Ирина Арбенина - Плохая хорошая девочка

• Название: Плохая хорошая девочка
• Автор: Ирина Арбенина
• Издательство: Изд-во Эксмо
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-00111-5

Злоключения художницы Эллы Фишкис начались с музея природоведения. Она заменяла на посту в одном из залов свою тетушку. Какой-то рыжий посетитель разбил витрину и похитил осколок астероида. Дядя-профессор, работавший там же, не простил Эллу. Она и сама знает, что вела себя как рохля… А тут решилась на такое! Рисуя в трактире посетителей, она узнала вора и решила за ним проследить. Элла забралась в «Газель» с ящиками, которую он грузил, где ее и обнаружил этот тип. А потом она очнулась в… раю. Таким вначале ей показался «затерянный мир», в который она попала. Но постепенно Элла понимает, что это страшная ловушка и из нее никому не выбраться. Ни ей, ни богатому шоумену и его супруге, которые прилетели сюда в поисках экзотического отдыха. Их всех ждала встреча с чем-то ужасным…

---

Да и вообще… Уж больно загадочной и неординарной была вся эта история с «воющей собакой».

И была ли в шестьдесят девятой квартире собака? Если да, то была она, конечно, «зарыта». Причем глубоко!

Кто, например, тот мертвый мужик? И не он ли это и выл, пока был живой? Кто это? Одичавший от долгого заточения заложник?

И если выл именно он, то почему выл, а не стучал по батарее, не разбивал окно, стараясь привлечь внимание прохожих и соседей, не кричал и не ругался матом?

И стоит ли чего-нибудь эта тетрадь Эллы Фишкис? В том смысле: есть ли у нее цена?

Если кто-то все это просто сочинил, то, может, отнести куда-нибудь в издательство и напечатать? Юра вот где-то слышал, что один знаменитый писатель свой роман чуть ли не в походном ранце убитого на войне офицера нашел. Напечатал — и стал знаменитым.

Однако еще более странной вся эта история показалась Ростовскому после того, как он случайно открыл газету «Вечерняя Москва» и наткнулся на небольшое объявление… «Концерты Оскара Звездинского в Театре эстрады, назначенные на двадцать четвертое, двадцать пятое и двадцать шестое число сего месяца… отменяются. Возврат билетов в кассах театра…»

Тут уж Юра Ростовский не выдержал. Прямо руки зачесались от жажды деятельности.

Однако все-таки армейская инерция была еще велика. И сработало вбитое уже армией, на уровне рефлекса, желание «доложить начальству».

Что Юра Ростовский и сделал.

* * *

Однако начальство, выслушав странный Юрин рассказ, особого интереса не проявило.

— Значит, говоришь, ничего не известно, — вздохнуло начальство. — Ничего непонятно в этой истории, ничего не известно. Так?

— Так.

— Ах, ах, как нехорошо…

— Нехорошо, — поддакнул Ростовский.

— Прямо «нехорошая квартира»… — заметило начитанное начальство. — Но кто-то же прописан в этой нехорошей квартире? Кому-то она принадлежит?

— Принадлежит, конечно. Сейчас все кому-нибудь уже принадлежит.

— Это-то можно узнать?

— Это-то известно. — Ростовский заглянул в свои записи. — Пожалуйста. Петухов Георгий Петрович, 1911 года рождения.

— Старик, что ли?

— Выходит, так.

— Ну и?

— Вы хотите сказать, не следует ли побеседовать с этим Петуховым Георгием Петровичем?

— Именно.

— Это невозможно.

— Что так?

— Я не могу его найти.

— А хорошо искали?

— Честно говоря, не очень. Поискать получше?

— Да нет… — Юрино начальство вздохнуло. — И догадываешься, Ростовский, почему не стоит?

— Не дурак, — тоже вздохнул Юра.

— Вот именно. У нас и так висяка нераскрытого хватает. А тут что же получается? Пропал, значит, этот Петухов Георгий Петрович 1911 года рождения? И хрен его знает, куда запропастился?

Юра согласно кивнул.

— Станешь искать, Юра, этого старпера — и еще неизвестно, что найдешь! Неизвестно, каких сюрпризов нароешь…

— Но, понимаете, эта тетрадка…

— Ростовский, ты, наверное, книжек много в детстве читал из серии «Библиотека приключений»? Верно? Читал?

— Допустим.

— Хорошо, что ты хоть допускаешь такую возможность. Так вот… А тебе, Ростовский, не приходит в голову: что это просто-напросто художественный вымысел? Скажем, чистой воды сочинительство? Вдруг это просто рассказ или повесть? Может быть, даже начало романа?

— Нет.

— Почему же?

— На начало не похоже. Там есть финал. Причем очень невеселый.

— Ну хорошо, пусть не роман. А эта твоя Прекрасная долина, в которой некая девушка внезапно очнулась… Ты сам-то не пробовал, часом? Один укол — и тоже очнешься в какой-нибудь Прекрасной нереальности, долине, пустыне или вообще на другой планете!

И тут Ростовский собрался с духом и протянул своему скептически настроенному начальству газету «Вечерняя Москва».

— Что это ты тут фломастером обвел? — удивилось начальство, отталкивая предусмотрительно газету.

