Артур Мортон - Английская Утопия

• Название: Английская Утопия
• Автор: Артур Мортон
• Издательство: Иностранная литература
• Жанр: История
• Год: 1956

Эта книга — история двух островов: Утопии и Британии. У каждого из них своя история. Обе развиваются параллельно и помогают взаимно объяснить одна другую. Цель настоящей книги — способствовать этому объяснению. Люди думали, надеялись, а иногда и боялись, что Утопия есть тот самый остров, в который может вскоре превратиться современная им Британия. Их мысли и чаяния в этом направлении зависели не только от прочитанных ими книг и привычного круга идей, но и от событий, происходивших в реальном, окружающем их мире, от класса, к которому они принадлежали, и от роли, которую этот класс играл или хотел играть по отношению к другим классам.

(Оказывается — весьма интересно узнавать как зарождались идеи, которые с таким трудом наши деды претворяли в жизнь, а мы так легко и бездарно их про*рали  — Гриня) 

---

«Колонна Цезаря» обязана своим появлением тем впечатлениям, которые автор вынес из своей политической карьеры. В этой книге некто Габриэль Вельштейн, чрезвычайно простодушный молодой человек швейцарского происхождения, приезжает из Восточной Африки в Нью- Йорк в 1988 году. Он там видит, что система монопольного капитализма превратилась в систему невиданных злоупотреблений. В ряде драматических глав описываются пороки и эгоизм богачей, одичание и нарастающее возмущение масс, завершившееся стихийным взрывом, составляющим часть всемирного восстания, во время которого рабочие разрушают капитализм и его цивилизацию под предводительством тайного и в высшей степени зловредного «Братства разрушителей». Это восстание не имеет ни плана, ни цели, но ведет к массовым убийствам и беспорядкам, достигающим высшей точки в эпизоде, от которого книга берет свое название.

Улицы Нью-Йорка устланы таким количеством трупов, что лидер восстания, Цезарь Ломеллини, решает соорудить из них колонну: мертвые тела укладываются рядами и заливаются бетоном. Вельштейн составляет для этой колонны надпись, представляющую эпитафию цивилизации:

«ЭТОТ ВЕЛИКИЙ ПАМЯТНИК СООРУЖЕН ЦЕЗАРЕМ ЛОМЕЛЛИНИ, ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМ «БРАТСТВА РАЗРУШЕНИЯ», В ПАМЯТЬ СМЕРТИ И ПОГРЕБЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ Она сооружена из тел четверти миллиона человеческих существ, которые когда-то были правителями или орудиями правителей этого могучего, но — увы! — разрушенного города. Они были под властью дурных правителей. Они подкупали суд, присяжных, газеты, законодателей, конгрессы, избирательные камеры и сердца и души населения. Они проводили чудовищные комбинации, чтобы грабить бедных; чтобы сделать несчастных еще более несчастными; чтобы взять у тех, у кого было меньше, и отдать тем, у кого было больше. Они использовали аппарат свободного правления, чтобы угнетать; они сделали из свободы насмешку и фарс — из ее традиций. Они изгнали из страны справедливость и водворили на ее место жестокость, невежество, отчаяние и порок. Их сердца были тверже камня; они унижали человечество и оскорбляли Бога. Наконец возмущение достигло просторных судилищ неба; и отягощенное человечество подняло всемирное восстание на всей земле. Они погибли от тех орудий, которые сами изобрели в своей злонамеренности, и теперь лежат здесь погребенные в камне… Если цивилизации еще суждено воскреснуть на земле, пусть придут сюда люди, посмотрят на эту башню и пусть учатся обуздывать эгоизм и жить по правде. Пусть они из этого жуткого памятника извлекут тот урок, что ни одно земное правительство не может существовать, если оно не основано на милосердии, справедливости, правде и любви».

Пораженный всем виденным зрелищем мертвой цивилизации не менее, чем осудившим ее приговором, Вельштейн бежит назад, в далекую Африку, в одно из немногих мест, не задетых катастрофой, и там принимается за устройство республики на принципах, способных, по его мнению, устранить опасность классовой борьбы. Тут высказывается старая мечта мелкобуржуазных радикалов о свободном предпринимательстве без эксплуатации, очень схожая с тем, что Доннели и его единомышленники-популисты хотели иметь в Америке. Нельзя сомневаться в искренности его намерений; но его беспомощность при его ненависти к монополистическому капитализму, с одной стороны, и страхе перед рабочим классом и непониманием его — с другой, также очевидна.

