Льюис Котлоу - Занзабуку

• Название: Занзабуку
• Автор: Льюис Котлоу
• Издательство: Армада-пресс
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2001
• ISBN: 5-309-00172-7

Льюис Котлоу, американский путешественник и кинорежиссер, член Английского географического общества, трижды обогнул земной шар и трижды побывал в тропиках Африки. Автор снимал львов в саванне, гориллу в тропическом лесу на склонах Лунных гор, бегемотов на речных отмелях... Окончив путешествие, Котлоу меняет киноаппарат на перо очеркиста, садится за стол и начинает увлекательный рассказ о своих африканских путешествиях...

Только в Африке можно «сидеть за чаем» вместе с антилопой куду, обезьяной, зеброй, гиеной и с привлекательной женщиной.

И кроме того, две белые совы будут наблюдать за вами и сопровождать чаепитие кисловатыми комментариями.

Но такое собрание в Африке возможно лишь в одном месте — на большой «звероловной ферме» Кэрра Хартли, раскинувшейся у подножия горы Кения…

Льюис Котлоу

---

Глава десятая

ЛЬВЫ И ИХ ЖЕРТВЫ

В глазах большинства людей царство диких животных возглавляет лев. Правда, в наших зоопарках большие толпы зевак собираются у клеток обезьян, когда они резвятся, тюленей, когда они ныряют и лают, медведей, когда они танцуют или борются. Но стоит льву зареветь хоть раз, все оставляют этих занимательных созданий и бросаются к клетке царя зверей.

Люди дали льву громкий титул, чтобы подчеркнуть свое предпочтение, но лев не занимает верхней ступени в иерархии Природы. Нередко слон оказывается умнее, леопард хитрее, буйвол опаснее льва (хотя вы можете бесконечно спорить об этом с профессиональными охотниками на крупную дичь), но для большинства людей лев остается царем зверей, ибо в нем соединились величие, красота, грация, быстрота, сила, смелость и свирепость.

Я, как и большинство, всегда восхищался львом. Но я чувствовал, что в сотнях прочитанных мною беллетристических и документальных книг о животных о льве рассказано далеко не все. Правда, меня не слишком беспокоили противоречивые описания льва в этих книгах.

Некоторые авторы, особенно те, которые охотились на львов в старые времена, описывали царя зверей как кровожадного убийцу со скверным характером. По их мнению, лев всегда готов к драке и постоянно ищет повода к ссоре, и прежде всего с любезными и безобидными охотниками, стремящимися лишь мирно застрелить его ради великолепной шкуры.

Другие изображали льва учтивым джентльменом, который и мухи не обидит, если та не будет слишком надоедать ему и если, конечно, лев не будет голоден. Для обеда же он убивает какую-нибудь хромую, больную или престарелую зебру или антилопу, не смогшую быстро унести свои ноги, и, по мнению этих авторов, антилопы и зебры должны быть благодарны льву за такую подлинную заботу о них, ибо он избавляет их стада от неполноценных особей, что подтверждает теорию Дарвина о естественном отборе.

Писатели, подобные этим, показывали льва как хорошего отца семейства, львицу — как образцовую мать, обучающую своих детей и играющую с ними, а львят — сообразительными, милыми и привлекательными, удивительно похожими на наших собственных детей.

Люди любят искать человеческие черты у нравящихся им зверей, и чем больше сходства они находят между собой и животным, тем выше их мнение о нем. Так, хотя горилла или шимпанзе ближе всех других зверей стоят к человеку, мало кто из авторов упоминает об этом, ибо большие обезьяны выглядят непривлекательными.

Мне нередко встречались дельцы, удивительно похожие по характеру на гиен, другие напоминали мне стервятников. В то же время я знаком с несколькими женщинами, обладающими грацией газелей Томпсона.

Хотя я думаю, что, в общем, глупо и, вероятно, бесполезно пытаться понять животных, «очеловечивая» их, я вижу много сходства между львом и человеком. Как правило, они убивают других животных только для пропитания. Правда, есть исключения из этого правила. Так, львица-мать убивает, чтобы научить львят охотиться, а профессиональные охотники убивают ради острых ощущений. Но обычно и львы и люди убивают ради пищи; в последние столетия среди людей для этого выделилась специальная, сравнительно немногочисленная группа охотников.

Есть и другие сходные черты между львом и человеком. И львы и люди ненасытны в своем любопытстве. И львы и люди ходят по земле так, как будто она принадлежит только им и весь земной шар создан специально для их удовольствия и населен дичью, обсажен тенистыми рощами и орошен чистыми струями вод исключительно для удовлетворения их потребностей в пище и наслаждениях.

И в большинстве случаев в этом нет ничего особенно самоуверенного или дерзкого. Просто у них самих не возникает сомнений, что они, будь то львы или люди, венец природы, соль земли, властители Вселенной.

Этого чувства не разделяют ни зебра, ни топи, ни жираф, ни бегемот, ни носорог, ни буйвол, ни даже леопард. Возможно, что-то подобное испытывает слон, ибо он боится только человека. Но слон живет особняком, и его путь редко перекрещивается с тропой других животных.

