Михаил Крюков - Еретическое путешествие к точке невозврата

• Название: Еретическое путешествие к точке невозврата
• Автор: Михаил Крюков
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-519-00959-1

Осень 1524 года. Священная Римская империя стоит на пороге Великой Крестьянской войны. По Саксонии странствует необычный отряд: отставной командир рейтаров барон Вольфгер фон Экк, его слуга и телохранитель оборотень Карл, католический монах, ведьма, гном и эльфийка. Они вышли в путь потому, что в замковой часовне барона заплакали кровью иконы, были явлены и другие признаки приближения конца света.

Неужели предсказания Апокалипсиса начали сбываться? А может быть, Страшный суд ещё можно отсрочить?

Прежде чем герои романа узнают правду, они побывают в Дрездене, Виттенберге, Мюльхаузене и даже на горе Броккен, встретятся с отцом Реформации Мартином Лютером, мятежным священником Томасом Мюнцером, курфюрстом Альбрехтом Бранденбургским, художником Лукасом Кранахом и многими другими историческими фигурами.

Магия, сражения, схватки с шайками разбойников, зарождающаяся любовь немолодого человека… А тут ещё странное существо, которое барон случайно вызвал, изучая купленный у еврея-купца манускрипт…

---

Глава 4

18 октября 1524 г.

День св. Аббана Мурневинского, св. Абрахама Бедного, св. Винсента, Сабины и Христита, св. Гаудиосуса Африканского, св. Десидерия Ауксерского, св. Капитолины, св. Наматия, св. Одрана из Лона, св. Флорентия, св. Фрумента, св. Элисбаана.

На следующий день уехать не удалось. Ута заявила, что ей необходимо время для сборов. Карл, похоже, поразил в самое сердце Вилду, молоденькая служанка не отходила от него ни на шаг, и как только заходил разговор об отъезде, у неё на глаза наворачивались слёзы. Вольфгеру тоже не хотелось покидать уютный дом, поэтому под тем предлогом, что лошадям нужно дать как следует отдохнуть, решили задержаться ещё на день. Только отец Иона горел желанием выехать как можно скорее, но его удалось уговорить, соблазнив пивом, которое в доме Уты было превосходным.

Отец Иона посетил сельский храм и, не обнаружив на иконе Святого семейства кровавых слёз, немного успокоился.

Вольфгер наслаждался тишиной и домашним уютом, священник и староста не появлялись.

Иногда в его комнату заходил Кот, долго и внимательно рассматривал барона, но погладить себя не давал и вообще вольностей со стороны человека, всяких там «кис-кис», не признавал — фыркал и начинал демонстративно вылизываться, усевшись посреди комнаты. Вольфгер тайком перекрестил кота, надеясь, что он во что-нибудь превратится, но ничего не произошло, таинственный помощник Уты на крестное знамение не обратил никакого внимания.

Всё хорошее когда-нибудь кончается, и, отдохнув день, выросший отряд выехал за ворота дома Уты, сопровождаемый рыданиями служанок.

Ута, одетая в мужской костюм для верховой езды, в фетровой шапочке с пером, ловко сидела в седле своей небольшой лошадки. Она взяла с собой охотничий лук и колчан со стрелами, а на пояс повесила кинжал. Вольфгер опасался, что Ута, как любая уважающая себя женщина, потащит с собой кучу барахла, но дело ограничилось одним небольшим мешком, который Ута приторочила к седлу. Кот отправился вместе с ней. Часть пути он проводил, сидя на лошади перед хозяйкой, а когда надоедало, спрыгивал с седла и отправлялся исследовать придорожные заросли, но как-то умудрился ни разу не отстать. Ута совершенно не беспокоилась по поводу того, что её Кот может потеряться или стать добычей хищных зверей. Наверное, это было невозможно.

Вообще, Ута оказалась очень приятной спутницей — спокойной, непугливой и на удивление выносливой. Она не боялась чёрной работы и сразу взяла на себя приготовление еды на всех. Посуду решили мыть всё-таки по очереди.

Первый день пути прошёл без приключений, погода была сумрачной, но сухой и тёплой, ехали не быстро, несколько раз делали привалы, но, учитывая, что теперь с ними едет дама, ночевать решили по возможности на постоялых дворах. Карл сообщил, что он как раз знает один такой по дороге, и к концу дня они до этого постоялого двора доберутся, если его ещё не сожгли благодарные селяне за пристрастие хозяина к торговле прокисшим пивом.

Постоялый двор оказался на старом месте, и с тех пор, как его в последний раз видел Карл, казалось, совершенно не изменился — был таким же убогим, низким и закопчённым.

— Комнат для проезжающих тут отродясь не было, — сообщил оборотень, — будем спать на сеновале, да оно и лучше, там кусачих насекомых нет, а будет холодно — в сено зароемся.

Карл отправился устраивать на ночь лошадей, а Вольфгер, отец Иона и Ута вошли в общий зал, чтобы заказать ужин.

Переступив порог, они увидели большое, скупо освещённое помещение с очень низким, провисшим в центре потолком, грязноватые дубовые столы с тяжёлыми лавками, расставленными вокруг столов, и сложенный из камня очаг. В очаге на крючьях виднелись закопчённые, покрытые застывшим жиром вертела. Пахло прокисшим пивом, подгоревшей едой, холодным дымом, затхлым тряпьём.

В углу зала размещалась грубо сколоченная стойка, за стойкой угрюмый трактирщик, такой же грязный и запущенный, как и его заведение, протирал полотенцем щербатые глиняные кружки. За стойкой виднелась низкая дверь в подсобное помещение.