Мудрый жизненный принцип «чем меньше знаешь, тем спокойней спишь» начальству был, видимо, хорошо известен.

— Это объявление, — отчеканил по-военному Юра. — Разрешите прочитать вслух?

— Ну попробуй, попробуй… — недоверчиво хмурясь, смилостивилось все-таки начальство.

— «Концерты Оскара Звездинского в Театре эстрады, назначенные на двадцать четвертое, двадцать пятое и двадцать шестое сего месяца, — бодро начал читать Юра, — отменяются. Возврат билетов в кассах театра. Берсеневская набережная, дом…»

— И что же? — перебило Юру начальство.

— Как? Разве это ни о чем не говорит?

— Ни о чем не говорит, Ростовский, ни о чем.

— Но как же?!

— А может быть, этот Звездинский просто заболел гриппом? Или, например, сильно запил?

— Может быть, — согласился Юра, уже вполне уяснивший позицию своего непосредственного начальства. — Так что же — выкинуть, значит, мне эту тетрадку?

— Выкинь, Юра, выкинь. И не захламляй свою молодую голову всякой ерундой. У нас и так дел хватает.

* * *

Велика, однако, сила природы: сколько ни вытаптывай траву, а наступит весна — и снова она зазеленеет. Сколько ни промывают и ни отбивают молодому человеку мозги, а если они есть, то съест он батончик «Марса», и начинают эти мозги регенерировать, восстанавливаться и — что интересно! — работать.

Любопытное совпадение с отменой концертов шоумена Оскара Звездинского и гибелью означенного персонажа, описанной в таинственной тетрадке, не то чтобы не давало Юре покоя… Но словно бы в некотором роде подзуживало его естественное человеческое любопытство и любознательность. А что, в самом деле, может означать такое совпадение?

Возможно, что и ничего. Например, солист Юриной любимой группы — на все времена любимой! — однажды вдруг отказался выйти на сцену. Причем «без комментариев». И так больше никогда и не вышел. Хотя был на гребне успеха. Говорят, ему просто «все это надоело». Говорят, это бывает и в шоу-бизнесе. Без комментариев.

«Итак… — не на шутку задумался Юрочка. — Действительно ли художественный вымысел в этой тетрадке? В этом странном дневнике Эллы Фишкис? Правда ли, что это всего лишь «сочинительство», как намекало начальство?

Но ведь отменили же в Театре эстрады концерты знаменитого Оскара Звездинского? Реально отменили. Куда-то же этот Оскар подевался?

Может, попробовать разузнать?

Конечно, в дневнике Эллы Фишкис, если ему верить, ясно описано, «куда» этот Оскар, собственно говоря, «подевался».

Но уж больно это странная история…»

* * *

Как бы то ни было, а, проявляя заботу о населении и «доброе отношение к народу», Юра персонально навестил еще раз престарелую пенсионерку Беленькую.

— Ну как, Ида Сергеевна, больше никто не воет? — заботливо поинтересовался Юра, когда ему любезно открыли дверь. Что случалось теперь в Москве с милиционерами все реже и реже. — Не беспокоит вас никто больше?

— Да больше вроде никто, — удивилась неожиданному визиту пожилая женщина.

— Ну вот и замечательно, что никто не беспокоит! — порадовался Юра.

— Куда уж лучше… — вздохнула Ида Сергеевна. — Теперь, главное, самой бы не завыть — с такой-то пенсией и прожиточным минимумом!

— Да, тяжело старикам, тяжело, — сочувственно покивал Ростовский. — А раньше вас, Ида Сергеевна, скажите, — ну до известного нам случая, — шестьдесят девятая квартира никогда не беспокоила?

— Да нет. Вроде прежде там все всегда было прилично. Все как у людей. Георгий Петрович Петухов хорошим соседом был.

— Ах, вот что: «был», значит. А Георгий Петрович — это хозяин шестьдесят девятой квартиры? Если не ошибаюсь?

— Ну да… Вы же, Юрочка, в курсе — чего ж спрашиваете?

— А вы, кстати, давно его видели?

— Кого?

— Георгия Петровича.

— Давно видела. Точней сказать, давно не видела. Да вы ж и об этом, Юрочка, знаете.

— И насколько давно вы его не видели? — гнул свое Ростовский.

— Ну, года полтора.

— А что так?

— Так нет же Георгия Петровича.

— А где же он? Не знаете, случайно?

— Так в деревню его перевезли. Воздухом дышать.

— Ах, вот что… И что же — он так с тех пор не пишет, не звонит, не приезжает?

— Да нет вроде…

— И кто же его так… перевез? Что ни слуху ни духу?

— Ну кто, кто… Известно кто! Племянник его Вася.

— Та-ак… Ну а племянника его, Васю, вы когда в последний раз видели?

— Племянника? Васю? Так уж с недели две или поменьше — точно не помню, — но тоже его не видала…

— Вот как?

— Вообще-то после того, как Георгия Петровича увезли, этот Васька его квартирой пользовался. Часто здесь бывал. Да вот теперь тоже куда-то запропастился!

— Значит, говорите, не приезжает Георгий Петрович Петухов? Не звонит? Может, все-таки пишет?

— Да нет же, говорю вам. Будет этот скупердяй Петухов на конверты тратиться — писать письма такой старой карге, как я!