Саманта Хант - Изобретая все на свете

• Название: Изобретая все на свете
• Автор: Саманта Хант
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-063118-6, 978-5-271-32869-5

1943 год. Изобретатель Никола Тесла ни с кем не общается и коротает дни в роскошном отеле «Нью-Йоркер». Но знакомство с Луизой Дьюэлл неожиданно изменяет все и оказывается первым звеном в цепи удивительных событий… Именно Луизе предстоит стать самым близким другом Теслы — гения, которого современники считали не просто ученым, но почти волшебником. Именно ей он поверит множество тайн, узнать которые мечтают многие!

---

Она добирается до вестибюля. Гроза уже бушует вовсю. Небо раскалывается от грома и молний. Рабочие снимают украшения с рождественского дерева. Они стоят на шатких лесах и стремянках. Их движения, как движения пауков, выражают некоторое пренебрежение к отсутствию земли под ногами.

Мистера Теслы в вестибюле нет. Она выбегает на улицу, но там льет как из ведра — она ничего не видит. Вернувшись в вестибюль, она надеется, что гроза остановила его, что он еще где-то в отеле.

Закусочная «Под фонарем» — один из ресторанов отеля, расположенный на юго-восточной стороне. Зал в это время почти пуст. Две стены состоят из сплошных окон, и Луиза видит, как хлещет по стеклам дождь. Внезапная вспышка молнии освещает зал, и она, наконец, замечает его, стоящего у окна и глядящего на грозу. Сутулый, немного взъерошенный старик в обветшалом костюме — призрак с запавшими щеками, в шляпе, с пакетом арахиса в руке, зачарованный грозой.

В зале тепло, и ее кожа покрывается испариной от жара посудомоечной машины. Она открывает рот, чтобы позвать, но рот так и остается открытым, не выпустив ни звука, будто она сама — исследователь, впервые наблюдающий редкостное животное в естественных условиях. В зале тихо. У окна стоит Никола Тесла. Положив арахис на подоконник, он поднимает руки, прижимает ладони к стеклу, так что его тело образует букву «Т», она выглядит символом победы, как будто его имя записано молниями, как будто электрический заряд пульсирует во всем его теле.

Из кухни в ресторанный зал выносят в тазу свежевымытое столовое серебро и с ужасающим звоном ставят его на прилавок. Мистер Тесла оборачивается на шум, опускает руки.

— Луиза, — очень ласково говорит он. — Какая великолепная гроза. Вам нравится?

— Мистер Тесла, за вами кто-то шпионит.

Она произносит это спокойным голосом.

— Кто? Вы? — недоумевает он.

— Нет. Кто-то из соседнего номера. Они просверлили дырку в стене, как только вы вышли.

Он смотрит в пол. Он улыбается довольной улыбкой, как будто давно ждал этой новости.

— Дырку в стене? Ага! Эти. Я так и думал, что они, в конце концов, явятся.

— Кто это?

— ОСС, [20]а может, ФБР. Возможно, даже немцы. Точно не знаю. — Он скребет в затылке, уставившись на лампы над головой. — Я рассчитывал, что они появятся, — говорит он, улыбаясь. — Так. Они верят в мои изобретения. — Он снова улыбается, словно это известие оправдывает победную осанку, которую он принял минуту назад. — Зачем бы им иначе приходить? Зачем еще, Луиза? Если я, как они говорят, шут, если я — сумасшедший ученый и они считают, что мои изобретения не будут работать, зачем тогда тратить силы на такого старика?

Она качает головой.

— Спасибо вам, Луиза. Это отличная новость. — Он отворачивается, тут же забыв о ней.

Она стоит у прилавка и смотрит ему в спину. Освещенный со спины, мистер Тесла похож на огромный странный рубильник. Пока она глазеет, он проскальзывает мимо нее в открытую дверь, прямо в грозу, и исчезает в направлении парка, промокший насквозь, улыбаясь буре.

ГЛАВА 15

Мы учимся на поражениях, а не на успехах.

Брем Стокер. Дракула

Пустырный Остров — вовсе не остров. Просто на нем чувствуешь себя как на острове. Груда мусора, осеняющая собой Джамайка-Бей, от самой авеню Флэтбуш. Улицы превращаются в грязные дорожки, большей частью прячущиеся среди тростника и морского овса. Таков был вход на Пустырный Остров, где, пока несколько лет назад городские власти не покончили с ним навсегда, там еще жили несколько семей — изолированная община, зарабатывавшая на жизнь уничтожением домашних отбросов.

В Нью-Йорке что ни день умирают сотни животных — собак, кошек, лошадей, подвальных крыс — и их трупы обычно доставлялись на Пустырный Остров вместе с прочим мусором. Так что эту местность прозвали Бухтой Дохлой Лошади. Обитатели острова собирали кости и мусор, извлекали из них все, что могло пригодиться, и строили из этого свои дома. Остатки закапывали для удобрения, мазут и нитроглицерин — на старой фабрике, когда-то стоявшей на южном берегу Пустырного Острова.

