Льюис Котлоу - Занзабуку

• Название: Занзабуку
• Автор: Льюис Котлоу
• Издательство: Армада-пресс
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2001
• ISBN: 5-309-00172-7

Льюис Котлоу, американский путешественник и кинорежиссер, член Английского географического общества, трижды обогнул земной шар и трижды побывал в тропиках Африки. Автор снимал львов в саванне, гориллу в тропическом лесу на склонах Лунных гор, бегемотов на речных отмелях... Окончив путешествие, Котлоу меняет киноаппарат на перо очеркиста, садится за стол и начинает увлекательный рассказ о своих африканских путешествиях...

Только в Африке можно «сидеть за чаем» вместе с антилопой куду, обезьяной, зеброй, гиеной и с привлекательной женщиной.

И кроме того, две белые совы будут наблюдать за вами и сопровождать чаепитие кисловатыми комментариями.

Но такое собрание в Африке возможно лишь в одном месте — на большой «звероловной ферме» Кэрра Хартли, раскинувшейся у подножия горы Кения…

Льюис Котлоу

---

Со степенной учтивостью, дружелюбно и любезно, но сдержанно он объяснил Цезарю дорогу к миссии.

Отец де Беккер, здоровенный голубоглазый голландец, принял нас в миссии и представил остальным братьям — бородатым и внушительным в своих белых одеяниях. Они умеют вползать в доверие к ватусси и, занимаясь вначале обучением детей и врачеванием, проникают в страну. Они знают, что затем можно будет заняться религией.

Мы разделили с отцами их обильную трапезу и предвкушали хороший ночной сон, так как покрыли за день большое расстояние. Но наши хозяева соскучились по людям из их прежнего мира и желали побеседовать.

Я нашел среди моих вещей коробку хороших сигар и раздал их. Братья с удовольствием приняли сигары, закурили и завели долгую беседу, не обращая ни малейшего внимания на нашу неукротимую зевоту.

Беседа с миссионерами все же оказалась полезной для нас, так как они успели многое разузнать о ватусси и их стране.

Ватусси считают своей первой обязанностью обеспечение благоденствия священного скота. Коровы здесь не только священные животные, как в Древнем Египте (культ Аписа[15]). Их количество служит мерилом богатства и социального положения.

Если бы скот использовали в хозяйстве, для этой точки зрения имелось бы основание, но ватусси не резали этих священных животных. Даже первое молоко шло телятам, и они вырастали сильными и красивыми.

Ранее стада периодически опустошала чума, но теперь ватусси научились бороться с ней, и поголовье их скота увеличилось.

Несколько столетий назад старые традиции ватусси были разумны. По-видимому, некогда, во времена ужасной засухи, привилегированное племя с огромными стадами отборного скота двинулось из Египта на юг в поисках лучших пастбищ. Оно пересекло пустыню, труднопроходимые заросли (бушвельд) и достигло Руанды. Кочевые племена бахуту, а также пигмеи, населявшие страну, были покорены пришельцами ватусси.

Подобно египтянам, ватусси гадали на куриных потрохах, они верили в переселение душ и обожествляли животных. У одного рода божком был хамелеон, у другого — жаба, а у королевской фамилии — венценосный журавль. Ватусси окружали большим почтением и обезьяну, как египтяне — Анубиса. Согласно легенде (легенды передавались из поколения в поколение родом «мастеров мудрости», все члены которого были придворными), один из первых ватусских королей, загнанный зверями в пещеру, был спасен обезьяной. Король содержал целый род «людей пещеры», обязанных охранять обезьян и помогать им. Третий род заботился о вечном огне, с тех пор как он был получен от богов ватусским Прометеем.

Следующим утром после молитвы и завтрака мы осмотрели мастерские, где миссионеры наблюдали за выделкой тканей. К сожалению, ситец быстро вытесняет великолепные национальные одежды, и почти всем отраслям прекрасного ватусского ремесла грозит гибель. Только чудесных конических корзинок изготовляется так же много, как и раньше. Но даже и это ремесло постепенно приходит в упадок.

Около главного здания миссии мы встретили четырех африканцев, несших на головах плетеный матшела, или паланкин, напоминавший глубокую корзину. Когда носильщики опустили паланкин, из него вышла высокая женщина, оказавшаяся Кангази, одной из тридцати жен бывшего короля Музинги, который пребывал в изгнании в Камембе, всего в нескольких милях от миссии.

Хотя женщины-ватусси далеко не так высоки, как мужчины, их средний рост несомненно значительно выше, чем американок. Кангази украшали традиционный головной убор с гребнем и плетеные кольца, нанизанные на ноги от лодыжек до колен, — это старинный обычай, который, кажется, исчезает. Но кольца ничего не прибавляют к красоте и привлекательности женщин.

Мне поистине везло — женщины-ватусси обычно живут почти так же замкнуто, как мусульманки, и избегают какого-либо общения с малознакомыми людьми. Но жена изгнанного короля, привлекательная, как и все ватусские женщины, была к тому же непринужденна и откровенна. Она охотно позировала и согласилась проехать вместе со мной до Ньянзы, где находился двор мвами Рудахигва.

