Елизавета Дворецкая - Лесная невеста

• Название: Лесная невеста
• Автор: Елизавета Дворецкая
• Издательство: Литагент «Клуб семейного досуга»7b51d9e5-dc2e-11e3-8865-0025905a069a
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-14-4405-7

Древняя Русь, начало IX века. Безвестным воином покинул Смоленск Зимобор, старший сын умершего князя Велебора, чтобы в чужой земле искать себе доли. Дева Будущего, младшая из трех богинь судьбы, сделала его непобедимым… в обмен на его любовь и верность. Подаренный ею венок будет хранить его в глухих лесах в схватках с нечистью и на ратной службе в дружине полоцкого князя. Но стоит Зимобору выбрать себе другую невесту, и милость отвергнутой богини сменится страшным гневом…

Книга также издавалась под названием «Золотой сокол»

---

Слушатели смеялись, а десятник Суровец качал головой:

– Ой, парень, а если бы правда «греческий огонь» оказался? Ведь всю Ладогу сжег бы, дурак пьяный! Чем своими подвигами дурацкими хвалиться, пойдем лучше на пристань, там смолянский обоз пришел.

Зимобор, до того слушавший одним ухом, невольно обернулся.

– А чего я? – Хват быстро нашел его взглядом. – Вон, пусть Ледич идет. Может, кого из знакомых встретит.

– Видал я этих знакомых в пустой колоде! – очень искренне отозвался Зимобор. Встречать знакомых из Смолянска ему было совсем ни к чему. – Сходи, брат, посмотри, что за люди. Может, у них тоже «греческий огонь» при себе есть…

Хвата не пришлось долго уговаривать, а вернулся он в сопровождении самих смолянских гостей, пришедших поклониться князю Столпомеру подарками. Предвидя это, Зимобор весь день провел на заднем дворе, обучая новых отроков делать щиты. Но он ничего не потерял, поскольку услышанное потом еще долго обсуждалось в обчине и дружинных избах.

Как и предполагал Зимобор, после его исчезновения княгиней стала Избрана, и смолянские гости заливались соловьями, расписывая, как прекрасна она была в красном с золотом заморском наряде на пиру по этому случаю. Секач остался при ней воеводой, а княжич Буяр на другой же день отправился в Оршанский город, и ходили слухи, что перед этим он шумно поссорился с сестрой-княгиней. Но делать было нечего: Дубравка видела основного соперника в Зимоборе и, борясь с ним, так постаралась настроить смолян в пользу Избраны, что теперь не смогла бы обратить общую любовь с дочери на сына, даже если бы и захотела. Только Буяр никак не желал этого понять, и оттого оставаться в городе и подчиниться сестре для него стало невозможно.

К счастью, смолянские торговые гости довольно быстро уехали: прослышали, что полотеский князь тоже собирается на север, и заторопились. Опасность непосредственного разоблачения отступила, но любопытные полочане принялись расспрашивать Зимобора, что он думает о смолянских делах.

– А что бы тебе теперь домой вернуться? Не думал? – спрашивал его иногда Требимер. – Ты ведь, говоришь, сестрич младшей Велеборовой жены…

– Не сестрич, а брат! – поправлял Зимобор, улыбаясь и подавляя досаду: он сам произвел себя в братья собственной матери и теперь был вынужден им оставаться. – Только от разных матерей. Но я ее едва знал! Когда ее в Смолянск увезли, меня еще на свете не было, а потом отец меня прислал к ней отроком, да только она почти сразу и померла.

– Выходит, ты княжичу Зимобору, ее сыну, вуй?

– Выходит, так!

– А ты поискать его не думал? Поможешь родичу, а будет он на княжьем столе, тебя воеводой поставит! Чего теряешься, парень?

– Да что ты к нему пристал, а, отец! – не выдержав, рявкнул Хват. – Отстань от человека! Княжич Зимобор, вон, люди говорят, сам пропал, только кровь на земле осталась! На том свете искать прикажешь? Так Ледич у волхвов не учился в Навь живым ходить! А просто так ему сейчас в Смолянске показаться – голову в волчью пасть сунуть! Как княжича зарезали, так и его зарежут, а потом даже тела не найдут! Не слушай ты его, Ледич, живи с нами. Глядишь, и тут в воеводы выйдешь… опосля.

Зимобор был благодарен Хвату, который так хорошо объяснил себе самому и всем остальным, почему Ледич, будучи ближайшим родственником старшего Велеборова наследника, не едет в Смолянск, чтобы помочь «сестричу» в борьбе за княжий стол. Хват вообще был бы весьма толковым парнем, если бы поменьше говорил о женщинах и получше держал себя в руках. Зимобору он тем больше нравился, что и привычками, и даже лицом напоминал смолянского кметя Жиляту из его бывшей ближней дружины – тот, как говорят, тоже в молодости был буян и гуляка, только на четвертом десятке взялся за ум, хотя бы одной рукой. Где-то он теперь, кому служит?

Хват, несмотря на молодость, тоже был отличным бойцом и многому мог бы научить, если бы только давал себе труд это делать; он с удовольствием красовался перед молодыми, с бешеной скоростью действуя сразу двумя руками – в одной держал боевой топор, а в другой булаву, – но объяснять, что и как, ему было скучно. Заполучив какие-то средства, он неделю мог гулять, спуская все, вплоть до колец на пальцах, а потом, снова разжившись, опять заказывал кольца, чтобы было что пропивать.

