Галина Артемьева - Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины

• Название: Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины
• Автор: Галина Артемьева
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-45797-5

Перед вами книга одного из лучших современных авторов, слогом которого восхищаются критики, сюжеты которого обожают сотни тысяч читателей, чей блог получил статус звездного буквально через несколько дней после открытия.

Эта книга — не автобиография, это удивительный детектив, мелодрама, комедия, героем которого выступает Эпоха, откуда родом каждый из нас.

---

И сомнений никаких не возникало: брат тоже в Сибири страдает за правду.

Сейчас даже странно: как это все пели тогда? Миллионы узников лагерей, репрессии… А по главной радиопрограмме «в тюрьме он за правду страдал»… И вопросов почему-то у цензоров не зарождалось.

Дело в том, что хор исполнял старую (!!!) русскую народную песню о прежней (!!!) жизни в царской России! И никаких аналогий.

Как же я сочувствовала бродяге! Слезы наворачивались.

Когда передавали песни, Танюся всегда подпевала исполнителям, и я подтягивала. Несколько песен до сих пор — от начала до конца — помню и пою «внутри себя»:

«Далеко-далеко, где кочуют туманы…», «Хорошо, хорошо, когда в город приходит весна…», «Все стало вокруг голубым и зеленым…», «А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер…», «Когда умчат тебя составы, за сотни верст, в далекий край, не забывай, не забывай родной заставы, своей любви, своей судьбы не забывай…»

Эта, последняя из названных сейчас песен, учила меня жить — в самом серьезном смысле. Я детской цепкой памятью ухватилась за слова:

Не забывай, что после вьюги
Опять всегда приходит май.
Не забывай, не забывай своей подруги,
Своей любви, своей судьбы не забывай.[3]

Я старалась не грустить, ведь «после вьюги всегда приходит май».

И еще — я старалась помнить. Это страшная и грустная тема. Я помнила свою жизнь до тети. Я помнила маму. Помнила! Помнила!

А бедной Танюсеньке очень хотелось, чтоб я называла мамой ее. Я-то для нее стала дочкой. Одной-единственной. Главной частью и любовью ее жизни. Она ждала слова «мама». Но — я не могла. Не могла. Никак. (Я, как потом оказалось, верна до упрямства. Памяти своей верна, любви ко всем родным, отчизне своей…)

У меня не получалось выговорить «мама» никак. И связаны с этим печальные переживания, когда чужие тетки, наверное, желая сделать Танюсеньке приятное, упрекали меня при ней (такое случалось нередко, и в детстве, и в отрочестве, и в юности):

— Что ж ты! Человек столько в тебя вложил, а ты мамой ее не назовешь! И не стыдно!

Мне не было стыдно. Меня обжигала обида на неправедливость упреков.

— Зачем они лезут? Что они понимают? Почему судят?

И все же я иногда пыталась мысленно примерить слово «мама» к Танюсеньке. Она была самым-самым дорогим мне человеком. Ближе и дороже не было и не могло быть никого. Танюсенька, милая моя Танюсенька! Добрая моя душенька!

Сказать «мама» так у меня и не получилось.

Карлик-Нос

Мы с Танюсенькой идем по улице. Навстречу нам движется очень странная тетенька. Она маленькая — почти как я. И голова у нее как будто растет из груди. Очень большая голова. На лице длинный нос. А из-за головы виден горб.

Тетенька идет медленно, с трудом. Ковыляет.

Она необычная.

Меня волнует вопрос: она инвалид?

Но у нее есть ноги и руки. Вернее, ножки и ручки. Они коротенькие, не как у других людей. На коротеньких ножках быстро не пойдешь.

Она инвалид или нет? Это кто-то так ей сделал из-за войны?

А вдруг она волшебная тетенька? Я видела в книжках такие картинки. Она немножко похожа на Бабу-Ягу. Но Баба-Яга совсем старая. И высокая. Она на картинках всегда одного роста с Иванушкой-дурачком, которого хочет испечь и съесть.

Нет, это не Баба-Яга. Тогда кто же?

— Танюся! Смотри!!! Какая тетенька! Она из какой сказки?

Я показываю пальцем в сторону сказочного персонажа. Я говорю очень громко, практически кричу.

Танюся пугается. Я вижу, что она очень смущена и испугана. По-настоящему. Она одергивает меня:

— Никогда не показывай пальцем! Никогда не кричи на улице! Никогда не глазей на прохожих!

Я пугаюсь из-за ее испуга. Мне очень стыдно.

Тетенька останавливается и пристально смотрит на меня. Смотрит, смотрит. А потом говорит:

— Ишь ты какая!

И больше ничего.

— Простите, пожалуйста! Ребенок, — оправдывается тетя.

Я понимаю, что сделала что-то ужасное. Щеки мои начинают гореть. Мне неловко смотреть по сторонам.

Мы заходим в сквер, садимся на скамейку. Тетя гладит меня по голове, объясняет:

— Разные люди рождаются на свет. Всем нелегко живется. А вот таким, как та бедная женщина, и совсем худо. Разве тебе приятно было бы, если бы все на тебя пальцами показывали?

— Нет! — отвечаю я.

Щеки горят. Я все понимаю. Что же я наделала? Я обидела человека!

