Владимир Баграмов - Страна убитых птиц

• Название: Страна убитых птиц
• Автор: Владимир Баграмов
• Издательство: Звезда востока
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991

И не считай года, Читатель, 2119 — это произвольная дата. Я знаю точную, ОН сказал мне ее, но вправе ли я проводить черту, отделяя НАСТОЯЩЕЕ ОТ ОЖИДАЕМОГО? Я не люблю слово «будущее», равно как и слово «диктатура», даже в приложении к «пролетариату». Диктат — это смерть всему духовному, нравственному, а значит, смерть всему прекрасному, что заложено в сути человеческой.

---

— Шанс — один к тысяче.

— Ты не понял, малыш! Я не спрашивал у тебя о вероятности успеха. Я сказал, мы идем НАВЕРХ! Генерала я беру на себя, он знает, что Президент его снимет. Значит, Армия в стороне, в лучшем случае, с нами. А Надзор и КПК придется ликвидировать.

— Каким образом? — сухо спросил Щеголь. Он начинал потихоньку приходить в себя после шока. В конце концов, детали и общую схему никогда не вредно знать.

— Об этом позже. Стране нужен диктатор, малыш, а не… либерал, не демократ, советующийся со звездами и умалишенными экстрасенсами.

— Это Президент — демократ? — изумился Щеголь, даже всмотрелся в лицо Лидера, надеясь, что тот пошутил.

Старый огрызок спятил! В стране диктатура, Синие острова переполнены сумасшедшими с вырезанными языками и вставленными в мозг электродами боли… В Зонах Городов Федерации КПК и гребаный Надзор, дыхнуть не дают, хватают по малейшему подозрению и ломают кости!

„Да он шиз! — с ужасом подумал Щеголь, украдкой вглядываясь в рубленное морщинами, шафранового цвета старческое лицо с голубенькими невинными глазками. — Параноик! Впавший в маразм старик!“

— Малыш! — Исполнитель поднял голубенькие глазки, улыбнулся добро и печально. — Ты книги-то читаешь?

У Щеголя было чувство, что он сейчас разрыдается. Он был „железный нелегал“, во времена своей молодости восставший против Иерархов Дворца, вооруженный до зубов цитатами Великих Утопистов о благе народном и грядущем Светлом будущем… Но это было давно, черт возьми этого параноика! От того Щеголя остался скелет функционера ОРГАНИЗАЦИИ БЕЗ БУДУЩЕГО, БЕЗ ПРОГРАММЫ, а главное, БЕЗ СМЫСЛА. Грабить банки и сановных чиновников — много ума не надо.

— Есть замечательная книга „Мастер и Маргарита“ Булгакова, не читал?

— Нет, шеф, не читал! — голос Щеголя был глух и полон ненависти.

— Зря. Гениальный роман, он переживет ВРЕМЯ, но… — Исполнитель достал из вазочки маслину, почмокал губами: — Иешуа у Булгакова слаб и испуган. Это противоречит Евангелиям! Да-да! Он шарахается от собственной тени, панически боится боли, готов целовать руку, сжимащую плеть. Это ошибка, как ты считаешь, малыш?

— Кто такой Иешуа?

— Да-да… — не замечая вопроса, продолжал Исполнитель. — Христос во плоти, если он был, а он был — я уверен! — так вот, Христос был бы величайшим диктатором всех времен и народов! В одиночку, малыш, пойти против фарисеев, книжников и племени Иродова! Вера? Да, но она всего лишь подкрепляет ВОЛЮ, И опять же, вера во что? Что все равны? Не верю. — Исполнитель разжевал маслину, от удовольствия прищурил глаза, выплюнув на ладонь косточку, стал ее рассматривать. — А почему не верю? Вот один идиот, он не любит и не хочет работать, но умеет жрать! Его антипод? Смысл его жизни в работе… Но справедливо ли награждать их куском одинаковой толщины, малыш? Правильно, несправедливо.

„Ногой отбросить стол и… — и лицо Щеголя медленно бледнело. — Всадить пулю в морщинистую шею, потом ходу!“

— Один глуп, другой жаден, третий завистлив — но при чем здесь тот, кто не жаден, не глуп, не завистлив? А жрать хотят все одинаково! И спать мягко, и иметь женщину. Социальная справедливость — что это такое? Все сыты, так, но одни сыты справедливо, а другие незаслуженно! Так где справедливость? Христос рвался к власти, малыш. Он должен был выдумать СВОЮ ИДЕЮ, чтобы привлечь массы обездоленных и голодных! На их плечах он ворвался бы в ХРАМ ВЛАСТИ, чтобы установить диктатуру ПРАВА СИЛЬНЕЙШЕГО. На всех уровнях общества должен побеждать сильнейший. Тот, кто лучше торгует, более умело производит, глубже копает яму для плодового дерева, тот, кто изобретательнее и, наконец, талантливее. Так, малыш? А принцип „скромного и незаметного винтика“, как одолжение вносящего посильный вклад в общее дело, — это гибель общества! Именно эти „винтики“ гробят все талантливое и выдающееся… Завидуют. Первородное чувство — зависть. Один лохматый неандерталец позавидовал другому, что у того толще кость и в ней есть мозг. Взял дубинку и добыл мозг обладателя кости, треснув его по черепушке. Родилось Зло! И только много позже появилось Добро, чтобы мир не сошел с ума и не перебил сам себя. Христос — это не бродячий философ не от мира сего, с ангельской улыбкой… Это воин, малыш! Я правильно говорю?

