Дукенбай Досжан - Шелковый путь

• Название: Шелковый путь
• Автор: Дукенбай Досжан
• Издательство: «Известия»
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1983

Восемнадцать рассказов-самоцветов, вошедших в книгу Дукенбая Досжанова вместе с романом «Шелковый путь», написаны в разное время и щедро отданы читателю. Д. Досжанов — умелый гранильщик своих камений, вобравших в себя чистый свет и теплый голос мастера, пользующегося особыми резцами, только своими инструментами. Точность социального анализа казахской действительности, психологическая разработка характеров, сложный, звучный, узорчатый, многоцветный слог, высокие стилистические достоинства рассказов Д. Досжанова превращают их в яркое явление современной казахской прозы.

---

Сделав свое дело, добившись справедливости, Кулшыгаш продолжал со спокойной совестью орудовать кетменем и ухаживать за всходами. Но аульное начальство, как говорят, с тех пор повернулось к нему спиной. Оно никак не могло простить ему ту некрасивую истину, которую он открыл землемерной комиссии. В один миг Малютку освободили от должности звеньевого.

Аульчане не давали ему покоя, каждый считал своим долгом поучить уму-разуму. Мол, ты не понимаешь, откуда ветер дует, всегда ломишься в открытые ворота, не знаешь, что почем и как, кому дать и от кого взять. В общем, ведешь себя так, будто только вчера на свет появился, сущий ребенок, малютка.

С тех пор и стали его сторониться. Дела, конечно, шли своим чередом, дела не совсем безвинные, но злоумышленники старались, чтобы Малютка в такие минуты спал или был где-нибудь подальше от греха.

Если какой-нибудь проныра запускал руку в косяк лошадей, бдительно охраняемый самим директором, то не беда, если кто-нибудь увидит, главное, чтоб не знал ничего Малютка.

Если какой-нибудь деляга брал отпуск, собираясь на курорт, и созывал гостей, своих толстокошельковых единомышленников, с которыми не раз приходилось делить и страх, и незаконную прибыль, то лучше, чтобы об этом не знал дотошный и прямодушный Малютка. У него ведь что в голове, то и на языке.

За короткое время аульное общество отвернулось от Малютки по примеру начальства. А без общества, дело известное, человек становится наподобие аппендикса: существует, но для чего, неизвестно.

А Малютка при всем своем простодушии и наивности приметил, что те, против которых он выступил, как будто бы стали еще более авторитетными среди аульчан и чувствуют себя нисколько не хуже. А его собственная жизнь заметно усложнилась. Работал как вол, по семь потов проливал, а получал крохи. Малютка не раз задумывался, почему он работает больше всех, а заработок у него курам на смех.

Как тут не возьмет досада? Другой бы на его месте, конечно, сразу сообразил что к чему, то есть что плыть против течения нет никакого смысла, когда можно плыть и по течению. Но Малютка стойко стоял на своем, словно карагач, который всеми корнями вцепился в скалу, никакому ветру его не вырвать.

Однако в последние месяцы заработок его до того уменьшился, что хоть беги к людям да занимай деньги на прожитье. И вот он подумал, что Карыкбол держит весь этот аул в своих руках, человек грамотный и авторитетный, надо пойти к нему и рассказать все. Может быть, он и подыскал бы какую-нибудь более прибыльную работу. И Малютка пошел искать справедливости у директора.

Карыкбол сидел в кресле и, поджав губы, что-то писал. Малютка почувствовал, что заявился не ко времени, и директор вовсе не рад его приходу. Но раз уж случилось такое дело, пришел, надо высказать все, терять нечего.

— Каркеке, в последнее время я весь извелся. Стал мальчиком на побегушках. Сами подумайте, работал грузчиком, сторожем, веял семена, закупал мясо, возил на поля навоз, удобрения. Брался за любую работу, ног уже не волоку, а толку от этого никакого. Найдите мне постоянную работу. Чем я хуже других людей?

Карыкбол испытующе посмотрел на него исподлобья. Он удивился прямодушному характеру Малютки, который без всякого подобострастия и лишних слов рассказал о своем деле. «Такие искренние джигиты как воздух нужны нашему аулу, — подумал он. — А то все юлят да остерегаются, как бы чего не ляпнуть лишнего, все намеками, вокруг да около, а сказать прямо духу ни у кого не хватает».

— Цену человеку всегда узнаешь после его смерти, — сказал наконец директор.

— Мм? — промычал Малютка, не поняв глубокомысленного замечания директора.

— Вот что, Кулшыгаш, — сказал директор. — Басбух подыскивает себе пастуха вместо старого, который заболел и собрался уходить на пенсию. Он просил меня найти трудолюбивого, толкового человека. Если ты согласен, направлю туда.

— Согласен, — сказал Малютка. — Буду хоть на одном месте, одним делом заниматься.

