Льюис Котлоу - Занзабуку

• Название: Занзабуку
• Автор: Льюис Котлоу
• Издательство: Армада-пресс
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2001
• ISBN: 5-309-00172-7

Льюис Котлоу, американский путешественник и кинорежиссер, член Английского географического общества, трижды обогнул земной шар и трижды побывал в тропиках Африки. Автор снимал львов в саванне, гориллу в тропическом лесу на склонах Лунных гор, бегемотов на речных отмелях... Окончив путешествие, Котлоу меняет киноаппарат на перо очеркиста, садится за стол и начинает увлекательный рассказ о своих африканских путешествиях...

Только в Африке можно «сидеть за чаем» вместе с антилопой куду, обезьяной, зеброй, гиеной и с привлекательной женщиной.

И кроме того, две белые совы будут наблюдать за вами и сопровождать чаепитие кисловатыми комментариями.

Но такое собрание в Африке возможно лишь в одном месте — на большой «звероловной ферме» Кэрра Хартли, раскинувшейся у подножия горы Кения…

Льюис Котлоу

---

Отсутствие письменной истории часто увеличивает интерес к африканским племенам. У путешественника нет предубеждения, которое нередко возникает после изучения истории страны до личного знакомства с ней. Но у большинства из нас существует другое предвзятое мнение, настолько укоренившееся, что от него нелегко отказаться. Перед нашими глазами стоит образ типичного африканца, с темной кожей, курчавыми волосами, плоским широким носом, толстыми губами и выдающейся челюстью. Он почти голый, и у него много предрассудков. Он с отвращением относится к работе, обладает удивительным чувством ритма и веселится с детской непосредственностью.

Мало африканцев похоже на этот образ; некоторые совсем иные, другим присущи лишь отдельные из этих черт.

Вы встретите в Африке интереснейшие племена. Каждое племя отличается от всех соседних и от всего, уже знакомого вам. Вы будете непрерывно изумляться, и ваше предвзятое представление об африканце исчезнет. Даже если вы осмотрите небольшой кусочек Африки, вы найдете изумительное разнообразие.

Хотя я много путешествовал по Северной и Южной Африке, наиболее хорошо я изучил центральный пояс континента, образуемый в основном Конго, Руандой-Урунди, Угандой, Кенией и Танганьикой. Даже здесь я нашел почти все типы климата и ландшафтов и представителей почти всех народов земли.

Для путешественника Конго остается загадочной и живописной страной, во многом первобытной и дикой. Но во время моей последней поездки я посетил только одно племя — пигмеев Итури.

Даже во время моих первых двух путешествий я видел происходящие изменения. Молодые матери из племени мангбету больше не бинтовали головки своих детей, и во многих деревнях десятилетние девочки бабира не носили дисков в губах.

В 1937 году я посетил деревушки племени бабира около Буниа в Восточном Конго и вернулся туда в 1946 году для съемок «Великолепия первобытного».

Когда мы думаем о женщинах, вставляющих диски в губы, большинство из нас представляет себе убанги. Но этот обычай распространен и у других племен. Женщины бабира были дружелюбны, и их восхитила перспектива получить снимки. Они выставили свои верхние губы с продетыми в них трех- или четырехдюймовыми дисками. Я заинтересовался, как они подготавливают губы, чтобы вставить тонкие деревянные «блюдца».

В губах маленьких девочек прокалывают небольшие отверстия. Постепенно в отверстие вставляют все более и более толстые палочки, и они растягивают кожу. Когда девочка подрастает, дырочка становится достаточно велика, и в нее можно вставить деревянный диск диаметром два дюйма. Во время моей второй поездки я видел только одну девочку с палочкой в губе и уверен, что теперь с такими губами можно встретить лишь старух.

Я посетил десятки разных племен. Расскажу вкратце об одной интересной встрече. Севернее озера Эдуард у реки Семлики живет племя баньяли. Там в одной деревушке я встретил двоих детей-альбиносов — четырнадцатилетнюю девочку и ее младшего брата. Тотчас же я вспомнил про многочисленных альбиносов, которых фотографировал среди индейцев сан блас на берегах Панамы.

У альбиносов принято заключать браки между родственниками. Благодаря этому и среди индейцев сан блас, и даже среди банту Центральной Африки можно встретить блондинов с белой кожей и розоватыми глазами.

Я разыскал родителей детей и узнал, что вначале у них родилось четыре альбиноса подряд, а затем обычный темнокожий ребенок. Двое альбиносов умерли. Во время беседы об этом я увидел юношу-альбиноса, входящего в деревню. Ее обитатели дружелюбно приветствовали его. Он пришел из соседней деревни и ухаживал за девочкой, которую я видел. Как и альбиносы сан блас, африканские альбиносы могут найти свое счастье только с себе подобными. Им трудно живется, они чувствительны к солнечным лучам и, что хуже всего, резко отличаются от своих соплеменников.

Отличаться от людей другого племени, конечно, неплохо, и это обычно внушает чувство превосходства. Что-то мы делаем быстро и хорошо и делали так много столетий; это же другие люди делают не так и, следовательно, плохо или по крайней мере недостаточно хорошо. Следовательно, мы лучше, чем они. Это представление глубоко укоренилось и среди цивилизованных, и среди первобытных народов.