Другой утопией, также обещавшей свободное предпринимательство без эксплуатации в одном из поселений в Восточной Африке, была книга «Свободная страна. Социальный прогноз», опубликованная в 1890 году австрийским экономистом Теодором Герцкой. Это совпадение покажется менее удивительным, если вспомнить, что в результате путешествий по Восточной Африке, предпринятых в те годы, были обнаружены большие площади, пригодные по климату для поселения европейцев, и что страна была как раз накануне освоения. Обе книги были написаны в те годы, когда Британская восточно-африканская компания подготавливала формальную аннексию всей области. Утопия Герцки несколько выделяется тем, что вместо того, чтобы изображать общество как действующее предприятие, она показывает, как его закладывают и развивают. Он, как и Кабэ, был свидетелем попыток осуществить на практике его фантазии. Результаты, однако, были еще ничтожнее, чем у икарийцев.

Рассказ об основании Свободной страны изобилует тщательно обрисованными деталями, вплоть до экипировки каждого члена разведывательной партии «шестью полными комплектами нижнего белья из легкого упругого шерстяного материала, так называемого «егерского белья». Нетрудно себе представить, что при таком старте все дальнейшие препятствия на пути становления утопического государства устраняются самым блистательным образом.

Это государство основывается на общности владения землей, сочетающегося со свободным предпринимательством в области производства. Любой человек или группа людей могут получать беспроцентные ссуды на организацию предприятий, которые разрешено создать, причем заем погашается взносами. Основная часть продукции производится кооперативными организациями, продукты потребления распределяются между гражданами в соответствии с выполненной ими работой. Обеспечиваются продуктами женщины, дети и нетрудоспособные. Свободная страна — это Утопия просвещенного эгоизма.

«Все было организовано так, чтобы по возможности устранить все препятствия на пути проявления разумного частного интереса. Становилось особенно важно дать надлежащее направление высшей воле в государстве и всемерно помочь эгоистическим интересам быстро и правильно осознать свою истинную выгоду».

Ни коммунизм, ни нигилизм — два пугала тех дней — не смогли привиться в подобной стране, это следует считать явлением скорее отрадным, чем достойным удивления.

Почти все, что было сказано об ответе на «Через сто лет», можно отнести и к «Картинам социалистического будущего» Эйгена Рихтера (1893). Он рисует явно нелепую картину социализма, опровергнутую всем тем, что произошло с 1917 года. Его социалистическое правительство конфискует личную собственность и мелкие сбережения и упраздняет деньги. Детей отбирают у родителей, престарелых людей заставляют селиться в особых домах. Все, вплоть до самого мелкого предприятия с одним рабочим, национализируется в течение суток. Немудрено, что после таких мер напрашивается вывод (неверность которого теперь доказана на практике), что социализм поведет к падению производства продукции, так что рабочие будут получать меньше, чем при капитализме. Перед нами снова обычная картина полицейского государства, в котором бюрократические безумства и злоупотребления привели угнетенных до крайности рабочих к восстанию. Тут можно еще раз указать на то, что некоторое оправдание картине, нарисованной Рихтером, можно найти в тех оппортунистических ошибках и недиалектическом мышлении, которые уже тогда проявлялись в социал-демократической партии в Германии и в других странах.

Более интересная работа, построенная по той же схеме, принадлежит Эрнесту Брама. Мы имеем в виду его «Что могло бы быть; история социальной войны» (1907), переизданную в 1909 году под более известным заглавием «Секрет лиги». Во время всеобщих выборов 1906 года в парламент прошло около сорока лейбористов и членов тред-юнионов, что вызвало тревогу у тех, кто привык считать это учреждение заповедником, доступным лишь высшим и средним классам. Книга Брама выражает эту тревогу, и повествование начинается с 1918 года, когда в Англии происходят новые выборы, во время которых «умеренное» лейбористское правительство заменяется социалистическим. У Брама этот процесс восхитительно прост:

«Партия лейбористов пришла к власти, доказав выборщикам из рабочих, что члены ее — их братья, и пообещав им значительную часть той собственности, которая принадлежала другим, а также достаточно много привилегий, которые она гневно осуждала, когда они были присвоены другим классам. Придя к власти, она сделала выборы доступными для всех. Социалистическая партия пришла к власти благодаря тому, что доказала выборщикам из рабочих, что члены ее даже больше, чем их братья, и пообещала им еще большую часть собственности других людей (среди которых были и более состоятельные члены партии лейбористов, находившейся тогда у власти) и еще большие привилегии».

Новое социалистическое правительство, несмотря на свое название, не пытается провести коренные преобразования, но удовлетворяется тем, что вводит прогрессивный налог для финансирования «Страны благоденствия», основанной на существующей капиталистической системе производства. Результаты вызвали сильную ненависть верхних классов и особенно средних, а выигрыш рабочих оказался на поверку очень незначительным: