Елена Искра - В глубине стекла

• Название: В глубине стекла
• Автор: Елена Искра
• Издательство: Астрель: ACT
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064021-8

Мужчина и женщина. Две линии жизни. Две судьбы. Настолько разные, что почти нет надежды, что эти люди когда-нибудь будут вместе. Общее у них только призвание и выпавшие на их долю испытания.

Но как жить, если впереди — пустота и одиночество? Если все стало чужим и ненужным. Где найти силы сделать первый шаг навстречу любимому человеку? И захочет ли он сделать ответный шаг…

---

— А что ты? Познакомишься. Мы же взрослые люди. У меня родители продвинутые, они поймут.

— Что поймут?

— То, что мы имеем право на личную жизнь.

Ольга вдруг ярко представила, как они с Олегом, закрывшись в его комнате, быстро, стараясь не шуметь, живут этой личной жизнью. Как потом она, собираясь уходить, прощается, улавливая в глазах чужой женщины презрительное пренебрежение.

— Нет!

— Что — нет?

— Я не смогу при них к тебе приходить.

— Но почему?

— Не смогу.

— Оля, это глупости. Они у меня хорошие. Я тебя познакомлю…

— И в качестве кого ты меня представишь?

— В качестве моей любимой Ольги.

— Любимой?

— Любимой! Любимой! — неожиданно резко заговорил Олег. — И не нужно вытягивать из меня какие-то слова. Ты прекрасно знаешь, что я тебя люблю!

Они снова замолчали, теперь уже Олег отстранился от Ольги и шёл как бы сам по себе.

— Что за чёрт! — он взмахнул рукою. — Мы с тобой сегодня только и делаем, что ругаемся. Оля, ты подожди немного, я ещё сам ничего понять не могу. Работа… родители… ты… Подожди.

— Ладно, — Ольга неожиданно легко согласилась. — Пошли домой.

— Я тебя провожу.

— Не нужно, мне же рядом. Вот только из парка выйдем.

Ольга шла домой и чувствовала, как по замёрзшим щекам медленно сползают тёплыми улитками капельки слезинок. Она их быстро смахивала рукой, но они выползали снова и снова, одна за другой, одна за другой.

Автобус продолжало плавно покачивать на волнах дороги. Ольга открыла глаза и, отодвинув шторку, взглянула в окно. Пустыня кончилась. Они въезжали в искрящуюся изумрудной зеленью долину Нила.

Глава 20

Олег искал Ольгу всю первую половину дня. Сначала долго завтракал, устроившись за столиком у входа и внимательно следя за входящими, потом вышел наружу и расположился на скамейке возле стеклянных дверей, потом плюнул и пошёл к ней в номер. На его настойчивый стук в дверь никто не отозвался. На пляже её тоже не было.

«Куда же они подевались? — думал он. — В город рано, может, на экскурсию уехали?»

Узнав у менеджера, что девушки уехали в Луксор, Олег расстроился. Вернутся они поздно, уже не поговоришь, придётся завтра.

«Вот идиот! — ругал себя Олег. — Чего я ждал? Зачем выпендривался? «Я вас буду в баре ждать! Приходите вечером». Баран! Встретиться в Африке! Да такие случайности раз в жизни бывают! Или вообще не бывают. Сколько я мучился, хотел её увидеть, а тут прямо на тарелочке шанс подносят, а я… Индюк напыщенный! Ведь не зря нас судьба свела опять! А мы? Детский сад какой-то. Прячемся друг от друга…» Отругав себя последними словами, он пошёл работать. Сегодня у него на утро были записаны несколько человек, первыми были двое, как оказалось, отец и дочь, приехавшие из Новосибирска.

Они пришли вовремя. Отец, высокий сухопарый мужчина лет сорока, с лёгкой проседью в тёмно-русых волосах, был спокоен и уверен в себе. Но не глупой самоуверенностью некоторых мужчин, хватающих незнакомый им акваланг и выполняющих инструкции с презрительным выражением лица, мол, и без тебя всё знаю. Ощущалось в нём привычное право распоряжаться, давать указания, но и готовность учиться новому, замешанная на искренней, проверенной жизнью убеждённости, что все, что умеют другие, он тоже способен освоить. Он внимательно слушал инструкции, благожелательно принимал необходимую помощь, но решительно отказался от излишней опеки, пока сидящая рядом дочь наблюдала за ними.

Дочери было лет шестнадцать. «Класс десятый-одиннадцатый», — привычно определил Олег, окинув взглядом её, уже вполне сложившуюся, но словно излучающую молодость фигурку, и услышав её речь с проскальзывающим молодёжным сленгом. Кого-то она ему смутно напомнила, но он не обратил на это внимания. Молодые девушки этого возраста часто похожи друг на друга. Есть в них что-то общее, как у бабочек, дружно, в один день, появившихся из куколок: та же лучащаяся юность, те же широко распахнутые в окружающий мир глаза, те же одинаково красивые разноцветные крылья. Это уж потом взгляд перестанет быть таким доверчивым, крылья пообтреплются, а индивидуальные черты обозначатся ярче, глубже, как морщинки на лице.