Мы, представители цивилизации, смотрим на все племена и решаем, какое лучше и какое хуже. Но мы судим по нашим стандартам, и наш приговор имеет силу только для нас самих. Одни племена мне нравятся больше, чем другие, я нахожу более или менее интересным, развитым, культурным то или иное племя. Но я не надеюсь, что многие африканцы согласятся с моими оценками.

Например, я люблю вагениа. Их мужчины — наиболее изумительно сложенные люди из тех, кого я видел. Они мастерски, отважно и весело ловят рыбу в бешено мчащихся потоках. И к тому же мне удалось снять среди них превосходные кадры для «Великолепия первобытного».

Деревня, где живут вагениа, расположена сразу же за Стэнливиллем на берегу Конго, около водопадов. Было удивительно так близко от современного города встретить первобытное племя, живущее по своим древним законам. Но вагениа гордые люди, любящие рыбу, рыбную ловлю, плавание, свои каноэ и носящие лишь набедренные повязки. Они тоже боролись и со Стэнли, и с арабскими работорговцами, и почти с каждым, кто пытался изменить их образ жизни. И они прогнали миссионеров.

После завоевания Конго бельгийцы стали действовать исподволь, различными косвенными методами, и в конце концов жизненный уклад вагениа изменился. Когда я снимал фильм в 1946 году, в деревне только несколько юношей носили некоторые предметы европейского туалета. В наши дни добрая половина мужчин носит брюки и рубашки.

В 1946 году я сопровождал мужчин в их ежедневном объезде сетей у водопада. Рыба, вылавливаемая вагениа, очень вкусная. Основная добыча рыбаков — «капитан», или кизангала, разновидность нильского окуня. Отдельные экземпляры весят до пятисот восьмидесяти фунтов. Обычно попадается в сети и кэтфиш[16] до пяти футов в длину и весом до двухсот фунтов.

Свыше ста пятидесяти мужчин и шестидесяти мальчиков собрались утром для участия в съемках. Так много людей я не смог бы заснять, но мы все весело уселись в длинные, с высокими бортами каноэ, выдолбленные из цельных стволов деревьев. Еще с берега я увидел белую пену над водопадом. В этом месте Конго сужается, но все еще остается широкой могучей рекой, несущей огромную массу воды. С ревом обрушивается она с десятифутового порога, образованного скалистым уступом и каменным островом.

Ряды шестов виднелись издали, и я удивился, как рыбаки-вагениа сумели установить сети во всю ширину этого потока.

Мне объяснили, что в сухой сезон речные пороги обнажаются и вода мягко струится между выступами скал. Рыбаки вынимают и чинят сломанные шесты, устанавливают новые и вбивают их между скалами.

Большие шесты скреплены шестами поменьше и лианами в единую, хорошо укрепленную и надежно удерживающую сети систему.

Самые сети различного размера: некоторые имеют «входное отверстие» диаметром десять — двенадцать футов и конусообразно суживаются к нижнему концу, куда и попадается рыба. Изготовленные из молодых побегов деревьев и лиан сети прочны и эластичны. Они устанавливаются чуть ниже поверхности воды и крепятся к шестам лианами. Вода прибывает и покрывает выступы скал. Речной поток с силой мчится сквозь сети. Быстрое течение приносит рыбу в ловушки, и давление воды удерживает добычу в закрытых концах конусов.

Цепь шестов и сетей тянется от каждого берега к центру потока более чем на двести ярдов. Посередине реки остается свободное пространство шириной ярдов в сто.

В каждой лодке находилось от двенадцати до восемнадцати мужчин. Чтобы подойти к сетям, они поднимались вверх по реке, выгребая против течения. Я сидел на корме одной из лодок. Крепкий вагениа поддерживал меня, чтобы я не свалился за борт. Руки у меня были заняты киноаппаратом: я хотел заснять каждый момент рыбной ловли, каждое движение рыбаков.

Когда мы отчалили от берега, это было легко. Течение было сильное, но ровное, гребцы работали идеально слаженно, и с каждым ударом весел лодка неуклонно двигалась вперед. Пленка запечатлела блестящие, темные спины двух рядов гребцов; мускулы их ритмично набухали и опадали, и каноэ неуклонно приближалось к водопаду. Четвертью мили ниже выступов скал бурлила бешено мчавшаяся вода, кружились небольшие водовороты. Поток подхватил каноэ и бросал его из стороны в сторону. Мой «страж» крепко обхватил меня обеими руками за талию; я чувствовал, что в любую минуту мы можем очутиться в воде, но был так взволнован ревом воды, видом кипящей пены над водопадом и захвачен мощью ритмичной работы гребцов, что забыл о страхе.

Казалось, мы почти не двигаемся вперед, хотя весла восемнадцати гребцов мелькали как крылья ветряной мельницы. Но мы ползли к сетям, и наконец передний гребец ухватился за шест, привязал к нему лодку крепкой лианой и крикнул остальным сушить весла. Через полминуты они вывалились за борт и начали обшаривать сети.