Федор Лашков - Шагин-Гирей, последний крымский хан

• Название: Шагин-Гирей, последний крымский хан
• Автор: Федор Лашков
• Издательство: Редотдел Крымского облполиграфиздата
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1991
• ISBN: 5-7707-1168-Х

Название очерка, написанного известным в прошлом крымским историком и краеведом, говорит само за себя — речь в нем идет о неудавшемся «крымском Петре I», пытавшемся реформировать государственную систему Крымского ханства, но оказавшегося игрушкой в политической борьбе черноморских держав, жертвой интриг местной феодальной верхушки и неготовности тогдашнего населения Крыма к быстрой европеизации.

Для всех, кто интересуется историей Крыма.

---

Россия решила поддержать кайнарджийский трактат, приходивший в разрушение. 8-го марта 1776 г. императрица подписывает рескрипт Румянцеву, принявшему теперь ближайшее ведение крымского дела, придвинуть 30 тысяч войск к Крыму и особый корпус к кубанской линии [63]. В то же время генерал-губернатор новороссийского края Потемкин, выступивший на сцену действий, должен был оказывать всевозможное содействие главнокомандующему. Было решено утвердить Шагина ханом на Кубани, а потом перевести на крымский престол. Шагин двинулся внутрь кубанской земли, где бригадир Бринк уже приводил в покорность возмутителей спокойствия, а оставшихся спокойными подготовлял к принятию Шагина. В то же время находившийся в Еникале генерал Борзов набирал приверженцев в Крыму [64].

В октябре Прозоровский, посланный Румянцевым, занял перекопскую линию и готов был войти к Крым; он ожидал только известий с Кубани, чтобы занять Перекоп. Известия пришли благоприятные: Шагин был принят ногайцами и торжественно объявлен самодержавным независимым ханом [65]. Вслед за этим Шагин направился в Крым и вступил туда вместе с Прозоровским. Девлет собрал 40 т. войска и вышел навстречу: Сначала, чтобы выиграть время, он вошел в мирные переговоры, потом вдруг напал на русский гарнизон, но был разбит и бежал. Прозоровский овладел дорогой к Бахчисараю и, разделив армию на отряды для очищения страны, с главным отрядом направился к столице ханства. Девлет, окруженный со всех сторон, покинул престол и бежал из Крыма [66]. Скоро жители приведены были в покорность и согласились на избрание нового хана, каким русская партия, деятельно работавшая под шум войны, готовила Шагина. Действительно, крымское собрание приняло Шагина и присягнуло ему как самодержавному хану с неограниченными правами [67]. Вслед за этим новый хан известил по обычаю Порту о своем избрании, но счел нужным умолчать о представленной ему неограниченной власти.

II

Итак, давно желанная цель Шагина, так долго замедляемая в своем исполнении пестрым и крайне разнообразным ходом событий, наконец осуществилась. Мечта его сделалась действительностью: крымский престол находился в его обладании. Теперь-то настала пора осуществить другую мечту, более грандиозную — преобразовать ханство в славную черноморскую империю. Средства для этого казались в его руках: знание, энергия, сила воли и покорный народ. С этими средствами, считавшимися для него достаточными, начал свою деятельность крымский хан.

Одним из зол, подтачивавших жизнь ханства, делавших его игрушкою в руках могущественных соседей, была власть олигархии. Во главе ее находились представители бейских поколений, ведущих свое происхождение от потомков Чингис-хана и сохранивших в числе других привилегий право на ханский престол; этим правом особенно дорожили ширины, никогда не забывавшие его [68]. Удержать за собою земли, на которых расположились их предки, перекочевавшие со своими ордами в Крым, беи превратились в независимых владетелей, признающих одни вассальные отношения к хану, при дворе которого они не отправляли никаких должностей. Такое их положение и связанные с ним традиции делали беев ограничением самодержавной власти хана, который, несмотря на свои права и полномочия, предоставленные ему кораном как светскому, так и духовному владыке, по отношению к беям не пользовался ими вполне и даже находился в известной степени в зависимости от них. Имея войско и владея Достаточными материальными средствами, они могли вступать в пререкания с ханом и в случае недовольства свергали его. Последнему нужен был особый такт и умение разъединять интересы высшего дворянства, чтобы дать ему почувствовать силу своей власти. За беями следовали дворянские роды [69], происходившие от позднейших переселенцев в Крым, или возвысившиеся своею придворною службою; они не чуждались вмешательства во внутренние междоусобия и примыкали к той или другой партии. Понятно, почему Шагин, вступив на престол, заставил принести себе присягу в неограниченном самовластии и затем стал ревниво оберегать свои прерогативы. Рядом мероприятий ему удалось подчинить и поставить в непосредственную от себя зависимость крымскую аристократию. Успех этого дела обусловился тревожными событиями, испытанными Крымом. Бедствия войны, тяжесть происходивших столько лет неурядиц отразились на экономическом состоянии многих дворян и по преимуществу беев, как самых беспокойных. Служба, которая при изменившихся условиях администрации открыла, вдобавок, доступ честолюбию, являлась одним из средств содержания, одним из источников увеличения земных благ. И вот Шагин вводит целую систему управления, создает иерархическую службу с определенным окладом жалования, выдаваемым из казны.

