Ирина Арбенина - Плохая хорошая девочка

• Название: Плохая хорошая девочка
• Автор: Ирина Арбенина
• Издательство: Изд-во Эксмо
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-00111-5

Злоключения художницы Эллы Фишкис начались с музея природоведения. Она заменяла на посту в одном из залов свою тетушку. Какой-то рыжий посетитель разбил витрину и похитил осколок астероида. Дядя-профессор, работавший там же, не простил Эллу. Она и сама знает, что вела себя как рохля… А тут решилась на такое! Рисуя в трактире посетителей, она узнала вора и решила за ним проследить. Элла забралась в «Газель» с ящиками, которую он грузил, где ее и обнаружил этот тип. А потом она очнулась в… раю. Таким вначале ей показался «затерянный мир», в который она попала. Но постепенно Элла понимает, что это страшная ловушка и из нее никому не выбраться. Ни ей, ни богатому шоумену и его супруге, которые прилетели сюда в поисках экзотического отдыха. Их всех ждала встреча с чем-то ужасным…

---

— То есть?

— Ну что вы задрали подбородок, как памятник полководцу?

— ??

— Поймите, ваша природная аристократическая осанка здесь неуместна.

— Не поняла.

— А все очень просто! Отношения между живыми существами строятся на древней как мир системе сигналов. Если хотите избежать противостояния с более сильным противником, изобразите «позу покорности».

— Это как?

— Ну как, как… Опустите голову. Хорошо бы сгорбиться! Смотрите в землю. Склонитесь, короче. Ни в коем случае не смотрите пристально в глаза.

— Но почему?

— Припадать в страхе к земле — это древний инстинкт самосохранения. Отсюда пошли поклоны и книксены. Сильные любят покорность.

— А вы думаете, этот, который на нас смотрел, — это было животное?

— Припадайте в страхе к земле, Элла, — не ошибетесь! Никто не любит пристального взгляда и вызывающе вздернутой головы. В этом плане гаишник, который нас останавливает на улице, и какой-нибудь представитель приматов, вроде самца шимпанзе, одним миром мазаны.

— Интересно…

— Кроме того, мне кажется, нам не следует более появляться в районе Скалистой — это явно не «наша» территория.

— То есть если мы будем ходить склонив головы и не нарушать границ чужих «владений» — все будет хорошо?

— Ну так. Или почти так.

— Мне тоже кажется, что только «почти», — с сомнением в голосе заметила я. — Вряд ли все так просто. Ведь они могут просто проголодаться! И съесть нас без всякой агрессивности — просто потому, что хотят есть.

— Возможно, им не нужно столько мяса.

— А чем же они питаются? Ведь им же нужен белок?

— Жуки, лягушки, птичьи яйца — этого достаточно, чтобы восполнять потребность организма в белке.

— Вы думаете, они этим питаются?

— Ну как вам сказать… Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Фу, какая гадость!

— Однако лично мне не слишком хочется выступать в роли бифштекса. А вам, Элла?

— Пожалуй… — вздохнула я. — Пусть уж они действительно лучше едят лягушек.

Двадцать пятое, июнь

Весь сегодняшний день я репетировала «позу покорности». Получается плохо! От привычки идти по жизни, задрав подбородок, трудно избавиться в одночасье. Хорошо, что хоть Нинель меня немного обнадежила. Она разрабатывает план нашего выхода из Прекрасной долины…

Как же я надеюсь, что она выведет нас отсюда! Я ей верю. Поход на Скалистую убедил меня, что супруги Звездинские, с их опытом и снаряжением, способны дотащить меня куда угодно.

Двадцать восьмое, июнь

Нинель, кажется, серьезно заболела. У нее слабость и сильная рвота. Губы, веки и ноздри очень сильно распухли. Похоже, это отравление.

В приготовленном для разжигания костра хворосте я обнаружила срубленный стебель лобелии.

На срезе ее стебля выступил сок. Все это очень странно. Достигающая часто трех метров в высоту лобелия обычно встречается высоко в горах, где уже не растут деревья. Ее млечный сок очень ядовит. Лобелия часто вводит в искушение и обман несведущих путешественников. Она настолько ядовита, что ее нельзя использовать даже в качестве топлива, дым от сгорающей лобелии вызывает тошноту.

Все это очень-очень странно. Ведь Нинель — опытная путешественница. Где только не побывала и чего только не повидала! В самых экзотических точках земного шара. Уж что такое лобелия, Нинель должно быть известно. Как же она оказалась настолько неосторожной?