В следующую секунду раздался треск. Стреляли из бесшумного пистолета с усиленным глушителем.

Чуть выше левого уха у Щеголя образовалась черная дыра, из нее струйкой ударила кровь. На лице „железного нелегала“ появилось изумленно-восторженное выражение. Еще через секунду тело его стало сползать с кресла.

Исполнитель жевал губами, задумчиво смотрел.

Раздался тяжелый стук, что-то упало на паркет. Исполнитель отодвинулся немного в сторону, заглянул за кресло, в котором сидел Щеголь, — на полу валялся большой пистолет с усиленной обоймой.

— Жаль.

Исполнитель брезгливо отмахнулся рукой от вздрагивающего тела, встал и молча побрел в другую комнату.

Из смотрового окошка над портретом Президента за ним внимательно следил глаз телохранителя.

Слева — громадный вал прессованного тряпья, консервных банок, шлака металлургических печей, песка и брака завода железобетонных конструкций; вал, превращенный десятилетиями, долгими и нудными кислотными дождями, ветром и солнцем в крепчайший монолит.

Справа — кладбище машин и чудовищных подъемных механизмов, их уродливые, надломанные и проржавевшие шеи торчат, как остатки деревьев Магну посреди ядовитого Западного болота.

Сзади — Дорога синего лишайника, ведущая к пологому спуску, за ним клубящиеся, антрацитового цвета воды Черной речки.

Впереди — КЛОАКА.

Посредине всего этого — Круг Совета, утрамбованная овальная площадка.

Старейшины народа хау по краям площадки молча сидят на корточках, переглядываются. В Кругу Совета не разговаривают. Здесь слушают того, кому дано слово. Только вождь Мург что-то тихо говорит своей коротконожке Сар. Она лежит возле громадного валуна, на котором сидит Мург, важно кивает, обмахивая лицо какой-то цветной тряпкой.

Иу сидит позади силача Дьяла, задумчиво покусывает мясистую веточку съедобного мха. От Дьяла остро наносит потом и пьянящей жидкостью, особенно когда Дьял начинает чесаться. И до чего же гнусно пахнет этот Дьял! Сразу видно, что пьянящей жидкостью не обтирается, заливает ее в глотку свою ненасытную, жадную.

Иу нервничал. И куда Сина подевалась? Тот, кого не звали, вместе с ней прийти должен. Иу его Совету старейшин покажет…

Странный он, Тот, кого не звали! Велел все штуки, Покой делающие, в одно место сложить и не трогать! И все, что собрали после гибели летающих машин Красивых, туда же отнесли.

Иу огляделся в который раз…

Рыжий Мург со своей Сар никак не наговорится. У, коротконожка противная! Сначала была хаей Тощего Абра, из него „сок добывала“, потом к Терцу одноухому ушла. Терц с ней совсем скелетом стал! Жаловался всем, что она его по пять раз в Луну любить заставляет. Улиток сама жрет, а Терцу белковую массу подсовывает. С массы не очень-то на любовь тянет. Улитки — это да. От Терца к Шейлу кривому сбежала, ну, тот хай крутой, она у него и семи Лун не пробыла! Сожрала улиток, Шейлом собранных, ему ничего не оставила, так Шейл ее час нахальной мордой об свою коленку стукал! Орала, вся СВАЛКА слышала! Подруги ее, хайки, сбежались, стояли, смотрели молча, только вздыхали. А что скажешь, где это видно, чтобы хая в одиночку жрала? Хай без хаи не будет, и она не должна. Так в неписаном законе у хау сказано.

Пятнадцать старейшин тут. Иу и Дьял приглашенные. Дьяла приглашают всегда. Дьял тупой, но сильный. Его не пригласить — обидится и затаится. А вдруг Красивые на СВАЛКУ заявятся? Как без Дьяла! Дьял, он один десятерых стоит, и по силе, и по коварству, и по жестокости. Без Дьяла никак. А Иу пригласили потому, что Тот, кого не звали, к нему вышел. Иу уже рассказывает всему народу хау про то, как Тот, кого не звали, летающие машины Красивых уничтожал! Многие не поверили, но с другой стороны, как объяснить гибель машин Красивых?! У хау удивляться не принято, хай молча выслушает, но своего удивления никак не выкажет. А тут мало кто мог от восклицания удержаться, когда Иу про странного Красивого рассказывал…

Сар вождя Мурга по щеке гладит… У, бессовестная! Никого не стыдится! Ей и на старейшин наплевать! Она считает себя свободной хаей, не стесняясь говорит, что может от Мурга к кому хочешь уйти, лишь бы любил чаще. Тварь! Иу сплюнул, не таясь. И куда Сина пропала?! Сказано, как оранжевая туча от Города краем Свалку зацепит, так веди Того, кого не звали, на Совет. Туча вон наполовину наползла, а их все нет.

Иу встрепенулся. Мург на него пальцем указывает. Ну, чего еще надо? Придут, никуда не денутся… Иу встал неохотно, к валуну побрел. На Сар не смотрит, противно на нее смотреть, так себя настоящие хаи не ведут. Ишь, ноги расставила! Тьфу!