С 1946 года для встречи с королем нужно разрешение бельгийского резидента, и простые туристы не добились бы аудиенции с Рудахигвой.

Он стал своего рода выставочным экспонатом, но в действительности он значит гораздо больше этого. Возвратимся, однако, к 1937 году. Тогда было немного посетителей, и желающих встретиться с королем всегда тепло принимали. Король все еще жил в инзу и был доступен, хотя его окружала многочисленная и блестящая свита.

Когда Кангази и я прибыли к порогу его дома — ее несли в паланкине, а я шел рядом, — король Рудахигва, ростом более семи футов, вышел нам навстречу и крепко пожал мне руку. Хотя мвами был одет не более роскошно, чем его придворные, он выглядел импозантно. Однако он встретил меня свободно и непосредственно. Его лицо портили несколько выдававшиеся вперед зубы, но он был живым, умным и вождем с головы до пят.

Мы немного побеседовали по-французски — король владел этим языком в совершенстве, и я почти не запинался, после чего я подарил мвами черный шелковый зонтик и маленький шелковый флажок, что, казалось, понравилось ему.

Я не знал, был ли он просто вежлив или ему действительно понравились мои подарки, потому что выбрать подарок королю — далеко не легкая задача. Люди, привыкшие раздавать блестящие безделушки африканцам, неизбежно попадут впросак в стране ватусси — народа с древней культурой.

Я слышал о путешественнике, посетившем Ньянзу вскоре после восшествия на престол Рудахигвы. После интервью с королем европеец подарил ему несколько ничтожных дешевых украшений. Рудахигва поблагодарил его так вежливо, как если бы безделушки были драгоценными камнями, но лишь посетитель удалился, он с пренебрежением швырнул безделушки своим слугам.

Мвами Рудахигва показал мне великие церемониальные барабаны — священные реликвии, которые повсюду возят за ним. Барабаны — пульс Африки: большие барабаны, маленькие барабаны, «щелевые» барабаны, барабаны, сделанные из дуплистой колоды и гудящие высоко, когда ударяют по одному концу, и низко, когда бьют по другому, барабаны, по которым колотят, и барабаны, которые трут. Они играют на танцах, играют на праздниках, созывают на совет и на войну, объявляют о прибытии вождя и передают длинные сообщения.

В Руанде королевские барабаны имели имена. Три из них — Ишакве, Иньяхура и Инумву — гремели каждое утро, возвещая, что король проснулся и все ватусси должны проснуться. Они возвещают и о его отходе ко сну. Даже если король не лег, никто не может бодрствовать после сигнала. Это традиция, а Рудахигва настаивает на сохранении традиций.

Самый священный барабан ватусси Калинга — символ королевской власти. Он означает то же, что в других странах корона, скипетр и государственная печать, вместе взятые. Когда бельгийские власти захотели изгнать Музингу, они отобрали у него Калингу.

Без барабана король лишился всего своего могущества, престижа и авторитета в глазах подданных, и он знал это. Музинга сдался без боя. Вскоре после воцарения Рудахигвы Калингу передали ему. Пока король имел священный барабан, и он, и его сторонники знали, что Рудахигва — настоящий мвами.

В конце беседы король пригласил меня на большой праздник, длящийся три дня. Во время него устраивают торжественный парад священного скота, балетное представление, соревнование в прыжках в высоту и многое другое. Такие праздники бывают два-три раза в году, и я приехал вовремя.

Перед праздником я несколько дней путешествовал по стране: смотрел, снимал и беседовал с людьми. Побывал я и у низложенного короля Музинги, жившего в непритязательной, но удобной инзу. Ростом выше сына и более простой, Музинга казался раздраженным и озлобленным. Однако он тепло приветствовал меня и спросил: «Нет ли у вас каких-нибудь лекарств для моих глаз?» Музинга сильно страдал от катаракты. Он казался совершенно разочарованным, когда у меня не оказалось нужных лекарств.

Затем он попытался произнести несколько фраз по-немецки. Этот язык, без сомнения, напоминал ему дни величия и славы. Руанда и Урунди были частью германской Восточной Африки до Первой мировой войны.

Я заметил мало следов долгого немецкого господства в Руанде-Урунди. Все, что я могу теперь припомнить, — тщетные попытки Музинги произнести иностранные звуки, напоминавшие ему двадцатилетний (из тридцати шести лет) период его царствования. Я почувствовал жалость к одинокому старому диктатору: он, должно быть, понял мои мысли и подарил мне изумительно красивое плетеное ватусское изделие.

Королевские церемонии в Ньянзе были даже более эффектны, чем я ожидал. Мвами Рудахигва в центре, в роскошном белом одеянии и прелестном головном уборе, с жемчужным ожерельем и крестом из белого обезьяньего меха, выглядел более блестящим, чем обычно. По бокам от него расположилось семьдесят пять благороднейших ватусси.