Патриархальное состояние администрации, не разграничивавшей смесь различных населений, требовало приведения всего управления к единству, к известной организации. Хан старается дать эту организацию введением централизации в управление, установлением иерархической системы, более точным определением каждому органу управления круга его обязанностей, учреждением новых органов или уничтожением старых. Удерживая непосредственно за собою главное управление и руководство судьбами государства, Шагин дает новый вид дивану или ханскому совету. Новый диван состоял из двенадцати сановников [70]. По недостатку сведений трудно определить, каков был точный круг его ведомства. Можно предположить, что это был род государственного совета, стоящего во главе всех учреждений и имевшего в руках административную и законодательную власть. Из «регистра, указывающего помесячно жалованье при Шагин-Гирее»[71], истребованного после присоединения Крыма князем Потемкиным от крымского земского правительства, видим знатных лиц, получающих ежегодно от 2200 рублей на русские деньги до 5500. Эти чиновники назывались мурахасами и в числе их поименованы следующие лица: Ширинский-бей, Адильша-ага, Мегметча мурза, Эмерша мурза — Мансурские, мурахас Мегмет Ширинский, Мансурский-бей, Азамат мурза, Сары мурза, Эмерша мурза — Мансурские, мурахас Мегмет Ага, Аргинский-бей. Из этого можно сделать следующий вывод, что в совет, как высшее государственное учреждение, вошли представители знатного дворянства, главным образом те из беев, которые успели показать усердие новому правительству [72]. Следовательно, совет, помимо другого своего значения, являлся также средством образовать из беев служилое сословие.

Отдельные органы управления получили более ясное определение и назначение. Указан был более точный круг ведомства диван-эфендию, ставшему теперь секретарем совета; отнято было административное значение у капу-дили-баши, игравшего прежде видную роль в управлении в качестве приближенного лица с званием «охранителя дверей хана» и обратившегося теперь в высшего придворного служителя: актаги-бей стал только шталмейстером, а киларджи-бей — гофмаршалом. Вообще придворные лица, имевшие при прежнем строе управления также другое административное значение, с распределением администрации по отдельным ведомствам, сохранили лишь придворное значение в качестве чинов свиты, в правильном устройстве которой Шагин не менее был заинтересован, с целью придать блеск своему двору. Каза-сперу-эфендию был дан «подсудок» с жалованием в 800 левов вследствие расширившегося круга его деятельности.

В областном управлении Крым составил шесть округов, которыми управляли особые начальники — каймаканы, заведывавшие гражданской частью. В свою очередь каждое каймаканство делилось на кадылыки, которых считалось 44 [73]. В этих округах были кадии, заведывавшие судом, муселимы, дыздары, сердари, составлявшие род военных начальников, баш-бумок-баши — высшие военные лица. Полицейская часть, распределенная между уездами и окружными чинами, сосредоточивалась в руках Вели-аги.

Образовалась таким образом сложная классификация государственных чинов, представлявших в общем три иерархические ступени: первых, вторых и третьих чинов, в конце которых числились писари, с жалованьем в 200, 300 левов, рассыльные и пр. Из имеющейся под руками ведомости расходов ханства видно, что в 1778 г. получало жалованья 152 человека, содержание которых стоило 230.936 левов или 135.561 рубль [74].

Вследствие новых требований государства финансы должны были обратить особое внимание хана. Действительно, упорядочение финансовой части, усиление финансовых мер было одной из главных забот Шагина. В основу финансовой реформы легла строгая отчетность: записывался даже самый небольшой расход, например, жалование, выдаваемое ханским поварам, кучерам и т. д. Заведывание финансами по-прежнему находилось в руках дефтердар-аги и таким был при нем Кутлуша-ага, но хан сделал из него настоящего министра финансов и дал ему в управление целое учреждение со штатом чиновников, счетчиков, таможенных начальников, надзирателей, писарей. В числе других мы видим второго дефтердара Темир-агу, ханского казнадара или казначея Мегмет-агу и директора монетного двора Абдул-Хамит-агу, раздававшего жалование служащим и державшего на откупе некоторые источники доходов ханства [75]. Вообще почти все доходы ханства были отданы на откуп. Так, в 1777 г. доход с перекопской, козловской и кефинской таможень и с соляных озер был отдан Мавроени с компанией за 215 т.[76]. В следующем году откуп был отдан купцу Хохлову. Но Хохлов уплатил хану 110 т., потом не выдержал и отказался, обязавшись векселем доплатить 105 т. Этот же Хохлов держал с 1777 г. по 1780 г. питейный откуп за 16.500 рублей. В 1781 г. откуп не был отдан, и сбор его поручен был еврею Веньямин-аге [77]. Рыбная ловля на Днепре была отдана одному запорожцу за 1000 р. Сбор с рогатого скота и овец, так называемые зекяты, был отдан в 1777 г. Азамет-аге. В 1780 г. сбор не был отдан на откуп, а в следующем году его имел Абдул-Хамит-ага за 30 т., причем, он взимал в Крыму по 1 к. за овцу, по 10 к. за лошадь, с 30 штук рогатого скота одну голову, а за Перекоп то же, что и в Крыму, и кроме того, за каждую штуку рогатого скота по 9 к.[78]. Доход с пчел, доход от соли, предназначенной исключительно для продажи в Крыму, от продажи земляного мыла (киля), пошлинный сбор в Карасубазаре, Ахмечети и Бахчисарае — все эти доходы тоже были отданы на откуп.