раньше, хотя и так неплохо получилось. Школа напрягает, но это терпимо, если бы школы не было, ее стоило придумать. Потому что когда все время делаешь только то, что хочешь — это же озвереть можно. Когда Мюллер был совсем маленький, он так и зверел, придумывал всякие правила, сказки сочинял, чтобы с ума не сойти… Сказки, впрочем, он сочинял до сих пор, только никому не рассказывал, что сочинял, потому что стеснялся. Однажды попробовал рассказать, но его так обсмеяли… Люди завистливы, и когда видят, что кто-нибудь превосходит их в чем-нибудь кроме мордобития, сразу поднимают на смех. Хорошо учишься — ботаник, хорошо танцуешь — педик, не пьешь крепленого вина — маменькин сынок, гуляешь с девчонкой- жених и невеста. Можно, конечно, и с такими ярлыками жить, но лучше без них.

В пятнадцать лет мальчики только-только начинают тянуться к девочкам, но Мюллер опередил возрастную норму. Он лишился невинности в двенадцать, это случилось в сельском поместье, унаследованным Бартом в комплекте с городским домом. Ассоль однажды вывезла Мюллера на летние каникулы в поместье, ей кто-то рассказал, что это полезно для здоровья, и не соврал, это действительно оказалось полезно. Крестьянка по имени Леда и по прозвищу Столб была старше Мюллера на три года и выше на голову, но это не мешало им совокупляться две недели подряд, пока Леда не предпочла Мюллера взрослому конюху. Вернувшись в столицу, Мюллер решил, что теперь можно вести себя по-мужски, и стал ухаживать за девочками, причем успешно, но товарищи-мальчики его не поняли. Стали смеяться, тили орали до хрипоты — тили-тесто, а Мюллер на это почему-то повелся, хотя обычно дразнилок не замечал либо не подавал вида, а потом тихо мстил. А тут расстроился и перестал гулять с девками, потому что они дуры, а стал гулять с Кимом, но не в эротическом смысле, они же не педики, только в прямом смысле гулять, шататься по району туда-сюда, убивать время.