Столпомер не заговаривал с Зимобором о Смолянске и тамошних делах, но несколько раз тот ловил на себе пристальный, внимательный взгляд князя. Купцы с уверенностью говорили об убийстве княжича Зимобора, и здесь все считали его мертвым. Не было оснований бояться, что князь этому не верит. Но он явно не забывал и о том, что в его дружине служит ближайший родственник погибшего смолянского наследника.

– Ну, родич я княжичу, и что? – отвечал Зимобор, если ему намекали на это. – Ведь не по отцу, по матери. А ее и мой отец был простым человеком, пока князь Велебор ее в жены не взял. У него от княгини двое детей, им все и достанется.

– Нет, ты неправильно говоришь! – возражал еще один из Столпомеровых десятников, по прозвищу Судила. Прозвище он получил за то, что хорошо знал законы и еще лучше умел подтягивать их к тому, чего бы ему хотелось. – Вот сам посуди. Первый наследник, когда князь Велебор умер, был его сын Зимобор, так? Так. Значит, он, Зимобор, умер, будучи все равно что смолянским князем. Так? А ему-то кто ближайший родич? Ты! Потому что вуй, куда уж ближе![33] Значит, наследник всего, что у него в тот день было, – ты! И раз был он все равно что смолянским князем, значит, смолянский князь теперь ты, брат!

Князь ничего не говорил, слушая это, но его молчание казалось Зимобору многозначительным. Леший его знает, этого Судилу, а может, действительно по закону получается так! Зимобор не знал, смеяться надо или плакать: он так удачно «выбрал» себе родство с самим собой, что теперь оказался прямым наследником самого себя! И мог начать все заново.

Но пока не хотел. Ему не давали покоя мысли о Смолянске, о Дивине, которая ждала его в Радогоще, о Младине, которая могла когда угодно погубить все его надежды, и сам не знал, чего же хочет и что делать. И потому не делал ничего, а просто жил, выжидая, когда вся эта муть отстоится и наступит хоть какая-то ясность.

Однако все эти разговоры ему были неприятны, и он испытал радость и облегчение, когда однажды утром услышал свое имя в числе тех, кто должен был отправиться с княжеским обозом на север. Со своими товарами князь Столпомер посылал воеводу Доброгнева Лишенича, а с ним четырех десятников с их людьми: Хвата, Тихого, прозванного так за весьма буйный нрав, Сулицу и Зимобора.

За пару дней до отъезда к Зимобору явился старый знакомый – Зорень. Узнав о намерении князя, Доморад решил не откладывать свой поход на Варяжское море до весны, а воспользоваться столь удобным случаем и присоединиться. Сам он, правда, не решался на такую дальнюю дорогу и посылал вместо себя сына, к явному торжеству последнего. Зореню не терпелось доказать, что он может делать дела и сам, без отцовского пригляда. Теперь он пришел просить Зимобора, чтобы тот похлопотал перед князем. При этом Зорень искренне восхищался тем, что его бывший ратник уже стал в княжеской дружине десятником, причем уверял, что ничего другого и не ждал.

В благодарность за помощь Зорень позвал Зимобора вместе с Хватом к себе. Принимали их хорошо, Доморад даже намекал, что за княжеского десятника он и дочку не прочь отдать… Его незамужняя младшая дочка оказалась здесь же и прислуживала гостям за столом – это была круглолицая, румяная, похожая на Зореня девушка с такими же кудрявыми светлыми волосами, заплетенными в длинную пышную косу. Домашние звали ее Куделька.

– Да ну, отец, ты забыл, у него же есть невеста! – напомнил Зорень. – В Радогоще! Она же тебя лечила.

– Да, совсем старый стал, память отшибло! – Доморад засмеялся и хлопнул себя по лбу. – Такую девицу разве можно забыть? Точно, совсем старый!

– Я, я зато без невесты хожу, один, как ветер в поле… то есть кол посреди двора… то есть… – Хват даже подпрыгивал на месте и смеялся, не зная, с чем сравнить свою горькую одинокую долю, но сравнения просились на язык такие, что Куделька фыркала и краснела то ли от стыда, то ли от смеха. При родичах Хват, конечно, не смел ловить ее за руки и сажать к себе на колени, как он имел привычку делать, но его глаза почти не отрывались от миловидной девушки.

Всю обратную дорогу до княжьего двора Хват перебирал ее достоинства в таких выражениях, какие ей самой никак не стоило слышать, а потом вдруг что-то вспомнил и, присвистнув, сказал:

– Слушай, а у тебя, выходит, невеста есть? Что ж ты молчал?

– А чего говорить? – Зимобор пожал плечами. Даже если бы ему и хотелось говорить о Дивине, Хват стал бы последним человеком, которого он для этого выбрал бы. – Ты ведь мне не сват.

– А что за девка? Красивая? Ты с ней…

– Заткнись, а? – вполне равнодушно попросил Зимобор, глядя перед собой, но Хват – о чудо! – действительно унялся и заговорил о другом.