Ннеди Окорафор - Фантастические создания (сборник)

• Название: Фантастические создания (сборник)
• Автор: Ннеди Окорафор
• Издательство: АСТ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-085435-6

Признанный сказочник Нил Гейман собрал в новой антологии лучшие рассказы мастеров жанра фэнтези: Питера С. Бигла, Энтони Бучера, Сэмюэла Дилэни, Ларри Нивена и других.

Шестнадцать историй — шестнадцать существ. Удивительных, странных, причудливых… Одни вызовут восторг, трепет, другие — страх, а может быть, ужас. Хорошо, что все они существуют только в человеческом сознании. Или нет?..

---

Мать покачала головой:

— Гилла, не надо разыгрывать драму. Сколько стоят эти косички?

Гилле уже было стыдно ей говорить, но она назвала сумму, на несколько долларов меньшую, чем была написана в окне парикмахерской.

Мать только бровь подняла:

— Это, моя девочка, трехмесячный бюджет на твои карманные расходы.

Ну да, конечно. Она надеялась, что мама с папой оплатят косички. Очевидно, нет.

— Вот что я тебе скажу, Гилла: накопи на них, и тогда можешь делать.

Гилла улыбнулась.

— Но, — продолжила ее мать, — ты будешь по-прежнему оплачивать проезд, пока копишь.

Гилла перестала улыбаться.

— Ну-ну, не будь такой мрачной. Если ты каждый день будешь делать себе ленч и брать его с собой — все не так плохо. А теперь заканчивай читать историю.

И мама вернулась за свой компьютер. Клац-клац-клац.

Гилла надулась и сердито посмотрела ей в спину, но ничего не сказала, потому что на самом деле была вполне довольна. У нее будут косички! Конечно, она ненавидела слишком мокрые или слишком сухие сделанные накануне бутерброды, но это того стоит. Она проигнорировала тихий голосок в голове, говоривший: «Каждые шесть недель?» — и вернулась к чтению.

— Фу-у, мерзость.

— Что теперь? — спросила мать.

— Этот парень! Ну тот безобразный червь… Он ест святую Маргарет, а потом она у него в желудке, внутри его, молится Иисусу. И она така-ая святая, что деревянный крестик на ее шее превращается обратно в дерево и пускает корни в землю, и его ветви разрывают червя, и он умирает, и она выходит наружу!

— Именно так, — засмеялась мама. — И сразу в покровители детей и деторождения!

— Почему? — Впрочем, Гилла и сама догадалась почему, чуть-чуть поразмыслив. — Забей, не говори мне. И что, они сделали ее святой, потому что она убила личинку дракона?

— Ну да, ее в итоге причислили к лику святых, после того как толпа людей пытала и казнила ее за отказ выйти замуж за того мужчину. Маргарет была верующей и якобы отказалась от замужества потому, что он не был христианином. Но знаешь, некоторые полагают, что она уже тоже не была христианкой, по крайней мере в тот момент.

— Да? — Гилла думала о том, когда появится Кэши. Вечеринка уже вот-вот начнется.

— Эта история с превращением креста обратно в дерево… Не слишком-то христианский символ. Мертвое дерево в форме креста — да. Но не живое волшебное дерево, это языческий символ. Есть вероятность, что Маргарет из Антиохии сама приказала дереву на ее шее вновь прорасти. Возможно, история на самом деле рассказывает нам о том, что, когда христианство подвело ее, она обратилась к своим способностям древесной ведьмы. Дорогая, я считаю, что Маргарет из Антиохии была гамадриадой.

— Боже, мам, — коброй? — Они проходили это в школе, и Гилла знала слово «гамадриада».

Мама рассмеялась:

— Да, королевская кобра — это вид гамадриады, но я имею в виду первоначальное значение этого слова. Гамадриада — это дух женского пола, по сути — душа дерева. Друид — мужчина, древесный колдун, гамадриада — женщина, древесная ведьма, можно сказать. Но в то время как друиды жили на деревьях и досконально изучали их, гамадриадам изучать их надобности не было. Она просто сама и есть дерево.

Стремно.

Гилла выглянула в окно, где на ветру покачивались черные ветки, стыдливо прикрывшие наготу маленькими весенними листьями. Ей не хотелось говорить о деревьях.

Позвонили в дверь.

— О, — воскликнула Гилла. — Это, наверное, Кэши! — И она рванулась к двери, отбрасывая книгу в сторону.

Жила-была молодая леди в Нигерии…

— Оно, знаешь, иногда скрипит. — Гилла смотрела на отражение Кэши в зеркале.

В ответ Кэши только крепче вцепилась Гилле в волосы:

— Сиди ровно, подруга. Дай прикину, что с этим можно сделать. И хватит уже болтать всякую чушь. Ты все время заводишь разговор об этом дереве. Меня это вымораживает.

Гилла вздохнула, смирилась и откинулась в кресле:

— Ладно. Только не стягивай слишком туго, хорошо? У меня от этого голова болит.