А львы и люди тесно связаны с миром и созданиями, его населяющими, и ежедневно показывают, что они — владыки всего сущего. Их спокойная уверенность в своем могуществе уже наполовину делает их царями; все остальные животные, кажется, чувствуют атмосферу превосходства, которая окружает львов или людей, где бы они ни появились.

Короли интересуются жизнью других королей, и люди всегда больше интересовались львами, чем другими зверями. Я разделял это чувство, но в конце моего первого африканского путешествия (в 1937 году) я спохватился, что даже не видел льва. Быть в стране симбы и не увидеть самого симбу! Я видел слонов, буйволов, носорогов, бегемотов, окапи и даже гориллу, что редко удается охотникам и исследователям, и не видел ни одного льва.

Я сетовал на судьбу, сидя с Цезарем за обеденным столом в старом городке Узумбура, построенном арабами у северной оконечности озера Танганьика. Цезарь и его старый автомобиль покрыли со мной тысячи миль по африканской земле, и Цезарь признавал, что за эти месяцы он пережил больше приключений, чем за предыдущие десять лет жизни в Африке.

Следующим утром он должен был направиться на север к Кампале, а я пересечь на пароходе озеро и, побыв немного в Родезии и Южной Африке, сесть на лайнер «Дуилио» в Кейптауне.

Но я еще не видел львов, и к тому же меня охватило естественное огорчение, что я расстаюсь с Цезарем и кончается наше путешествие, так много значившее для меня.

«Плато Серенгетти… — промолвил я, обращаясь наполовину к самому себе, — там бы мы, наверное, увидели львов. Нельзя путешествовать по Кении или Танганьике и не видеть львов, но именно в этих странах я еще не был. И много других удивительных животных обитает на плато… Просто стыдно не побывать там, когда я нахожусь рядом, в Африке…»

В глазах у Цезаря вспыхнул огонек, и он принес дорожную карту. Мы склонились над ней, нашли нужные пункты и измерили расстояние между ними. Даже с учетом задержки для ремонта автомобиля и подготовки снаряжения мы могли попасть в сердце величайшей охотничьей страны через десять дней!

Родезия и Южная Африка внезапно перестали интересовать меня. Я мог бы сократить на несколько недель мое пребывание там или вылететь прямо в Кейптаун к отходу «Дуилио», на который у меня был заказан билет. Зато я увижу льва, множество львов, уже в первое путешествие по Африке. Но, разумеется, я не мог предполагать, что первый раз встречу льва темной ночью на узкой дороге, вдали от всякого жилья.

Мы вернулись в Кампалу, отремонтировали автомобиль, запаслись шинами и всем необходимым и по ужасной дороге отправились к Найроби. Наш путь лежал в танганьикский город Аруша, откуда мы и собирались направиться на плато Серенгетти.

Мы слегка запаздывали из-за задержки выезда из Найроби и бесчисленных остановок или уменьшения скорости для наблюдений за стадами животных. До тех пор я никогда не видел такие огромные стада толстозадых зебр, антилоп-гну и газелей Томпсона, не говоря уже о компании пятнадцати бабуинов, которые пересекли дорогу перед нами и облаяли нас как нарушителей границ их владений, каковыми мы и были в глазах обезьян.

Было еще светло, когда мы подъехали к лагерю охотников за носорогами у реки Наманга. Здесь остановилась семья англичан: муж и жена средних лет и две их привлекательные дочери, девятнадцати и двадцати лет. Охотник рассказал нам, что прошлой ночью большая стая львов напала на близлежащий крааль, где несколько масаев-пастухов стерегло свое стадо, и хищники зарезали восемнадцать животных.

«Вы должны увидеть здесь львов, — сказал он. — В сумерках вы встретите их на дороге в Арушу».

Мы поспешили дальше, но через полчаса солнце село, и на землю опустился темный покров ночи. Лишь время от времени из облаков выныривал большой диск луны, и полог тьмы мгновенно свертывался и исчезал в зарослях.

Один раз, когда выглянула луна, мы увидели большое стадо жирафов всего в нескольких ярдах от дороги. Когда мы приблизились, они немного отошли, степенно покачиваясь в такт своим широким шагом. Затем они вернулись и с удивлением уставились на нас; казалось, они не понимают, что это за создания, скитающиеся ночью. Жирафы совсем не боялись нас.

Мы оставили их позади и прибавили скорость, когда лунный свет залил небольшой отрезок дороги впереди нас. Дорога вилась между кустиками травы, колючим кустарником и низкорослыми искривленными деревьями. Когда луна внезапно скрылась за облаками, мы видели лишь узкую белую полосу, освещенную фарами и небольшим прожектором, установленным Цезарем на автомобиле. Внезапно что-то большое вынырнуло из кустарника, росшего справа от дороги, промелькнуло перед радиатором, не более чем в футе от него, и исчезло по другую сторону дороги. Цезарь резко затормозил, что наполнило воздух визгом тормозов и клубами пыли, дал задний ход, а затем медленно двинулся вперед.