Автобус проезжает через новый мост Марин-паркуэй, и Уолтер прижимается лицом к стеклу, любуясь на Пустырный Остров, восхищаясь его былым смирением, способностью сделать из мусора что-то полезное — почти как у Азора. Он слышит гудение. Возможно, это колеса автобуса гудят на металлическом покрытии моста. Возможно, это его совесть. Он не сказал Луизе, куда отправился. Она, конечно, думает, что он еще спит, как всегда спал после ночных дежурств в библиотеке. Но Уолтер не спит. Спать ему хочется, это верно, он ведь проработал всю ночь, но вместо отдыха Уолтер доехал по линии «Би-эм-ти» до бульвара Рокуэй и сел на автобус, который теперь везет его через мост Марин-паркуэй к Фар-Рокуэй, к крошечному аэродрому в Эджмере, где он собирается встретиться с Азором и Артуром. Азор обещал вернуть его обратно к следующей смене.

«Вспомни того, кого я забыл» — песенка Эла Дабина и Гарри Уоррена засела у Уолтера в ушах. Она повторяется и повторяется под шум колес. Она переносит Уолтера в 1911-й, за двадцать два года до того времени, когда была написана.

Очередь в тот день, 23 мая, должно быть, занимали с шести часов утра. Уолтер встал в хвост за несколько минут до девяти — часа, назначенного для торжественного открытия Публичной библиотеки. Он-то, дурак, воображал, что первым возьмет книгу в новой библиотеке, но к его приходу очередь протянулась вдоль всего здания и уходила в Брайант-парк. Утро было теплым, и розовые лепестки магнолии, вишни и кизила в парке втоптали в бурую грязь. Уолтер слышал сладкий запах умирающих цветов. Он занял место в очереди, пристроился в тени надземки Шестой авеню и надеялся, что все книги не разберут к тому времени, как он переступит порог.

Уолтеру тогда шел двадцать первый год, он жил дома, читал Жюль Верна, валял дурака вместе с Азором, потакал своему возрастающему увлечению почтовыми голубями и зарабатывал, сверля дыры для водопроводной компании.

Очередь продвигалась через Брайант-парк так медленно, что Уолтеру казалось будто он целые геологические эпохи проползает через Нью-Йорк на брюхе. Индейцы, Джордж Вашингтон. Брайант-парк был прежде кладбищем бедняков. Уолтеру виделись груды грудных клеток под тонким слоем земли. Солдаты Федерации. Призывной бунт. Кристал-Палас. А клочок земли такой маленький. Через час Уолтер дополз до парадного крыльца библиотеки и прошел между львами. Р-р-р!

Внутри высокие потолки атриума подчеркивали его рост — или недостаток роста. Но библиотека была единственным местом, где он не прочь был почувствовать себя маленьким. Ему даже хотелось бы стать еще меньше, маленьким как мышка. Тогда он мог бы пробраться на все семь этажей закрытых хранилищ, неторопливо вгрызаться в книги, откусывать по кусочку от каждой страницы. Он поднялся по широкой каменной лестнице на третий этаж, к главному каталогу и читальному залу. Очень ласковая женщина приняла у него заявку на жюльверновский роман «Вверх дном». Он уже читал эту книгу, но перед бесчисленными карточками каталога растерялся и не смог решить, что же ему хочется прочитать.

Перед бесконечными стойками каталога Нью-Йоркской публичной библиотеки, как на берегу океана, мысли улетучивались из головы. В конце концов Уолтер решил выбрать что-нибудь знакомое. То есть он так думал. Когда через несколько минут ему принесли книгу, она оказалась какой угодно, только не знакомой. Он занял место в читальном зале — зал был больше целого городского квартала — и открыл титульный лист. Действительно, вверх дном! «Sans Dessus Dessus» — значилось на титульном листе. Уолтер переворачивал страницу за страницей, пытаясь разобраться в бессмыслице, открывавшейся ему. Тут были все старые друзья Уолтера — A, E, S, T, D, Y, U, N, Z и H, — но как будто руки у них росли из шей, позвоночники тянулись вдоль левой ляжки, глаза смотрели из дыр на ладонях, а ступни росли на макушках, неуклюжим подобием кроличьих ушей. Абсолютно ничего не понятно. Уолтер перевернул несколько страниц, пытаясь выжать смысл из французского текста, но вскоре принялся просто разглядывать читальный зал.

Читатели, сжимающие книги в твердых переплетах, наполняли пространство. Иные спотыкались, зачарованные высотой потолков настолько, что забывали смотреть под ноги.

— Вы знаете французский? — спросила она.

Уолтер уставился перед собой.

— Угу, немножко, — ответил он.

Почему он соврал? Он соврал потому, что она была красивая. Девушка, сидевшая прямо напротив Уолтера за читальным столом, рассматривала книгу у него в руках.

— Хм-м, — сказала она. — Французский…

Как будто в этом было что-то любопытное или подозрительное, или просто она знала, что он солгал. Может быть, она подумала, что он часто приходит в публичные библиотеки и пытается произвести впечатление на девушек, притворяясь, будто читает французские романы. Он присмотрелся к пачке книг на столе рядом с ней. «В поисках ацтеков: путевые заметки», «Геология Аппалачей» и «Волшебник страны Оз» Л. Фрэнка Баума.