Карыкбол, видимо, не ожидал, что он так легко согласится, не особенно надеялся, поэтому сразу повеселел, тут же велел секретарше написать бумагу на имя Басбуха и заготовить приказ. Вот так и получилось, что Малютка вдруг стал пастухом совхоза, начальником над стадом в пятьсот голов. Он молча положил бумагу, подписанную директором, в карман и собрался уходить. Однако Карыкбол поманил его пальцем и сказал доверительно:

— Бродят всякие слухи, что стадо уменьшилось. Прошлой осенью я посылал специального представителя для пересчета. Он сказал, что прочесали весь тугай, пересчитали весь скот, составили список, определили возраст, заклеймили, то есть по сводке выходит, что все стадо цело. Уж не знаю, ошибся новый заведующий фермой или так оно и есть на самом деле. Советую тебе: прими скот не на бумаге, а на деле. Народ там стреляный, лукавый, так что поосторожнее. Вместо недостающих коров пригонят тебе личный скот, которого полно в тугае, и включат в список. Понял?

— Все сделаем как положено, — сказал Малютка. — Все будет по правде и по совести.

И он ушел, очень довольный директором. «Хороший человек, — размышлял он. — Мы его сами портим своей лестью да подхалимством, втягиваем во всякие дрязги. И вот совсем доконали человека, стал он подозрительным и осторожным».

Так, раздумывая о директорской доле, о его сложной, нелегкой жизни, он добрался до запущенной фермы. В просторном сарае с огромными воротами держали только дойных коров, а нетели, бычки разбрелись по тугаю, смешавшись с личным скотом и коровами соседнего хозяйства. Тугай поглотил их, как песок воду. Заведующий фермой Басбух сидел в доме пастуха и жевал хлеб, обмакивая его в сметану. Увидев Малютку, он весь ощетинился, как дикий кабан.

— Кто тебя подослал сюда? Опять доносы писать будешь?

— Я пришел пасти коров, а не рассиживаться в прохладной комнате, — сказал Малютка спокойно.

— Ну и Карыкбол, совсем лишился ума. Ну какой из тебя пастух? — поддел Басбух Малютку и заодно директора.

— Сразу скажу тебе, если здесь бродит личный скот, то уведи его подальше, — пригрозил Малютка, — пастбища здесь совхозные.

— А я тебе скажу, — повысил голос заведующий фермой, — раз пришел в эти дремучие места, куда собака и носа не сунет, если хочешь стать пастухом, тебе придется слушаться меня. Сплетен тут не разведешь. А если что и не так, будешь молчать. Будешь присматривать за двумястами бычков и нетелей, которые совсем одичали в тугае.

Малютка дал понять, что примет стадо, только когда пересчитает и пощупает своими руками каждую голову. То же самое он повторил и пастуху, который собирался идти на пенсию.

Заведующий фермой чуть не подавился куском хлеба от возмущения:

— Ты что? Следователь? Или не доверяешь вот этому почтенному, достигшему возраста пророка? Может быть, ты не доверяешь мне, человеку с безукоризненной репутацией и авторитетом? Скажи прямо, не виляй.

— Надо пересчитать скот, — гнул свою линию Малютка.

— Вот тебе бумага с печатью, — сказал Басбух. — В ней указаны возраст, вес, сорт скота. Вот вторая бумага — акт о падеже. Садись на коня и катись на работу. Постепенно отличишь и соберешь всех.

— Но где мне искать скот? — спросил Малютка.

— Вот навязался на мою душу. Пусть этот почтенный покажет тебе дорогу, куда ушел скот.

«Все по полочкам разложил», — подумал Малютка, однако пошел за пастухом. Они сели на тощих кляч и скрылись в зарослях тугая, который в этом году буйно разросся. Тут все перемешалось: и кустарники, и камыш, и тополя, и густая трава. Пахло всевозможными цветами, в воздухе порхали птицы.

Трясясь на гнедом, Малютка подумал, что священная Сырдарья в этом году вышла из берегов, поэтому тугай расцвел вовсю. В те годы, когда река не разливалась, заросли на ее берегах страдали от засухи и зноя, скоту почти нечего было есть.

Нынче же тугай сочный и буйный, и скот быстро набирает вес на таком пастбище, а скотнику — почет и слава. Настроение у Малютки поднялось, однако пастух в возрасте пророка скоро охладил его пыл, тыкая камчой на телят и двухлеток:

— Этот вот бычок — потомок племенного белоголового пегого быка. А это копытце оставила нам для радости лунорогая молочная корова, которую благословил сам Зенги-баба, покровитель крупного рогатого скота. А тот теленок — наследник толстошеего бухарского быка.

По бумагам выходило, что из двухсот голов сто — крупные быки, пятьдесят четырехлеток и трехлеток, остальное — молодняк. А тут одни телята.

Перевалило за полдень, а сомнения у Малютки все возрастали: «Где же этот крупный рогатый скот?» Ссориться со скотоводами в первый же день ему не хотелось. Это было бы неприлично. Но наконец он не вытерпел, увидев старого худого вола со стершейся шеей и обрубками вместо рогов. Ему показалось, что животное даже немного свихнулось от старости.