— Она инвалид? — спрашиваю я.

— Да, она инвалид.

— Это из-за войны?

— Нет. Инвалиды бывают не только из-за войны. Люди рождаются с болезнями, отклонениями. Надо всегда радоваться и судьбу благодарить, если у тебя все в порядке. А таким людям надо сочувствовать, помогать. Но не пальцами на них показывать. Не делай другому то, что тебе не понравится. Прежде чем сделать, подумай: а мне это не было бы больно? Ты поняла?

Я, конечно, все поняла. И я не могу забыть, как на меня смотрела эта тетенька и как она сказала «Ишь ты какая!». Не ругалась, не злилась, но ТАК сказала… Мне почему-то страшно.

— Я тебе сегодня одну сказку прочитаю, — говорит тетя. — Думала, рано еще, потом. Но это очень важная сказка. Сегодня будем читать.

Я радуюсь. Значит, все. Про то мое поведение можно забыть. Я, конечно, никогда ни на кого не покажу пальцем, никогда не стану глазеть, оглядывать. Но хочется поскорее забыть и жить, как прежде. Без чувства стыда.

Вечером доходит дело до сказки.

«Карлик-Нос».

Ничего более страшного я в своем детстве не слышала.

Мальчик обидел старуху, похожую на ту тетеньку, что я сегодня обидела. И та сказочная старуха устроила так, что у мальчика тоже вырос горб. И нос стал крючком… И родители его не узнали, прогнали его насовсем.

Разве может быть что-то страшнее?

Я буквально трясусь от страха. Зуб на зуб не попадает.

— А та тетенька… Она за мной не придет? Я не стану, как она?

— Та тетенька не придет. Но никогда не обижай других людей, если не хочешь, чтоб обидели тебя. Запомнила?

— А та тетенька так на меня смотрела… Может, она запоминала меня? Чтоб прийти и забрать?

— Нет. Она смотрела, потому что ей было очень больно и обидно. И она не знала, что сказать.

Я долго не могу заснуть. Я мечтаю встретить ту тетеньку и попросить прощения. И еще сказать, что я теперь не такая! Я так больше не буду. И еще… Еще я попрошу ее не забирать меня от Танюсеньки. И не превращать меня в Карлика-Носа…

Я больше никогда-никогда…

Пони

Мы часто ходим в зоопарк. Он от нас близко.

В зоопарке я знаю всех зверей. Знаю, кто хищный, кто травоядный. Знаю, что верблюды очень сильно плюются, если на кого-то обидятся. Очень люблю смотреть на обезьянок: они играют так смешно!

Но в зоопарке, кроме зверей, есть еще другие детские радости. Например, свистулька «уди-уди». Это короткая, пустая внутри трубочка. С одной стороны к ней приделан резиновый шарик. Если через трубочку шарик надуть, то потом трубочка станет свистеть.

Еще продаются яркие мячики. Они обмотаны резинкой и держатся на резинке. Можно дергать резинку, тогда мячики подскакивают.

Еще есть значки, флажки… Много чего.

Мне всегда что-нибудь покупают. Только одно никогда: красные леденцы на палочке в виде петушков.

— Это отрава, — объясняют мне. — Изготовлено в кустарных условиях.

Сначала я, естественно, думаю, что делают петушков в каких-то грязных кустах, и спрашиваю, так ли это.

Мой вопрос веселит взрослых. Мне говорят, что почти так. Не в кустах, конечно, но непонятно где, непонятно из чего и наверняка грязными руками. И красная краска петушков — очень вредная химия.

Конечно, после таких сведений никакой петушок в рот не полезет. Да и без них хорошо.

В зоопарке еще можно покататься на пони. Пони — маленькие лошадки. Совсем как игрушечные. Но настоящие! Они везут за собой расписную тележку. Вот в этой тележке и можно покататься. Такая маленькая лошадка может везти сразу нескольких детей — это тоже чудо!

Я много раз каталась на пони.

Однажды получилось так, что посадили меня в тележку на место с краю. Я прекрасно видела Танюсю. Она помахала мне рукой на прощанье.

Тележка покатилась, и я вдруг с ужасом заметила, что за нами бежит точно такой же, как наш, пони. Он бежит очень быстро и вот-вот догонит нас.

Я мгновенно поняла, ради чего пони так резво мчится. Он хочет меня укусить! Я только сейчас увидела, какие у него зубы. Огромные! Очень страшные зубы. Он держит во рту железяку, из-за которой выглядит крайне свирепо. Взгляд его нацелен прямо на меня.

Зачем я согласилась сесть на это место? Ведь я теперь ближе всех к этому ужасному пони. И вот сейчас он настигнет нас и искусает меня до смерти.

Что делать?

Ужас сковал меня. Я хотела отвести глаза от бегущего за нами пони и не могла. Я понимала: лучше не смотреть. Но смотрела и смотрела. Мне жутко хотелось кричать, и почему-то было стыдно опозориться перед другими. Все молчат, даже самые маленькие, которым наверняка года по три, не больше. А мне совсем скоро исполнится пять! Я — взрослый человек. Разве взрослый человек заревел бы при виде пони? Все, конечно, бы стали смеяться. И надо мной будут…