И откуда это растение взялось в куче приготовленного для костра хвороста?

Тридцатое, июнь

Нинель становится все хуже. У меня самые дурные предчувствия.

Из всех нас Нинель самая опытная, умная, осторожная. И способная найти выход из нашего безвыходного положения!

И вот именно она, кажется, «выходит из игры» первой.

Оскар так переживает, что на него страшно смотреть.

Первое июля

— Я хочу вам кое-что сказать, Элла.

— Да, Нинель.

— Наклонитесь, а то я не могу громко говорить.

Я присела рядом с больной.

— Мне все больше приходит в голову, — прошептала она, — что эти невидимые существа ведут себя гораздо более изощренно, чем просто животные.

— То есть вы хотите сказать, что они ведут себя, как…?

— Да… Это я и хочу сказать. Они ведут себя как люди. Они ведут себя коварно и хитро, как может только человек. Увы, для того, чтобы совершать подлости, нужен хорошо развитый и соответствующего размера мозг.

Я подавленно молчала.

— Нинель… Знаете, что это мне напоминает?

— Что же, Элла?

— «За стеклом».

— Но…

— У меня постоянное ощущение, что есть режиссер… Что мы «за стеклом» и кто-то наблюдает за нами.

— А кто же этот режиссер?

— Хотела бы я знать. Все будет хорошо, Нинель, — без всякой надежды в голосе произнесла я.

— Не думаю.

Она закрыла глаза.

Третье, июль

Мы похоронили Нинель. И чтобы какие-нибудь звери не раскопали могилу, стали сооружать насыпь из камней. Носим их уже почти два дня.

При этом я с ужасом думаю, что будет с Оскаром, когда мы закончим это сооружение. Сейчас эта «работа» его по крайней мере отвлекает…

Оскар делает ее, как робот. Мы носим и носим эти камни.

Но что будет, когда мы воздвигнем насыпь? Ведь она и так уж велика.

Не можем же мы всю оставшуюся жизнь сооружать тут эту «египетскую пирамиду» для царицы Нинель?

Пятое, июль

Мои предположения о слабости Оскара даже на пятьдесят процентов не соответствовали истине.

Истина оказалась еще более пугающей.

Оскар, оставшись без Нинель, выглядит маленьким, слабым, осиротевшим ребенком. Он, по сути дела, превратился в груду руин. В тряпичного зайчика, из которого вытащили батарейку «Энерджайзер».

Он или плачет, или молчит.

А вчера он начал пить, опустошая методично все запасы спиртного, которые прибыли вместе с ними на самолете. А эти запасы значительны. Пока была жива Нинель, мы ими почти не пользовались. И у Оскара прежде не было такой потребности.

Зато теперь он стал пить непрерывно. Так он может допиться до белой горячки.

Просто не знаю, что мне делать. Как мне его остановить?

Мне в голову приходит чудовищное предположение, что «невидимые существа», наблюдающие за нами, о которых говорила Нинель, тончайшие психологи. Если это вообще не какой-нибудь «высший разум», экспериментирующий с нами.

И, кажется, этот самый «разум» довольно четко проследил супружеский расклад в семье Звездинских. Сильная «мама» Нинель и «слабый ребенок» Оскар.

Этот «некто» просто убрал Нинель. И теперь уже нет необходимости убирать Оскара. Я своими глазами вижу сейчас, как, оставшись без Нинель, Звездинский погибает сам.

И у меня теперь нет сомнений, что кто-то подложил в приготовленный для костра хворост те стебли ядовитой лобелии. А Нинель, в темноте не разобрав, бросила их в костер.

Возможно, это было сделано руками исчезнувшего проводника?

Мы ведь так и не нашли его труп. Так что, вполне возможно, он жив и здоров и где-то здесь рядом, в долине… Может быть, даже совсем недалеко!

Открытые нами пещеры подтверждают, что возможности существовать в Прекрасной долине незаметно, прячась и не показываясь на глаза тем, с кем не желаешь встречи, — огромные.

Но что все это значит? Какая задача стоит перед этим «некто»? «Всеобщая ликвидация»? И почему я тогда до сих пор жива? Ведь было столько возможностей со мной расправиться.

Не потому ли мне дарована жизнь, что без помощи Звездинских я обречена в Прекрасной долине на погребение заживо? И именно это устраивает «режиссера»?

Нинель была права, когда говорила про коварство и хитрость и хорошо развитый мозг. Куда уж лучше!

А «объяснения», которые я для себя придумывала: турагентстство и прочее — теперь отпадают.