Когда Олег начал обучать её обращению с аквалангом, она доверчиво улыбнулась и стада покорно, будто старательная ученица, выполнять все его указания. Помогая застегнуть ей лямки, он чуть коснулся нежной, ещё совсем детской кожи и, кажется, уловил исходящий от неё запах свежего молока. Лишь уловив этот неповторимый аромат, он понял, кого ему напомнила эта девушка. Не внешностью, не голосом, а чем-то необъяснимым она напомнила ему Таню, Таню Малышеву.

«Интересно, — подумал он, — а если бы я тогда знал заранее, чем обернётся тот поцелуй, стал бы я её, целовать?»

Декада английского языка в школе проходила ни шатко ни валко. Повесили стенгазеты, написанные неуверенными детскими каракулями, пестрящие видами Лондона, Вашингтона и Нью-Йорка. Газеты висели в холле внизу и по этажам, наверное, в этом был какой-то смысл, хотя кто их читает, стенгазеты эти, повесили да и забыли. Но вот концерта в пятницу ждали с нетерпением, выступление готовил почти каждый класс. Репетировать начали с понедельника. Анна Абрамовна снимала детей с уроков, уводила их в актовый зал, потом отпускала, и те болтались по школе, затевая шумную возню. Занятия срывались, учителя возмущались, но связываться с завучем, возжелавшей продемонстрировать всем свои исключительные организаторские способности, никто не хотел. Только Олег, раздражённый этой глупой, ненужной суетой, детей с уроков не отпустил, заявив ей при учениках, что он свои репетиции проводит после занятий и не грех бы другим делать то же самое. Анна Абрамовна ничего не ответила, лишь поджала губы и молча вышла из класса.

В последнее время он ощущал вокруг себя некое напряжение. Анна Абрамовна его словно не замечала, некоторые учительницы, с которыми он, бывало, болтал на переменках, теперь только сухо здоровались и убегали по своим неотложным делам. Другие вели себя по-прежнему, но иногда, во время разговора он ловил на себе их странные, словно оценивающие взгляды. Однажды, когда он зашёл в учительскую за журналом, бурно обсуждавшие что-то до этого дамы вдруг разом замолчали и, несмотря на ощутимую неловкость ситуации, продолжали молчать, пока он, забрав журнал, не вышел за дверь. Уходя Олег физически ощутил их скрестившиеся на его спине взгляды.

В тот момент ему отчего-то вспомнился Севастополь. Он сам тогда учился в выпускном классе и начал с друзьями, строившими из себя крутых парней, ходить на дискотеки, расплодившиеся в городе, как комары весною. На одной из таких дискотек, в какой-то школе, они сцепились с такой же компанией. С чего уж там началось, даже тогда понять было невозможно, но, выйдя на улицу, они оказались друг напротив друга: их компания и чужаки. Хотя никто не давал никакой команды, на пустыре за школой они встали двумя полукругами, будто очертив невидимую арену. Драка пока не начиналась, всё ограничивалось выкриками и угрозами. Как вдруг по рядам пробежали брошенные непонятно кем слова: «Один на один». Как Олег оказался в центре арены, он так и не понял. Драться он не любил, хотя, конечно, приходилось. Спецназовцы-аквалангисты обучили его не только подводному плаванию, но и некоторым приёмам рукопашного боя, поэтому драк он не боялся, испытывая уверенность в собственной способности постоять за себя. Хотя, если был выбор: драться или смыться, предпочитал последнее. Сейчас, напротив него шагах в десяти, появился крепко сбитый, в широких тренировочных штанах противник. На несколько секунд они замерли, оценивая друг друга, а над пустырём повисло молчание. Вот в этот-то момент Олег впервые и ощутил давящее перекрестье взглядов, в которых смешались надежда и ненависть, одобрение и страх.

Драка тогда закончилась, едва начавшись, разогнанная подъехавшей милицией, но Олег ещё долго вспоминал возникшее у него чувство, что ни убежать, ни даже отступить невозможно, что можно только или победить, или свалиться избитым, прямо тут, в грязь заплёванного пустыря.

Концерт удался. Сценка, которую готовил Олег, шла в самом конце, и он с удовольствием посмотрел выступления малышей, трогательно исполнявших английские народные танцы, пятиклассников, читающих стишок про маленькую мышку, но потом заволновался и пошел за сцену, в комнатку, где ребята готовились к выходу на сцену. Там было шумно и суетно: кто повторял текст, кто надевал костюмы, кто, глубоко вздохнув, выходил к публике, их место сразу же занимали другие. Подошли и дети, готовившие с Олегом «Пигмалион», комнатка постепенно пустела — их выступление было завершающим. Олег шутил с детьми, старался их успокоить, с удивлением отметив, что и сам волнуется. Но вот настал их черёд. Занавес закрылся, и ребята бросились расставлять немудрёные декорации. Только Таня Малышева, одетая в немного нелепое белое платье, сильно смахивающее на свадебный наряд, продолжала стоять в углу, то нервно переплетая пальцы, то сжимая их в кулачки.