Ута сморщила нос, но промолчала. Путешественники выбрали стол в углу, так, чтобы видеть входную дверь и весь зал. Ута забралась в дальний угол, монах сел на лавку посередине, а Вольфгер пододвинул табурет и сел с краю.

Подошёл трактирщик и что-то буркнул себе в бороду. Вольфгер заказал для всех большое блюдо тушёной баранины с капустой, жареную рыбу, хлеб и пиво. Поймав брошенную Вольфгером золотую монету, трактирщик опять что-то буркнул и пошаркал к стойке.

— Эй, — крикнул ему в спину Вольфгер, — пиво принеси сразу! Да смотри, чтобы не кислое было!

Трактирщик приволок три глиняных кружки с шапками желтоватой пены, плюхнул их на стол и ушёл.

Ута выбрала кружку почище, незаметно вытерла её ободок платком и осторожно отпила. Вольфгер последовал её примеру. Пиво было жидковатым, но свежим, и пить его, в принципе, было можно, тем более, что после долгой дороги желания привередничать не было.

Потягивая пиво, Вольфгер исподтишка разглядывал посетителей заведения, по виду крестьян и мелких торговцев. Они пили своё пиво, вели себя очень тихо и явно чего-то боялись. Вольфгеру это показалось подозрительным.

Бухнула входная дверь, и в трактир ввалилась четвёрка посетителей. Это были здоровенные мужики, каждый — как минимум на голову выше Вольфгера. Вели себя они нагло и по-хозяйски. Расталкивая посетителей, они прошли через зал и заняли лучший стол, вышвырнув из-за него каких-то ремесленников, и сразу стали орать на трактирщика, требуя мяса, брентена[22]и пива. Трактирщик, подобострастно кланяясь, бросился их обслуживать. В тот вечер он отпустил прислугу, и вынужден был всё делать сам.

Мужики были давно и тяжело пьяны и явно искали, на ком бы выместить злобу. Посетители это быстро поняли, связываться с опасной компанией не хотел никто, и трактир начал быстро пустеть. Люди поскорей допивали своё пиво и уходили, а самые робкие оставляли на столах недопитые кружки. Вскоре в трактире, кроме путешественников, пьяной компании и трактирщика, не осталось ни души. Мужики бросали на Уту откровенные взгляды и зубоскалили. Вольфгер понял, что драки не избежать, но соотношение сил ему не нравилось: четверо на одного в кабацкой драке, где меч, главное оружие рыцаря, ему не поможет — расклад явно неудачный. Он уже хотел сказать монаху, чтобы тот незаметно сходил за Карлом, но не успел.

Один из четвёрки встал, отшвырнул лавку, и, пошатываясь, направился к столу Вольфгера. Барон упёрся носком сапога в ножку стола и вместе с табуретом отъехал в сторону, чтобы иметь возможность вскочить. Он проверил, как ходит меч в ножнах, и стал ждать.

Мужик подошёл к Вольфгеру, долго молча разглядывал его тупым пьяным взглядом. Эти четверо были, видимо, местными разбойниками или кем-то в этом роде, местные их знали и боялись до одури. Разбойник настолько привык к этому страху, что смотрел на спокойного Вольфгера с удивлением.

Краем глаза барон заметил, что Ута разминает под столом пальцы.

— Ну, ты, тощага, забирай с собой попа и проваливай отсюда! — наконец рявкнул мужик, и сплюнул на пол, — а бабу оставь! Ты с ней всё равно не сладишь!

Трое за столом дружно заржали.

— Эта женщина находится под моей защитой, — негромко сказал Вольфгер, — лучше возвращайся к своему столу, целее будешь.

— Да ну? — глумливо переспросил мужик, — это ты, что ли, сопля, со мной сладишь? Я щас обоссусь со страху!

Вольфгер внимательно следил за руками мужика, ожидая какого-нибудь подлого удара, но всё-таки чуть не пропустил его. Разбойник ударил почти без замаха, но не правой, как ожидал барон, а левой. Если бы Вольфгер не успел в последний миг отдёрнуть голову, он был бы убит на месте или безнадёжно искалечен, потому что удар огромного кулака пришёлся бы прямо ему в лицо.

Разбойник не успел остановить удар. Кулак врезался в бревенчатую стену рядом с ухом барона, раздался неприятный треск. Левая рука нападавшего повисла. Не чувствуя ещё боли, пьяный заревел от злобы и выхватил длинный нож. Держал он его явно умело, по-мясницки. Вольфгер вскочил из-за стола и сделал шаг влево. Драться на ножах он почти не умел, его единственным шансом было вывести из игры нападавшего, а пока три его дружка будут выбираться из-за стола, выхватить меч. Поэтому Вольфгер не стал обнажать свой кинжал, а просто выжидал удобный момент, уклоняясь от ударов ножом крест-накрест, которые под одобрительные вопли собутыльников наносил нападающий. Они ещё ничего не понимали, считая, что их приятель решил малость поразвлечься.

Наконец, улучив момент, Вольфгер поймал правую руку разбойника в захват. Мужик был невероятно силён, но туп, и рукопашной борьбой не владел, предпочитая просто давить силой. Некоторое время они боролись, и Вольфгеру пришлось собрать все силы, чтобы удерживать руку противника с ножом, потом он сделал подсечку. Мужик с тяжким грохотом рухнул на пол, из щелей между досками взлетели фонтанчики пыли. Внезапно он взвизгнул как боров, которого забойщик ударил спицей в сердце, и засучил ногами, подтягивая их к животу. Из-под его живота показался ручеёк крови, которая в тусклом, мерцающем свете сальных свечей, выглядела чёрной.