Когда Кэши бралась за ее внешность, ничего не оставалось, как сдаться и надеяться, что успеешь смыть вязкую массу с лица и расклеить спутавшиеся от мусса волосы, прежде чем выйти на улицу, рискуя распугать голубей. Последний эксперимент Кэши с «натуральным» блеском обернулся катастрофой: Гилла выглядела так, будто ела жареного цыпленка и забыла после этого вытереть рот. Прошли месяцы, а Фостер все еще над этим посмеивался.

Гилла скрестила руки. Потом посмотрела в зеркало и увидела, что грудь от этого сильно выдавалась вперед. Она вспомнила, как в первый день сентября Роджер на школьном дворе тыкал в нее пальцем и вопил: «Сиськи! Сиськи!» Она сменила позу и положила руки на подлокотники кресла, втянула живот и бросила быстрый взгляд в зеркало, чтобы проверить, не делает ли ее это стройнее. Как бы не так. Настоящий жиртрест. А грудь при этом снова вывалилась вперед — о боже… Ей не выиграть.

Она снова вздохнула и слегка сгорбилась на стуле, превращая грудь и живот в бесформенную бугристую массу.

— И выпрямись, ладно? — сказала Кэши. — Я не достаю до передней части твоей головы, когда ты сидишь так, ссутулившись.

Руки Кэши деловито двигались, разделяя тяжелые волосы Гиллы на четыре равные части и заплетая каждую секцию в косичку.

— Вон то дерево, — ответила Гилла. — В саду перед домом.

Кэши только закатила свои идеально подведенные глаза:

— Ладно, расскажи мне об этой старой трухлявой вишне.

— Она мне не нравится. Я пытаюсь спать ночью и только и слышу, как она скрипит и стонет и… она разговаривает сама с собой всю ночь!

— Разговаривает, значит, — хихикнула Кэши. — А еще она разговаривает с тобой, да?

— Да. Раскачиваясь. Ее ветки трутся друг о друга, бормочут и нашептывают мне что-то, одну ночь за другой. Ненавижу это дерево! Всегда ненавидела. Вот бы мама с папой его срубили, — вздохнула Гилла.

Она вообще теперь часто вздыхала — вот уже два года, с того момента как пошла в девятый класс. С того момента как ее тело словно свихнулось и стало запасать жир на ее груди, животе и бедрах — высокая круглая попка еще больше округлилась, а симпатичная, чуть наметившаяся грудь вдруг разбухла и стала похожа на грудь матери.

С того момента как она начала слышать дерево по ночам.

— И что она говорит? — спросила Кэши. Ее глаза на коричневом лице с острыми скулами с интересом смотрели на отражение Гиллы в зеркале.

Гилла посмотрела на Кэши: каждый волосок лежит на своем месте, плечики узкие, свитер в обтяжку подчеркивает маленькие острые грудки… Раньше Гилла и Кэши могли меняться одеждой.

— Не смейся надо мной, Кэши.

— И не думала, — голос Кэши был серьезен, как и лицо. — Я знаю, что тебя это беспокоит. Так что она говорит?

— Она… она говорит, что в тех местах, где кора стала узловатой, у нее чешется, а она не может туда дотянуться и почесать. Она говорит о том, какова на вкус земля, песчаная и сухая, говорит, что ей нравится ощущение, как черви ползают во влажной темной земле между ее корнями.

— Да ладно! Ты выдумываешь!

— Нет! — Гилла вскочила с места, выдирая свои волосы из рук Кэши. — Если не собираешься мне верить, то не надо и спрашивать, о’кей?

— О’кей, о’кей, я тебе верю! — Кэши пожала плечами, вскидывая руки с видом поражения. — Старые добрые скользкие черви… это так приятно, когда они… — она потянулась вперед и быстро скользнула руками вверх-вниз по обнаженным рукам Гиллы, — ползают по тебе! — И она засмеялась своим идеальным смехом, звучавшим словно маленькие колокольчики.

Гилла вдруг обнаружила, что тоже смеется.

— Ну, так она говорит!

— Ладно, ладно. Что еще она говорит?

Сначала Гилла не ответила. Она была слишком занята освобождением волос от косичек, взбивая их руками обратно в курчавое черное облако.

— Я прямо так пойду на вечеринку, ладно? Я соберу их сзади банданой — и пусть они торчат. Так проще всего. Я никогда не буду выглядеть как ты, Кэши. Уже никогда.

В старших классах все, кто тусовался вместе, выглядели похожими друг на друга. Худенькие гламурные девочки тусовались с худенькими гламурными девочками. Готы зависали за школой и делились друг с другом сигаретами с гвоздикой и черной помадой. А толстые девочки тяжело переваливались под ручку с такими же толстыми девочками. Сколько еще Кэши будет с ней близка?

Отворачиваясь, чтобы не видеть свое вспухшее, словно беременное, тело в зеркале, она осмелилась взглянуть на подругу. Кэши покусывала нижнюю губу с сокрушенным видом.

— Прости, — сказала она. — Я не должна была смеяться над тобой.

— Все в порядке.

Гилла достала из ящика ватный шарик, окунула в холодный крем, начала стирать с лица косметику. Она решила оставить только подводку на глазах. По крайней мере у нее красивые глаза, большие, карие и искрящиеся. Она пробормотала, почти про себя, неизвестно даже, слышала ли ее Кэши: